Ларс Кеплер - Песочный человек

— Раз ты здесь, значит, ты убивала людей.

— Да. Убивала, — ответила она, чуть помедлив.

— Это неизбежно, — кивнул Вальтер.

— Мне не хочется об этом говорить, — промямлила Сага.

— Убивать не хорошо и не плохо, — спокойно продолжал Юрек, — но впервые — потрясающе… Это как есть что-то, про что ты думал, что оно несъедобно.

Сага вдруг вспомнила, как она убила человека. С какой скоростью брызнула его кровь на березовый ствол. Она тогда выпустила вторую пулю, уже ненужную, и увидела в прицел, что эта вторая пуля вошла в тело всего на несколько сантиметров выше первой.

— Я просто сделала то, что должна была сделать, — прошептала она.

— Как и я.

— Да, но я не собиралась перекладывать ответственность на тебя.

Юрек остановил дорожку и встал, глядя на нее.

— Я ждал этого… довольно долго, должен сказать. Не дать двери снова захлопнуться — какое это было удовольствие.

— Твой крик было слышно сквозь стену, — тихо сказала Сага.

— Да, крик, — угрюмо сказал Вальтер. — Крик — это из-за того, что тот новый врач дал мне слишком большую дозу цисординола… Естественная реакция на боль… Больно, вот тело и кричит, хотя это бессмысленно… а в данном случае даже и баловство… Я же знал, что иначе дверь закроется…

— Какая еще дверь?

— Сомневаюсь, что кто-нибудь из них даст мне увидеться с адвокатом, так что эта дверь закрыта… но, может, есть другая.

Он взглянул Саге в лицо. Его глаза были странно серыми, словно железными.

— Ты считаешь, я могу помочь тебе, — прошептала она. — Вот почему ты взял вину на себя.

— Я не мог допустить, чтобы врач испугался тебя.

— Почему?

— Все, кто сюда попадает, склонны к насилию. Санитары знают, что ты опасна, это записано в истории болезни и в судебно-психиатрическом заключении… Но совсем не это можно сказать, глядя на тебя…

— Я не особенно опасна.

Пусть и не сказав ничего, о чем пожалела бы — она говорила лишь правду и не раскрыла себя, — Сага ощущала себя перед Вальтером странно голой.

— Почему ты здесь? Что ты сделала?

— Ничего, — коротко ответила Сага.

— А что о том, что ты сделала, сказали те… в суде первой инстанции?

— Ничего.

Улыбка блеснула в его глазах.

— Ты настоящая сирена…

«Афина Промахос», секретная группа, заседающая в мансардной квартире, слушала происходивший в дневной комнате диалог в режиме реального времени.

Йона стоял возле большого динамика. Второй раз в жизни он слышал, как говорит Вальтер — как выбирает слова, строит фразу, слышал интонации и дыхание убийцы.

Коринн, сидя за рабочим столом, заносила диалог в компьютер, и слова были видны всем на большом экране. Длинные ногти равномерно-умиротворяюще щелкали по клавишам.

Серебристо-серый «хвост» Натана Поллока свисал на обтянутую костюмным жилетом спину. Поллок делал пометки в блокноте, а Юхан следил за качеством звука на экране своего компьютера.

Пока шел разговор в дневной комнате, группа хранила молчание. Солнце светило в стекло балконных дверей, освещало покрытую снегом, искрящуюся крышу.

Члены группы слышали, как Вальтер назвал Сагу настоящей сиреной, после чего вышел из комнаты.

Выждав несколько секунд в тишине, Натан откинулся на спинку стула и хлопнул в ладоши. Коринн с довольным видом покачала головой.

— Сага сделала невозможное, — пробормотал Поллок.

— Даже если мы не узнали ничего, что приблизило бы нас к Фелисии, — начал Йона, неторопливо поворачиваясь к группе, — контакт налажен. Отличная работа… Думаю, она его заинтересовала.

— Должна признаться, я понервничала, когда она позволила тому второму пациенту спровоцировать себя. — Коринн выдавила в стакан воды немного лимонного сока и передала Поллоку.

— Но Вальтер намеренно взял на себя вину за избиение, — медленно проговорил Йона.

— Да. Зачем? Наверное, слышал накануне, как она говорила санитару, что хочет встретиться с адвокатом, — предположил Поллок. — Юрек не мог допустить, чтобы врач испугался ее — тогда бы ей не разрешили принимать посетителей…

— Он новый, — перебил Йона. — Юрек сказал, что врач новый.

— Ну и что? — Юхан открыл рот.

— Когда я разговаривал с Брулином, главным врачом… в понедельник… он сказал, что в специальном отделении все без изменений.

— Сходится, — заметил Поллок.

— Может, это мелочи, ерунда, — продолжал Йона, — но почему Брулин сказал, что у них тот же персонал, что и раньше?

Йона ехал на север по шоссе Е-4. Из радиодинамика лилась спокойная виолончельная соната Макса Бруха. Тени и снежинки за окном проплывали в такт музыке. Когда комиссар проезжал Норрвикен, позвонила Коринн Мейру.

Она рассказала, что из врачей, чьи фамилии были в зарплатной ведомости Лёвенстрёмской больницы за последние два года, в психиатрии работал всего один.

— Андерс Рённ, только что из института. Временно работал в судебно-психиатрическом отделении в Векшё.

— Андерс Рённ, — повторил Йона.

— Жена — Петра Рённ, работает… частичная занятость в досуговом центре… У них дочь с легким функциональным отклонением аутического спектра. Не знаю, может ли это оказаться полезным, но я все же упомяну об этом, — рассмеялась она.

— Спасибо, Коринн. — Йона свернул с шоссе в Упландс-Весбю и проехал Сольхаген, где его отец обычно обедал, пока был жив.

Старая дорога на Упсалу шла вдоль аллеи черных дубов. За рядом деревьев заснеженные поля спускались к морю.

Йона остановил машину у главного входа больницы, вошел, свернул налево и торопливо зашагал мимо пустого сестринского поста к отделению общей психиатрии.

Миновав секретариат и оказавшись у кабинета главного врача, комиссар открыл дверь и вошел. Роланд Брулин оторвался от компьютера и снял очки. Йона пригнул голову, но все равно задел свисавшую с потолка лампу. Он не торопясь достал полицейское удостоверение, некоторое время подержал его раскрытым у Брулина перед глазами, после чего начал задавать те же вопросы, что и в прошлый раз.

— Как пациент себя чувствует?

— К сожалению, я сейчас занят…

— Юрек Вальтер делал что-нибудь необычное в последнее время? — жестко перебил Йона.

— Я уже отвечал на этот вопрос. — Брулин снова перевел взгляд на экран.

— В отделении поддерживаются обычные меры по обеспечению безопасности?

Плотно сбитый доктор шумно выдохнул через нос и устало посмотрел на комиссара:

— Что вам нужно?

— Он все еще получает риспердал внутримышечно? — спросил Йона.

— Да, — вздохнул Брулин.

— Персонал отделения не менялся?

— Нет, но я ведь уже…

— Персонал отделения не менялся? — перебил Йона.

— Нет. — Брулин неуверенно улыбнулся.

— Разве в отделении не работает новый врач, Андерс Рённ? — хрипло, упрямо спросил комиссар.