Ларс Кеплер - Призраки не лгут

— Как это касается меня? — спросила она.

Роберт постучался и вошел, катя позванивающий сервировочный столик-тележку. Элин сказала «спасибо» и попросила его уйти.

— Викки Беннет не могут найти с прошлой пятницы, — пояснил Йона, когда Роберт скрылся за дверью. — Возможно, она разыскивает вас.

Элин не смотрела на него. Она немного нагнула голову, проглотила комок в горле, а потом холодно произнесла:

— Это невозможно.

— Почему вы считаете, что Викки Беннет не ищет вас?

— Она не захочет ко мне, — ответила Элин и встала. — И не надо было пускать вас сюда, не узнав сначала, в чем дело.

Йона, начавший было расставлять чашки на столе, поднял на нее взгляд.

— А к кому, по-вашему, могла направиться Викки? Она может связаться с Джеком?

— Если у вас есть еще вопросы, буду рада направить вас к моему адвокату. — И Элин вышла из комнаты.

Через несколько минут в салон вошел Роберт.

— Я провожу вас к выходу, — коротко сказал он.

— Весьма благодарен, — сказал Йона, налил чай в обе чашки, взял одну, подул и осторожно отпил.

Улыбаясь, взял лимонный кекс с блюда с льняной салфеткой. Неторопливо съел кекс, выпил чай, снял с колен салфетку, промокнул рот, сложил салфетку, положил на стол и лишь после этого встал.

Идя по огромному этажу, Йона слышал шаги Роберта за спиной; оба снова миновали салоны и гостиную с печкой. Комиссар вышел на каменный пол белой прихожей и открыл входную дверь.

— Мне уже сейчас следует обсудить с вами один вопрос. Крайне важно, чтобы имя Элин не связывали ни с какими негативными…

— Я вас понимаю, — перебил Йона. — Но речь идет не об Элин Франк, а…

— Для меня — об Элин Франк. О ней в первую очередь.

— Да, но прошлому, когда оно возвращается, наплевать на наши интересы, — сказал Йона и стал спускаться с крыльца.

Спортзал располагался возле большой ванной комнаты. Обычно Элин ежедневно пробегала семь километров и дважды в неделю занималась с личным тренером в «Монингтон Хелс Клаб». Над беговой дорожкой был укреплен телевизор на кронштейне, а в окне слева простирались крыши — до самой колокольни церкви Св. Оскара.

Сегодня Элин не стала включать музыку и теперь слышала только стук своих кроссовок, позвякиванье «блинов» штанги, жужжание беговой дорожки, а еще — свое собственное дыхание.

Волосы, стянутые в «хвост», подпрыгивали между лопатками. На Элин были спортивные штаны и белый спортивный лифчик. Она занималась уже пятьдесят минут, и лифчик намок под мышками.

Она думала о том времени, когда в ее доме появилась Викки Беннет. Это было восемь лет назад. Маленькая девочка со светлой спутанной шевелюрой.

В молодости Элин подхватила хламидиоз — на языковых курсах во Франции. Она отнеслась к этому не слишком серьезно и поплатилась бесплодием. Поначалу ей казалось, что это ерунда — в те годы ей не хотелось иметь детей. Много лет она даже радовалась, что ей не нужно думать о противозачаточных средствах.

Они с Джеком были женаты всего два года, когда он заговорил об усыновлении, но каждый раз, когда он заводил этот разговор, Элин отвечала, что не хочет детей. Слишком велика ответственность.

Джек тогда еще любил ее и согласился, когда она предложила стать ресурсной [12] Ресурсная се мья — семья, предоставляющая ребенку безопасные домашние условия, пока его родная семья пытается исправиться или пока ребенку не будет найден постоянный дом. Принимает ежедневные решения, касающиеся заботы о ребенке. Может стать постоянной семьей для ребенка, если у него не будет возможности вернуться домой или не найдутся его родственники. семьей для детей, которым нелегко в собственных семьях и которым надо хоть на время уходить оттуда.

Элин позвонила в социальную службу Стокгольма, в администрацию района Норрмальм; Джек съездил на встречу с сотрудником, ответственным за рассмотрение вопроса, тот спрашивал о жилье, работе, гражданском состоянии и о том, есть ли у них свои дети.

Через месяц обоих пригласили на подробное интервью, каждого по отдельности. Обоим пришлось ответить на невероятное множество вопросов.

Элин до сих пор помнила, как изумилась сотрудница, поняв, кто такая Элин Франк.

Всего через три дня после собеседования последовал телефонный звонок. Сотрудница социальной службы сообщила, что у них есть ребенок, которого надо на время поместить в спокойные условия, к заботливым людям. — Ей шесть лет, и… думаю, все будет хорошо… Сначала можно попробовать разные варианты, а когда она придет в себя, мы сможем порекомендовать психолога, — добавила сотрудница.

— А что с ней?

— Мать — бездомная, психически больная… Власти вмешались, когда девочку нашли спящей в туннеле метро.

— Она хорошо себя чувствует?

— У нее небольшое обезвоживание, но врач говорит, что в остальном она здорова… Я пыталась поговорить с девочкой… Кажется, она милая, но замкнутая.

— Как ее зовут, вы знаете?

— Да… Викки… ее зовут Викки Беннет.

Под конец Элин добавила скорость, беговая дорожка жужжала, дышать стало труднее, Элин увеличила наклон, побежала вверх и замедлила бег.

Потом она растягивалась у балетного станка перед огромным зеркалом, стараясь избегать собственного взгляда. Упираясь носком в пятку, сбросила обувь и вышла из зала, ощущая покалывание в отяжелевших ногах. Возле ванной она сняла с себя уже холодный лифчик, бросила на пол, стащила штаны и трусы, перешагнула через них и встала под душ.

Когда горячая вода полилась по шее и мускулы расслабились, к Элин вернулась тревога. Истерика словно происходила скрыто, под кожей. Элин хотелось кричать в никуда и плакать, плакать. Но Элин не закричала и не заплакала; она собралась и стала менять температуру воды. Наконец струя стала ледяной, но Элин заставила себя остаться под душем. Она подставила лицо под брызги и стояла так, пока виски не заломило от холода; только тогда Элин выключила воду, вышла и стала вытираться.

Элин вышла из гардеробной, одетая в бархатную юбку до колен и нейлоновое боди из последней коллекции «Волфорда». Кожа рук и плеч просвечивала сквозь черную ткань с мелкими стразами. Ткань была настолько тонкой, что Элин надевала это боди в шелковых перчатках.

В библиотеке, в обитом кожей ягненка кресле сидел Роберт. Он просматривал документы, которые затем раскладывал по кожаным папкам.

— Что за девочка, про которую спрашивал тот полицейский?

— Нет никакой девочки, — ответила Элин.

— Нам есть из-за чего беспокоиться?

— Нет.

Роберт Бьянки был советником и ассистентом Элин уже шесть лет. Гомосексуалист, он так и не нашел себе постоянную пару. По мнению Элин, больше всего ему нравилось, когда его видят с красивыми мужчинами. Именно Джек решил, что у Элин должен быть ассистент-гомосексуалист; так Джек хотел избежать ревности. Элин ответила тогда, что ей все равно, лишь бы будущий ассистент не разговаривал жеманным писклявым голосом.