Ларс Кеплер - Призраки не лгут

Сага шагала по Кунгсбрун, бормоча ругательства. Она заставила себя идти медленнее, пытаясь успокоиться. В кармане толстовки зазвонил телефон. Сага остановилась, посмотрела на дисплей и ответила. Звонил ее шеф из Службы безопасности.

— У нас запрос из уголовной полиции, — послышался в трубке глубокий бас Вернера. — Я переговорил с Джимми и с Яном Петерссоном, но они не могут им заняться… Не знаю, уместно ли будет обратиться к Ёрану Стуне, но…

— Что за запрос?

— Допрос несовершеннолетней девочки… Она психически нестабильна, и руководителю предварительного расследования нужен кто-то, кто учился технике проведения допроса и у кого есть опыт…

— Я понимаю, почему ты спрашивал насчет этого допроса Джимми. — Сага сама услышала, как леденеет от раздражения ее голос. — Но при чем тут Петерссон? Почему ты спрашивал Яна Петерссона, не поговорив сначала со мной? А Ёран… с чего ты вообще о нем вспомнил…

Сага сделала над собой усилие и замолчала. Она чувствовала, что только теперь начала потеть после своего взрыва в кабинете прокурора по делам полиции.

— Сейчас начнешь ругаться, — вздохнул Вернер.

— Это же я, черт возьми, ездила в Пуллах и проходила обучение в BND . [17] BND (Bundesnachrichtendienst) — Федеральная разведывательная служба Германии.

— Прошу тебя…

— Я не закончила! Ты же помнишь, что я присутствовала на перекрестном допросе Мухаммеда аль-Абдали.

— Не ты тогда вела допрос.

— Вела не я, но именно я заставила его… Да идите вы все!

Она оборвала разговор, подумав, что завтра же уволится. Телефон снова зазвонил.

— Ладно, Сага, — медленно сказал Вернер. — Можешь попробовать.

— Пошел ты! — крикнула Сага и отключила телефон.

Анья внезапно распахнула дверь кабинета, и Карлос от неожиданности просыпал на стол корм для рыбок. Он принялся собирать его, но тут зазвонил городской телефон.

— Будь добра, включи громкую связь, — попросил он.

— Это Вернер, — объявила Анья и нажала кнопку селектора.

— Привет, привет, — весело сказал Карлос и щеточкой стряхнул в аквариум прилипший к рукам корм.

— Это снова Вернер… Прости, мне понадобилось время.

— Ничего.

— Знаешь, Карлос, я просто обыскался, но, увы, моих лучших ребят забрал Алекс Аллан из Объединенного разведывательного комитета. — Шеф Службы безопасности откашлялся. — Но есть она девица… да ты ее видел, Сага Бауэр… она могла бы посидеть…

Анья наклонилась к телефону и сказала:

— Могла бы посидеть с милым видом, правда?

— Алло? — удивился Вернер. — С кем я говорю?

— А ну-ка помолчи! — прошипела Анья. — Я знаю Сагу Бауэр. И могу сказать, что Службе крупно повезло, что такая умница…

— Анья… — Карлос вытер руки о штаны и попытался встать между Аньей и телефоном.

— Сядь! — рявкнула та.

Карлос сел, а Вернер еле слышно сообщил:

— Я и так сижу…

— Перезвони Саге и попроси прощения, — серьезно сказала Анья в трубку.

Дежурный полицейский, отчаянно краснея, читал удостоверение Саги Бауэр. Сообщив, что пациентку скоро привезут, он распахнул перед ней дверь палаты номер семьсот три.

Сага сделала несколько шагов и остановилась: перед ней в пустой палате стояли два человека. Койки не было, но капельница еще стояла.

— Прошу прощения, — обратилась к ней женщина в сером жакете. — Вы — подружка Викки?

Не успела Сага ответить, как дверь открылась и вошел комиссар.

— Йона! — удивилась Сага и с улыбкой пожала ему руку. — Я думала, тебя отстранили от дел.

— Все верно, — подтвердил комиссар.

— Как мило.

— Те, кто вел служебное расследование, потрудились на совесть. — От улыбки на щеках у комиссара появились ямочки.

Прокурор Сусанна Эст с удивленным видом подошла к Саге:

— Вы из Службы безопасности? Но я думала… в смысле — я просила…

— А где Викки? — спросила Сага.

— Врач посчитала, что нужна еще одна томография. — Йона отошел к окну и встал, повернувшись ко всем спиной.

— Утром я приняла решение задержать Викки Беннет, — сказала Сусанна. — Но конечно, было бы хорошо получить ее признание до слушаний о заключении под стражу.

— Вы собираетесь возбудить дело? — изумилась Сага.

— Слушайте, — утомленно сказала Сусанна, — я была в Бригиттагордене. Я видела тела. Викки Беннет пятнадцать лет, и она уже давно не относится к подросткам, которым требуется психосоциальная помощь в закрытых учреждениях.

Сага скептически улыбнулась:

— Но если ее посадить в тюрьму…

— Не поймите меня неправильно, — перебила ее Сусанна, — но я рассчитывала на человека, у которого есть опыт в проведении допросов. Но у вас еще будет шанс научиться, я уверена!

— Спасибо. — Сага стиснула зубы.

— Я сижу здесь уже полдня, и, честное слово, речь идет не об обычном допросе. — Сусанна тяжело вздохнула.

— В каком смысле?

— Викки Беннет не боится. Ей как будто нравится мериться силами с нами.

— А вам? — спросила Сага. — Вам нравится мериться с ней силами?

— У меня нет времени играть в ее игры, и в ваши тоже, — сухо сказала Сусанна. — Завтра я должна ходатайствовать в суде первой инстанции о заключении под стражу.

— Я прослушала запись первичного допроса Викки, — заметила Сага. — И у меня не создалось впечатления, что девочка играет в какие-то игры.

— Она водит нас за нос, — настаивала Сусанна.

— Не верю. Но убийство может оказаться травмой и для самого убийцы, и память у них становится как острова с зыбкими границами.

— Так вас этому научили в Службе безопасности?

— Проводя допрос, хорошо бы исходить вот из чего: любой, кто захочет признаться в содеянном, имеет право рассчитывать на понимание. — Сага не поддалась на провокативный тон прокурора.

— И все?

— Я привыкла думать, что признание связано с ощущением могущества: тот, кто признается в преступлении, приобретает власть над правдой, — терпеливо пояснила Сага. — Вот почему угрозы не работают — только хорошее обращение, уважение и…

— Только не забудьте, что ее подозревают в двух жестоких убийствах.

Из коридора послышались шаги и скрежетание колес койки.

Две санитарки вкатили Викки Беннет в палату. Лицо у девочки опухло. Щеки и лоб были покрыты черными ранами, руки заклеены пластырем, большой палец в гипсе. Койку поставили на место, мешок капельницы повесили на штатив. Викки с открытыми глазами лежала на спине, игнорируя осторожные попытки санитарок завязать разговор. Лицо девочки оставалось серьезным, уголки рта опущены.

Борты койки были подняты, но пристегивать девочку ремнями никто не стал.

Санитарки вышли; в открывшуюся дверь Сага успела заметить, что в коридоре теперь дежурят двое полицейских.