Мариэтт Линдстин - Секта с Туманного острова [litres]

София долго изучала большой лист бумаги. По сути, тут были два генеалогических древа: одно, начинавшееся с первого графа по имени Артур фон Бэренстен, и другое, параллельное древо рода Карин. Кое-где между ними пролегли короткие линии. София провела пальцем до последних представителей рода фон Бэренстен.

«Хенрик и Эмили фон Бэренстен». На них древо кончалось.

– Что с ними случилось? – спросила она.

– Они переехали во Францию. Потом усадьба несколько лет пустовала, пока ее не купил врач.

– Вы встречались с ними до их отъезда?

– Да, я у них какое-то время работала.

– А почему они отсюда уехали?

Карин пожала плечами.

– Видимо, им надоел большой дом. Не хватало на него сил. Изначально весь их род приехал из Франции. Ну, знаешь, как Бернадоты [7] Жан-Батист Бернадот (1763–1844), наполеоновский маршал, ставший впоследствии (в 1818) королем Швеции и Норвегии Карлом XIV Юханом. .

– Я надеюсь, вы не против того, что я спрашиваю, – сказала София. – Просто это так интересно…

– Нет-нет. Для этого я тебе все и показываю. Только ты должна понимать, что у меня есть хорошие и плохие воспоминания об острове и о некоторых вещах я предпочла бы не говорить.

София решила перескочить немного вперед во времени.

– Вы были здесь, когда тот мальчик прыгнул со скалы и погиб?

Глаза Карин потемнели. Радужные оболочки, казалось, растворились в зрачках. Она так откинулась на спинку, что кухонный стул затрещал, глубоко вдохнула и ненадолго прикрыла глаза.

– Он был моим сыном, – произнесла она.

– Боже мой!.. Простите…

– Ничего. Ты ведь не могла знать. Но я с удовольствием поговорю с тобой об усадьбе. Только при одном условии.

– При каком же?

– Я хочу побольше узнать о том, что там происходит сейчас.

Когда София покидала домик, уже стемнело. С моря прокрался туман, и ей пришлось пользоваться фонариком мобильного телефона, чтобы отыскать на торфянике велосипед. Стало холодно, но воздух был влажным и мягким.

Ей не хотелось дальше спрашивать женщину о сыне. Она забросала ее вопросами о родственниках и острове и предоставила Карин возможность расспросить ее о «Виа Терра».

– Каков он, этот Освальд? – спросила Карин. – Я слышала, что он несколько фанатичен и плохо обращается с персоналом.

– Нет, я так не считаю. Управляет он, конечно, жестко, но это, наверное, необходимо.

– О нем ходят разные слухи. Его здесь, на острове, почти никто не видел. Он никогда не ходит в деревню, а когда едет на пароме, то остается сидеть в машине. Складывается впечатление, что он прямо какое-то привидение.

– Нет, он реально существует. Просто у него есть люди, помогающие ему с покупками и тому подобным.

По пути домой у Софии в голове стала вырисовываться идея: она сможет написать книгу обо всем этом, об усадьбе и истории рода. Настоящий триллер.

Когда она вернулась в «Виа Терра», было одиннадцать часов и палата уже погрузилась в темноту. София ощупью добралась до своей кровати и как раз собиралась стянуть джинсы, когда почувствовала в кармане телефон. «Дьявол! Его необходимо немедленно вернуть в ящик». София выскользнула из палаты и поднялась в офис персонала. Там никого не было, поэтому она зажгла верхний свет и уже собралась было открыть дверцу своего ящичка, когда заметила, что кто-то оставил открытым ящик в шкафу для документов. София принялась с любопытством перебирать висящие там в алфавитном порядке папки персонала. Найдя собственную папку, открыла ее. Там лежали анкета, которую она заполнила после первой лекции Освальда, и записи, сделанные во время ее первой беседы с Улофом Хуртигом.

Решив, что это вполне нормально, она стала листать дальше. Но от следующих страниц у нее перехватило дыхание. Кто-то распечатал посты из блога Эллиса – самый первый, с фальшивыми фотографиями обнаженной Софии, и тот, со снимком Освальда с пририсованными рогами.

Последним лежал листок, на котором неровным почерком Буссе было написано:

«София Бауман, потенциальный риск для безопасности. Необходимо полное расследование».

Ее первым порывом было пойти прямиком в комнату Буссе и разбудить его.

Поднимаясь по лестнице в палату, София ощущала такую злость, что весь ее живот, казалось, превратился в горящий шар. Затем в голове возник голос, проговаривающий диалог, который она поведет с Буссе. Назидательный тон, который поставит его на место. Длинные предложения и тирады. Когда София пыталась отключить голос и мыслить разумно, он все равно возвращался.

Где-то за злобными мыслями зазвенел предупредительный звоночек.

Успокойся, образумься…

Она села на ступеньку и стала глубоко дышать. Заставила рассудок следовать дыханию. Сидела долго, пока гнев не улегся. В виде исключения она не будет предпринимать поспешных шагов. Она ведь рылась в бумагах и без разрешения пользовалась мобильным телефоном. К тому же отчасти правда, что Эллис представляет некую отдаленную угрозу…

Войдя в палату, София села в темноте на кровать – по-прежнему возмущенная, но с решимостью поспать, поскольку утро вечера мудренее.

Однако толком поспать ей не удалось. Этой ночью начался ад, который продолжится еще несколько дней. А потом тоненькая папка и вовсе исчезнет из ее головы. На горизонте появятся более крупные, более темные тучи…

Я опускаюсь вниз.

Вода темная и холодная. Открыв глаза, я вижу у себя над головой ее поверхность, отливающую темно-зеленым цветом.

На мгновение все застыло. Я не знаю, что мне делать.

Утонуть?

Всплыть на поверхность?

Помочь ему тушить пожар? Но я знаю, что лежит в сарае. Как это будет выглядеть?

Тут мне в голову приходит странная мысль. Воспоминание о фильме. Узники, сбежавшие из тюрьмы на острове Алькатрас. Тела, которые никогда не нашли.

И я тотчас понимаю, что надо делать.

Я плыву под водой как можно дальше – и затем медленно скольжу вверх.

Запрокидываю голову назад, прорываю ртом поверхность воды и делаю жадный вдох.

Наполняю легкие.

Надеюсь, что он меня не видит; что он, заметив пожар, побежал обратно.

Потом я плыву под водой еще дальше, как можно быстрее, пока выдерживают легкие.

Три, четыре, пять раз подплываю к поверхности – и снова опускаюсь.

Один раз, перед тем как набрать воздуха, переворачиваюсь под водой на спину.

Надо мной бесконечный стеклянный купол воды – и звезды. Я ощущаю единение со Вселенной.

В тело начинает возвращаться спокойствие, когда оно скользит вперед; я чувствую, что оно сильное и гибкое.

Теперь я вижу под водой нагромождение камней. Хватаюсь за большой камень и ползу вперед, пока не становится так мелко, что я вспарываю водную поверхность. Заползаю на одну из глыб.