Леви Тидхар - Усама [litres]

По крайней мере, Сфинкс был чересчур велик, чтоб перетаскивать, подумал Джо, рассмеялся и пошел дальше вышагивать вверх и вниз по ступеням, обходя громадное здание, пока ноги не заболели. Он не заметил никого, кто шел бы за ним следом до самого возвращения наконец к месту, откуда он начал, и он отправился получать пальто, которое носил не он.

Это место тысячу лет служило ареной войн. Людские переселенческие потоки катили туда и сюда по его просторам из мелкого желтого песка: из Африки в Азию и остальной мир, потом обратно лавиной колонизаторов. Десять заповедей, разделяемых (в историческом порядке) иудеями, христианами и мусульманами, были даны Моисею в той пустыне, когда он бежал от армии египетского фараона. В 1518 году Синаем завладели оттоманы, в 1906 году – британцы. В 1942 году Эрвин Роммель со своим африканским корпусом бурей промчался по Египту, намереваясь захватить Палестину для германского рейха, на деле же их остановили у Эль-Аламейна. В 1948 году египетские войска пересекли Синай в направлении Палестины, спешно брошенной британцами, а в 1967 году израильские войска проделали тот же путь в обратном направлении. Пустыню замусорили неразорвавшиеся бомбы, мины, ракеты, гранаты – все эти останки бесчисленных войн терпеливо поджидали кого-то из тех, кто внимал десяти заповедям, но останавливался перед «не убий».

Тот октябрь был свидетелем обычного половодья жаждущих солнца туристов на пляжах Красного моря. Они останавливались в небольших приморских кемпингах, в скромных, продуваемых ветром бамбуковых хижинах. Приехали они сюда позагорать, поплавать в маске и с трубкой под водой, пофлиртовать, отдохнуть. Запах горящего гашиша не был там в диковинку. Дальше по берегу стояла – классом повыше – гостиница «Хилтон-Таба», многоэтажное здание, предлагавшее места, где остановиться, более прозорливым туристам.

Первый взрыв повредил фронтон «Хилтона» в 21.45. Он разрушил вестибюль, выбил оконные стекла, стряхнув осколки в номера, и стал причиной обрушения верхних этажей. Трупы падали на землю возле бассейна, а густой дым не позволял семьям спускаться по гостиничным лестницам. Другие были похоронены в обломках. В пятидесяти километрах от «Хилтона», в Рас-эль-Шайтане («Голова Дьявола»), прогремели еще два взрыва, первый из которых разнес ресторан и несколько соседних хижин на курорте «Лунный Остров». Какое-то время название казалось подходящим.

Бомбы были изготовлены с таймерами от стиральных машин, из частей телефонов и переделанных газовых баллонов. Они были набиты ТНТ [24] Тринитротолуол, тротил. и взрывчаткой, найденной на Синае, тем в очередной раз подтвердилась истина, что в пустынной экономике ничто попусту не пропадает. Бомбы доставили на машинах. Приведшие их в действие погибли во время взрывов. Среди пострадавших от трех взрывов были жена и дочь британского консула. Среди погибших были египтяне, еврейские и арабские израильтяне, итальянцы и русские.

В следующем году второй теракт (чуть выше по побережью Шарм-эль-Шейха) привел к гибели восьмидесяти восьми человек, по большей части египтян.

В левом кармане пальто Мо осталось немного мелкого желтого песка. Пальто пошито из шерсти, оно было слишком теплым для этого времени года. Сигарный дым впитался в материю, издававшую аромат, который в воображении Джо вызывал образы частных клубов, мужчин в смокингах, потягивающих шерри у пылающего камина. Он запустил руки в карманы, обследуя их. Нашел пачку сигар, в которой одна еще оставалась, и, выйдя из Британского музея, он снял с сигарки обертку и закурил ее. Стоял в сторонке на солнце, от пальто чесалось все тело. Подумал, а может, Мо попросту забыл его здесь. Возможно, ничего сложнее этого и не было.

Вот только он же чувствовал небольшой твердый предмет внутри пальто, на уровне груди. Вшитый карман, подумал Джо. Он спустился по широким ступеням и сел во дворике достаточно далеко, чтобы можно было легко следить и за воротами, и за входом в музей. Ничего подозрительного он не заметил, но все же было ощущение, что за ним следят. Джо курил сигару, разглядывая людей. Еще в карманах Мо нашлись конфетные фантики, горстка мелочи, два колпачка для ручек без самих ручек, черный круглый камешек, две засаленные помятые визитные карточки, одна от мадам Сень, а другая и того интереснее.

Он чувствовал вес невидимого предмета у груди. Тогда же и осознал, что, возможно, рассуждал неверно. Он ведь считал, что возле «Красного льва» стреляли в него . А что, если нет?

Что, если, невзирая на очевидное, подлинной мишенью был как раз Мо ?

Над каким делом хлопотал тогда Мо? Сам он говорил, что занимается по большей части разводами.

Вероятно, думал Джо, этот ведший расследования агент не был полностью откровенен с ним. Он грудью чувствовал предмет в пальто. От сигары уже остался один окурок, у ног выросла кучка серо-черного пепла. Бросив на землю остаток сигары, Джо раздавил его каблуком. Он понял: чего-то он ожидал. Ощущение, что за ним следят, окрепло. Неожиданно он вышел из себя. Встал. И заорал:

– А ну-ка, выходи! – Люди оборачивались на его крик. Пара девчушек-японок поспешила прочь от него, к лестнице. – Хотите врезать мне? Так чего ждете?!

Его обволакивало молчание. Дворик, казалось, застыл, блики солнечного света в стекле, пылинки и крохотные песчинки, проделавшие путь через всю Европу из пустыни Сахары, неподвижно повисли в воздухе. Появилось ощущение, будто он единственный живой, а вокруг него одни живые мертвецы замерли на ходу, словно застигнутые жутким морозом.

– Выходи, – произнес Джо, уже не так грозно. Голос его звучал хрупко на открытом пространстве. Ответа не последовало.

– Твою ж мать! – выругался Джо. И пошагал прочь.

Джо бесцельно бродил по лондонским улицам. У него было ощущение, что за ним следят, но никого заметить он не смог. Бодрость раннего утра оставила его, одолевали тяжесть и уныние. В каком-то проулке рядом с Оксфорд-стрит он исследовал пальто Мо. Во вшитом кармане нашел небольшую, накрепко переплетенную записную книжку с аккуратными записями синими чернилами внутри. Положив записную книжку себе в карман, Джо отделался от пальто. Где-то в лабиринте улочек он отыскал крохотный паб, сел подальше от окна и пил пиво. Фирменным блюдом паба были сосиски. В меню значилось десятка два разных их видов. «Англичане, – думал Джо, – когда-то покорили большую часть известного мира, но, увы, в результате еда их не стала лучше». Внутри «Пса и Утки» было тихо. Джо казалось, что он всю свою жизнь проводит в барах да пабах, и он пытался вспомнить, было ли когда-нибудь иначе. Вспомнить не смог. Знал, сделать ему нужно было бы вот что: выбросить дневник Мо, забыть про Чайнатаун, оставить в прошлом все непотребные таинства, что разматывались вроде нити с клубка в лабиринте Минотавра. Ему было дано простое задание, вот только становилось оно все менее и менее простым. Нить с клубка путалась, вязалась в узелки, однако по-прежнему оставалась единой нитью, это он понимал в той более потаенной части самого себя, где держалась абсолютная тьма его ночи. Он понятия не имел, как долго сидел в пабе, но на улице стало темнее. Еще не ночная темнота, просто серое бесформенное отсутствие света в лондонский летний день. Стал накрапывать дождь. Джо закурил сигарету и почувствовал горечь во рту. Допил свою кружку пива и заказал другую. После второй почувствовал себя лучше, словно бы морщинистую темень окон разгладили полоски света. Ему представился запах опиума, такой сладостный, но так трудно передаваемый на словах. Подумал о девушке, которая наняла его, и в сознании, как по волшебству, возник ее образ: серьезное лицо, прижатые нежные уши и мягкие каштановые волосы, ее рука на его, голос ее, произносящий: «Мне нужно, чтоб вы нашли его».