Катажина Бонда - Очкарик

— Купите ребенку молока, когда он проснется.

— Да, мамочка. — Он подмигнул ей.

— Попрощайся от меня со своими дамами. — Магда потрепала его по щеке и пошла ровным шагом, не оборачиваясь.

Мажена проснулась первой и разбудила остальных. Йовита, как всегда, долго потягивалась. Они с Томеком безмятежно дурачились в кровати, словно это было рождественское утро и им сейчас предстояло заглянуть под елку и раскрыть подарки. А ведь у них была уйма работы и всего несколько дней на подготовку.

— Марек! — Она еще раз потрясла за плечо крепко спящего парня. С закрытыми глазами и ртом он напоминал херувима. Пухлые губы, прямой нос, выразительные скулы. Он был в ее вкусе. Ей нравились брутальные мужики с детскими лицами и темным прошлым. Она была немного зла на него, потому что слышала, как ночью он пытался приставать к подруге, абсолютно игнорируя ее, Осу. Дело было даже не в ревности, потому что если бы он даже влез в ее постель сегодня ночью, то она бы его оттуда быстро вышвырнула. Но завтра, кто знает, может, и согласилась бы. Сегодня ей просто хотелось выспаться. Неужели он думает, что она глухая? Только после того, как она бросила в него подушкой, он оставил Иовиту в покое. Сейчас херувим открыл один глаз, и по его лицу она сразу поняла, что прервала эротический сон. Почему ее это не удивило?

— Ничего не говори. — Мажена остановила его жестом.

— Ты злишься?

— Нет, — буркнула она. — Пусть Йовита с малым приводят себя в порядок, а мы за это время встретимся кое с кем.

— А сама не справишься?

— Вы посмотрите, какой занятой! — Она наклонила голову и засмеялась. — Я тебя на работу взяла, а не на отдых в санатории. Мне нужны финансы, в том числе, чтобы заплатить и за твои услуги. Идем за деньгами.

Мотивация подействовала. Он скинул одеяло, протер глаза. При виде ребенка и Йовиты слегка смутился и побыстрее натянул на голый торс майку. Когда он вышел в коридор, Мажена уже стояла у входа в здание и считала монеты.

— Давай мелочь.

Он вытащил наружу пустой дырявый карман.

— Неизлечимый нищеброд. Я тебя сразу расшифровала, — припечатала Оса.

Она подошла к машине, долго копалась в бардачке. Наконец наскребла горсть монет и телефонную карточку.

— Аллилуйя! — широко улыбнулась она. — Мы спасены.

Телефонная будка располагалась у самой дороги. Он не понимал, почему должен стоять в стороне и смотреть, как она трещит в трубку.

— Ты на шухере. Если кто будет идти, отвлеки. Никто не должен меня видеть.

— Зачем все это? — промямлил он. — Я есть хочу.

Она подошла к нему и задрала голову.

— Я не буду с тобой нянчиться, ясно? Ты должен быть мужиком. Не устраивает — гудбай.

Куба поднял руки.

— Ладно, ладно, — капитулировал он. — Но раз уж я организовал ночлег, ты сообрази что-нибудь пожрать. Только безо всяких там вегетарианских глупостей. Я хочу мяса.

— Если все пойдет по плану, то сегодня мы будем приглашены на шикарный банкет. Причем не абы к кому.

Она опять подошла к телефону. Разговаривала до тех пор, пока не кончились монеты. Она что-то записывала, причмокивала, смеялась, потом бросила трубку и, как солдат, пошагала к машине.

— Готово. Едем в банк.

— А твоя подружка? Она не может тут оставаться.

— Ничего с ней не случится. — Она уселась на заднем сиденье, словно в такси, и сказала приказным тоном: — Чего уставился? Трогай.

У банка он снова стоял как столб, считая фонари вокруг городской управы. Ему даже нечего было курить, потому что сигареты Мажена забрала с собой, оставив ему только две штуки. Он сразу выкурил их, а потом только прислушивался к бурчанию у себя в животе. Сейчас он бы все отдал за тот кусок буженины, который неосмотрительно оставил Волосатому.

Мажены не было почти час. Наконец она вышла румяная и довольная, с серым конвертом под мышкой. Даже ее глаза стали меньше косить. Они накупили на базаре столько еды, выпивки и всяких бабских штучек, что он едва нес все эти покупки. Ему полегчало только, когда он забросил все это в багажник, оторвал кусок булки и запил бутылкой молока. Оглянувшись, он увидел, что Мажена опять шла к телефону. На этот раз ему удалось кое-что расслышать, и он вынужден был признать, что впервые проникся к ней уважением. Она говорила со своим собеседником так, словно играла в фильме, и сценарий написал кто-то очень башковитый.

— В четыре. В том же месте. Брось в урну возле банка. Серый конверт. У меня с собой весь комплект. Конечно же дома лежит копия, и я уничтожу ее только после того, как счет будет оплачен, поэтому постарайся без выходок. И не опаздывай, а то услуга подорожает. Я жду двадцать минут и иду в участок. Да, он тоже заплатит. Одна четвертая. Можешь проверить, я только что с ним говорила. У нас же как-никак демократия.

Она повесила трубку и резко обернулась. У Кубы, видимо, было глуповатое выражение лица, потому что она тут же взялась передразнивать его. А потом вдруг что-то вспомнила и вернулась к будке.

— Не торговался, — сказала она.

Потом она долго слушала, кивала, пыталась что-то вставить, но человек на другом конце провода не умолкал.

— У меня карточка заканчивается, — сказала она наконец. — Не волнуйся, есть подходящий человек. Опытный. Но если ты завалишь дело, то кончишь так же. Взаимность никто не отменял.

И резко засмеялась.

— У меня больше нет копий этого фильма. Не бойся.

Карта, видимо, действительно закончилась, поэтому она бросила трубку. Выудив из кармана несколько монет, Оса одну за другой бросала их в телефон.

— Есть одна проблемка, дорогой, — защебетала она. Куба был уверен, что сейчас она говорит уже с другим человеком.

— Он поставил условие. Все-таки это обойдется тебе немного дороже.

Она отодвинула трубку от уха.

— Я сама с этим разберусь. Где он живет, знаю. Ты, главное, не ори, а начинай собирать бабки на премию, потому что мне будет причитаться.

Куба начал понимать, что он лишь пешка в ее великом плане. Оса была деловой и запросто могла бы управлять бизнесом. Почему она оказалась на том же уровне социальной лестницы, что и он, было непонятно, да и ладно. Но он понял, что без него ее план не реализуется. Поэтому она была у него в руках.

— Ну что, ты уже знаешь, сколько мне причитается? — Для начала вежливо спросил он, не боясь, что Мажена кинет его. Но раз уж он был наемником для грязной работы, следовало выторговать приличное вознаграждение.

Она угостила его сигаретой. Оперлась о машину.

— Мы едем в гости. — Она склонила голову. — Появились кое-какие сложности. Кто-то опередил нас, поэтому могут быть неприятности.

— А мне-то что! — Куба был раздражен. — Я простой парень. Скажи, за сколько, когда и что я должен сделать, и все будет сделано. Лишь бы только мне это было выгодно.