Георгий Ланской - Гамбит пиковой дамы

Жизнь в Москве меня оглушила. Я отвыкла от соотечественников, и теперь они казались обезьяньей стаей, от которой можно ожидать чего угодно. Отправляясь днем на прогулку, я шагала среди равнодушной толпы, нервно озиралась по сторонам и вздрагивала, когда кто-нибудь толкал меня. С непривычки слышать отовсюду русскую речь было тяжело. Я ловила себя на том, что напрягаю слух, дабы уловить привычные французские переливы. На пятый или шестой день я шарахнулась от старухи, задавшей какой-то глупый вопрос. Сейчас воспоминание о случайной прохожей вызывает у меня смех, но тогда я почти побежала, оборачиваясь каждую минуту. Старуха смотрела на меня, приложив сложенную домиком ладонь к глазам.

Нет, так жить нельзя…

Из гостиницы я быстро съехала, сняла меблированную квартиру в спальном районе и ежедневно занималась самоистязанием: бродила по московским улицам, приноравливаясь к новой жизни, хотя привычка все время быть одной визжала недорезанной свиньей, умоляя забиться в какую-нибудь тихую щель.

Время шло, я ежедневно штудировала прессу, и французскую, и российскую, но не нашла даже намека на подозрения в свой адрес. Кристоф звонил еще дважды, и ни разу в беседе не прозвучало имени Оливье. Возможно, его до сих пор не нашли, хотя, вероятно, труп лежит в морге среди таких же неопознанных покойников. Успокоившись, я накупила себе одежды, а потом, поддавшись внезапному желанию, приобрела в автосалоне «Рено Клио» как воспоминание о Париже. Малолитражка изрядно скрасила мою жизнь. Я гоняла по столице, знакомясь с ее улочками, и даже вечное проклятие трех транспортных колец – пробки – не отравляли мою жизнь. Мне некуда было спешить. Я даже всерьез задумывалась о выходе на работу, не денег ради, разумеется. Работа давала иллюзию общения, и там, вполне возможно, я могла бы завести новых друзей. Останавливали два фактора: Москва уже была охвачена предновогодней суетой, не самое хорошее время для начала карьеры, к тому же я все еще опасалась открываться перед новыми знакомыми. И потом: куда я могла пойти? Снова в актрисы?

Бред. В Москве актрис и актрисочек разного пошиба сколько угодно. Даже в моем родном городишке на место статистки были дикие очереди, а уж тут за место под солнцем бьются насмерть. Даже если каким-то чудом мне удастся пробиться на кастинг, там встанет вопрос о прошлых ролях. А актерский мир, как это ни парадоксально, довольно узок. Не хватало еще получить нож в спину в самый неподходящий момент. Нет уж, лучше устроиться секретаршей, менеджером, продавцом – подальше от публичности и телекамер…

Вечером я заскучала. Моя квартира располагалась на двадцатом этаже новостройки. Район был новым, толком не обжитым. Поблизости возводили торговый центр, но пока он не функционировал, жителей обслуживал крохотный магазинчик с крайне скудным выбором продуктов. Погода была отличная. Сырая оттепель, превращавшая снег в шоколадную кашу, сменилась приятным морозцем. Стоя на балконе, я видела, как на улицу высыпал народ, а кто-то в экспериментальных целях запустил в небо ракету. Она взорвалась прямо над моим окном, рассыпавшись на тысячи огненных брызг. Люди внизу что-то радостно кричали и улюлюкали, а я, мрачно глядя вниз, подумала, что и этот Новый год встречу одна.

Делать было совершенно нечего. По телевизору показывали какую-то муть. Я заглянула в холодильник и с тоской констатировала, что подъела все запасы. Конечно, кое-что там еще оставалось, голодная смерть мне не грозила, но плохое настроение следовало чем-то переломить. Я подумала о мороженом: большом килограммовом ведерке пломбира с кусочками фруктов и шоколада. А что? Съезжу за покупками, куплю продукты, новую книжку или какой-нибудь фильм и устрою себе маленький праздник. На подкорке сознания зашевелилось напоминание, что надо иметь совесть и съездить к друзьям Кристофа. Но тащиться в загородный поселок вечером не хотелось. Я решила оставить это на выходные. Впрочем, позвонить, пожалуй, стоило.

Застряв на перекрестке, я вытащила из кошелька изрядно помятую бумажку с нацарапанным адресом и телефонами друзей Кристофа и набрала первый номер. На другом конце провода ответить не пожелали. Второй телефон, явно мобильный, был написан так неразборчиво, что я сразу отказалась от попытки позвонить по нему. По меньшей мере, три цифры были неразличимы. Я вздохнула, посоветовала себе в следующий раз записывать на чем-нибудь более твердом и набрала третий номер.

Ответили мне не сразу. Я уже хотела положить трубку, как сквозь какофонию звуков пробился недовольный женский голос:

– Да, кто это?

– Добрый вечер. Меня зовут Алиса Мержинская. Я могу поговорить с кем-нибудь из семьи Левиных?

– Что?

На заднем плане у моей собеседницы играла музыка, долбя в динамик басами. Я подумала, что ей наверняка трудно меня расслышать, и почти прокричала:

– Я ищу семью Левиных.

– Что? Тут ни черта не слышно… Вы кто?

– Алиса Мержинская, от месье Кристофа д’Альбера!

– Ни фига не слышу… От кого? Вы можете подъехать сюда?

Ехать я никуда не хотела, но автоматически спросила:

– Куда?

Девушка что-то прокричала, похожее на «Мебель на слом!», и даже назвала улицу, но я не разобрала название и решила не париться.

– Спасибо, я вам перезвоню, – вежливо сказала я и отключилась. Тащиться неизвестно куда совершенно не хотелось.

В торговом центре было многолюдно. Я походила по бутикам, купила два детектива и ужастик Стивена Кинга, набрала продуктов и потащилась на стоянку. Настроение сразу пошло в гору. Подпевая приемнику, я поехала домой.

Улицы были перегружены. Спустя четверть часа я прочно завязла в пробке. Проторчав в ней около получаса, я увидела, как справа образовался просвет. Машины узеньким потоком сворачивали на какую-то улицу, и лишь те, кому надо было ехать в центр, упрямо торчали на своих местах. Я воспользовалась ситуацией и юркнула в переулок, обскакав намеревавшийся проделать тот же финт «Хаммер».

Куда вел переулок, я не имела понятия, но, судя по плотному потоку машин, у меня был шанс объехать пробку и добраться до дома. Скоро переулок кончился, а автомобили вывернули на широкий проспект. В окне промелькнула яркая неоновая надпись не то кафе, не то бара «Медленный слон», а сразу за ним практически пустой перекресток. Я обрадовалась и нажала на газ.

В баре было шумно и людно, местечко явно было популярным, но контингент оставлял желать лучшего. Я заказала безалкогольный коктейль, трижды попыталась дозвониться до семейства Левиных, и один раз мне даже удалось крикнуть ответившему, что я жду у стойки бара «Медленный слон», но вот понял ли меня собеседник, я не была уверена. Подождав четверть часа, я отвергла притязания шести мужчин, пребывающих под изрядной мухой, и решила более не испытывать судьбу. В конце концов, позвонить можно и утром.