Роберт Стайн - Игры для вечеринки

— Рэйчел? Ты в порядке? — прервал мои мысли голос Эйприл. Она пристально смотрела на меня. — У тебя лицо какое-то странное…

— А. Э-э… неважно, — сказала я, не переставая следить за Маком. — Просто слегка продрогла.

К тому времени, когда мы приблизились к Острову Страха, грозовые тучи разошлись, и косые лучи солнца озарили голые деревья. Приставив ладонь козырьком ко лбу, я смогла разглядеть пару небольших летних домиков, заколоченных на зиму; ведущие к ним узенькие причалы пустовали.

Я великолепно проведу время, говорила я себе. Я рассталась с Маком, еду на вечеринку в огромном особняке, буду веселиться всю ночь напролет, заведу новых друзей, возможно, сближусь с Бренданом Фиаром и уж точно оторвусь на всю катушку.

И почему-то… на сей раз я действительно в это верила.

Когда Рэнди вел моторку вдоль изгиба острова, особняк Фиаров возник перед нами, темной башней возвышаясь над деревьями. Дом Брендана уж точно нельзя было назвать «летним домиком». Скорее он походил на замок. Высотой, по меньшей мере, в три этажа, построенный из черного камня, сияющего в лучах солнца, высоченные окна, совершенно темные, покатая красная крыша, по всей длине утыканная дымоходами, и просторные балконы, выходящие на лес.

Я буквально вступаю в другой мир, подумала я, глядя сквозь игру солнечных бликов на потрясающий особняк.

— Милый домик, — небрежно заметила Патти, сделав снимок на телефон. — Думаете, здесь достаточно комнат для вечеринки?

— Всю жизнь прожила в Шейдисайде, а этого места никогда не видела, — сказала я. — Я знала, конечно, что Фиары богаты, но и вообразить не могла…

Моторка закачалась на волнах, сбавляя ход, когда мы приблизились к деревянному причалу. Я повернулась к Эрику.

— Вы с Бренданом часто сюда приезжаете, да?

Он кивнул.

— Ага. Хочешь верь, хочешь нет, но этот громадный замок — всего лишь летний дом Брендана. В сентябре его всегда закрывают. Мы с Бренданом частенько здесь тусуемся. Скука смертная.

— Скука?

— Ни тебе интернета, ни вайфая, ни сотовой связи. Так сказать, добро пожаловать в каменный век.

Я засмеялась.

— Ну оно, наверно, и к лучшему.

Порыв ветра взметнул его волосы.

— Тут идеальное место, чтобы снимать ужастик, — сказал он, одной рукой пытаясь зачесать назад непослушную прядь. — Огромные залы, загроможденные старой мебелью. Длиннющие темные коридоры, петляющие туда-сюда. По идее это летний дом. А на деле — тоска и мрак кромешный. — Он показал пальцем. — Видишь все эти огромные окна? Так вот, даже в солнечные дни кажется, что свет не проникает внутрь от слова «совсем».

— Странно.

Его глаза расширились.

— А еще длинные жуткие тени повсюду. Причем кажется, будто движутся они сами собой. И я постоянно слышу жуткие завывания с чердака.

Я засмеялась.

— Ты сейчас просто пытаешься меня напугать, не так ли?

Он ухмыльнулся:

— Думаешь?

Моторка треснулась о деревянный причал. Несколько ребят вскрикнули от неожиданности. Эрик сделал вид, будто свалился со своего сидения, и плюхнулся задницей на палубу. Он и впрямь совсем как пятнадцатилетний мальчишка. Вроде бы славный малый, а в сущности — большой ребенок. Непременно хочет быть в центре внимания.

Керри помог ему подняться на ноги. Рэнди спрыгнул на причал и привязал катамаран к свае. Мы стали выбираться на пристань. От висевшей в воздухе водяной пыли лицо мое было холодным и мокрым. Я глубоко вдохнула, втягивая сладкий аромат листвы.

— До встречи, ребята, — сказал Рэнди, помогая Эйприл слезть с моторки. — Антонио и Мигель отведут вас к дому.

Антонио был высокий, худощавый молодой человек с маленькими темными глазками, острым носом, блестящей булавкой в ноздре и черными волосами, стянутыми на затылке в «конский хвост», спадающий по спине. Чернокожий Мигель был постарше, ростом пониже, упитанный, с широким лбом, а волосы его были обильно тронуты сединой. На обоих была униформа — строгая черная рубашка, черный галстук и черные брюки. У обоих к нагрудному карману крепились именные бейджики.

— Должно быть, новые, — прошептал мне на ухо Эрик. — Обоих вижу впервые. Ну да на Фиаров должна работать уйма народу.

— Но дом же был закрыт, верно? — сказала я. — Они просто открыли его для вечеринки.

Эрик кивнул. Он кинулся к Джине и обнял ее рукой за талию.

— Я смотрю, ты только на меня и глядишь, Джина. Глаз отвести не можешь, да ведь? Может быть, мы с тобой ускользнем потом ото всех? Может быть, прогуляемся по острову, любуясь красотами здешней природы? Любишь ли ты природу, как люблю ее я?

Она засмеялась.

— Вот именно что «может быть», Эрик.

— Это стоит понимать как «да»?

Джина покачала головой.

— Может быть — это «нет».

— А по-моему — «да», — сказал Эрик.

— Нет.

— Буду считать, что это значит «да».

Небо снова померкло, и в воздухе разлилась прохлада. Позади нас катамаран то приподнимался на воде, то с плеском опускался снова, когда волны с силой бились об узкий причал.

— Так, ребята! Пойдемте в дом, пока не начался дождь! — провозгласил Антонио. В его голосе проскальзывал легкий иностранный акцент. Я решила, что итальянский. Он показал на земляную тропинку, уходившую от берега сквозь заросли высокой травы. — Это кратчайший путь через лес. Смотрите, держитесь тропы. Здесь полно змей.

— Каких именно змей? — спросила Патти.

— Таких, с которыми ты не захочешь встречаться, — ответил Антонио.

Все направились к тропинке. Я остановилась, услышав пронзительный крик.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рэнди упал. Одна нога его угодила в петлю каната, и он, издав еще один вопль, грохнулся на причал. Я ахнула, когда его голова с отвратительным стуком ударилась о толстую бревенчатую сваю.

Его белая фуражка шлепнулась на настил донышком вниз. Руки бессильно повисли, и Рэнди свалился в бурлящие воды озера.

Визжа и вопя в испуге, мы гурьбой кинулись к пристани. Антонио и Мигель уже стояли на коленях, вглядываясь в воду. Они замахали на нас руками, пытаясь отогнать назад.

— Ничего с ним не станется! — прокричал Антонио. — Он хороший пловец!

— Все назад! — скомандовал Мигель. — Назад!

Никто не сдвинулся с места. Мое сердце отчаянно колотилось. Я пыталась отдышаться.

А потом я сдавленно вскрикнула: на колышущейся поверхности воды вдруг возникло ярко-алое пятно. Оно стремительно расплывалось, обагряя волны.

— Кровь! Это его кровь! — завизжала Джина.

— Где он?! Почему не всплывает? — кричала Делия.

Все это время я стояла, не дыша. Усилием воли я заставила себя вздохнуть. В ногах разлилась противная слабость.

Рэнди нигде не было видно.