К Тюдор - Похищение Энни Торн

Последний раз окинув взглядом темноту, я развернулся и двинулся по узкому проходу вслед за остальными.

– Хорошие выходные?

Бет нагнала меня в толпе учеников.

Она выглядела свежей, бойкой, и вообще, олицетворяла собой все то, что я терпеть не могу видеть в людях в девять часов утра в понедельник.

– Классно выглядишь, – сказал я, тяжело взглянув на нее из-под едва поднимавшихся век.

– Правда? – Она присмотрелась ко мне повнимательнее. – Потому что ты выглядишь весьма дерьмово.

– Так всегда и бывает после хороших выходных, – ответил я, продолжая плестись по коридору.

– Да уж. Полагаю, в твоем возрасте протрезвление проходит медленнее.

– В моем возрасте?

– Ну, я имею в виду, в среднем. Кризис, лишний вес, простатит и все такое.

– Ты просто лучик света в хмурое утро, не правда ли?

– О, я еще не добралась до самого интересного.

– Давай просто будем считать, что ты перевозбуждена.

– О, ты сам поймешь, когда я перевозбуждена, – подмигнула мне Бет.

– Сомневаюсь. В своем-то возрасте.

Она от души рассмеялась, и этот низкий веселый смех слегка улучшил мое паршивое настроение.

Так почему она тогда солгала?

Я как раз пытался придумать способ спросить ее об этом, когда девятиклассник с прической в стиле молодежной музыкальной группы и в весьма потертой школьной форме вылетел из-за угла и едва не столкнулся с нами. Он успел остановиться в последний момент.

– Тебе кто-нибудь говорил, что нельзя бегать по коридорам? – сказал я ему резко.

– Простите, сэр, мисс, но вам нужно пойти в туалет.

– Я уже сходил, спасибо.

Бет покосилась на меня.

– Что стряслось? – спросила она.

Мальчишка мялся. Он явно нервничал.

– Думаю, вам нужно пойти и самим все увидеть, мисс.

– Поконкретнее, – сказал я.

– Это Хёрст. Он затащил туда одного пацана и… – Он замолчал в нерешительности.

Дети не любят ябедничать.

– Ладно. Мы идем, – я кивнул ему, показывая, что он может идти. – И не волнуйся. Ты ничего не видел.

Благодарно на меня взглянув, мальчишка поспешил дальше по коридору.

Я посмотрел на Бет.

– Вот и попила кофе, – вздохнула она.

Еще подходя к туалету, я услышал сдавленные крики и смех. Я толкнул дверь, однако кто-то держал ее с другой стороны.

– Вали! Здесь занято.

– Уже нет.

Я толкнул дверь плечом, и мы ворвались в помещение. Державший ее пацан отлетел к писсуарам. Я увидел трех шестерок Джереми Хёрста, стоявших полукругом. Хёрст склонился над лежащим на полу мальчишкой. Рядом с ним стоял пластиковый кухонный лоток. Схватив Хёрста за руку, я оттащил его в сторону.

– Ты. Встал вон там!

Я повернулся к лежащему мальчику, и мое сердце упало. Маркус. Ну конечно.

– Ты в порядке?

Маркус кивнул. Он попытался сесть, но не смог. Я протянул ему руку, но Маркус ее не взял. Его рот выглядел странно.

– Маркус. Поговори со мной. Ты в порядке?

Внезапно он схватился за живот и, согнувшись, начал блевать. На покрытую трещинами и разводами плитку вылетел полупереваренный тост. Но не только он. Вместе с ним на пол вывалилось месиво из маленьких раздавленных черных телец и похожих на струны лапок. Одно из них дернулось и попыталось отползти в сторону. Я сам с трудом подавил рвотный позыв. Косиножки.

Я взял лоток. Он все еще был наполовину заполнен длинноногими паукообразными. Они заставили Маркуса есть их. На мгновение я словно утратил способность видеть. Перед моими глазами плясали белые точки.

– Чья идея? – спросил я, как будто сам этого не знал.

Тишина.

– Я спросил, чья идея?!

Мой голос эхом отразился от плиточных стен.

Хёрст выступил вперед, скривив губы в самодовольной ухмылке. Желание стереть эту ухмылку с его лица было практически неудержимым.

– Моя, сэр. Но меня спровоцировали.

– Правда?

– Да. Маркус обзывал мою маму. И говорил всякое по поводу ее рака. Спросите любого.

Он обвел взглядом свою свору болванов. Они все согласно закивали.

– Ты лжец, – сказал я.

Он подошел ко мне, став со мной практически нос к носу.

– Докажите, сэр.

Не сумев вовремя остановиться, я с силой толкнул его на умывальник. Схватив Хёрста за волосы, я вновь и вновь колотил его о ржавые краны. Кровь хлестала на плиточные стены, создавая абстрактное полотно в красных тонах. Его череп треснул и раскололся. Несколько зубов вылетели на пол. А я все не мог остановиться. Не мог остановиться, пока…

Бет положила руку на мое предплечье.

– Почему бы мне с этим не разобраться, мистер Торн?

Я моргнул. Хёрст все так же стоял передо мной и все так же ухмылялся. Моя правая рука сжалась в кулак. Однако я его не тронул.

Бет взяла лоток из моей левой руки.

– Хёрст, я в дюйме от того, чтобы прямо сейчас отстранить тебя от занятий. Еще одно слово – и я это сделаю. Вы все – в кабинет к директору. Живо.

– Я должен пойти с вами, – сказал я.

– Нет, – ответила Бет твердо. – Вы должны остаться здесь и позаботиться о Маркусе.

Она распахнула дверь, и все вышли, включая даже Хёрста. Повернувшись ко мне, Бет странно на меня взглянула.

– Мы обсудим это позже, мистер Торн.

– У меня все было под контролем.

Вместо ответа Бет вышла, хлопнув дверью. Некоторое время я смотрел на закрытую дверь, а затем перевел взгляд на Маркуса. Он все так же, скрючившись, лежал на полу и тяжело дышал.

– Ты можешь встать?

Маркус слабо кивнул. Я протянул руку, и в это раз он за нее ухватился. Подняв его, я указал на умывальник.

– Почему бы тебе не умыться и не прополоскать рот?

Еще один растерянный кивок. Я вновь взглянул на месиво из тоста и косиножек. Полудохлое насекомое сдалось и теперь неподвижно лежало на полу.

Я вздохнул. Это работа учителя. Зайдя в одну из кабинок, я взял рулон туалетной бумаги (в школах она такого качества, что тебе понадобится несколько мотков, если ты не хочешь, чтобы она растворилась или рассыпалась при контакте с чем угодно мокрым либо твердым). Уже собравшись выйти, я заметил, что в унитазе, кроме большого количества едко вонявшей мочи, было что-то еще. В нем плавал какой-то черный предмет. Мобильный телефон. Я смыл воду в унитазе, понадеявшись, что телефон слишком велик для того, чтобы его унесло в трубу, а затем осторожно выудил его и обернул туалетной бумагой, чтобы она вобрала в себя влагу. Телефон оказался старой «Нокией». Взглянув на него, я вышел из кабинки.

Маркус как раз закрутил кран и теперь вытирал лицо рукавом своего блейзера. Закончив это делать, он моргнул и взглянул на меня. Его глаза были красными.

– Твое? – спросил я, показав ему телефон.

Маркус кивнул:

– Да.

– Что случилось с твоим айфоном?

Маркус уставился на свои ботинки.

– А вы как думаете?