Джоди Пиколт - Второй взгляд

Перемотав пленку до конца, он задумчиво потер небритый подбородок. Ничего, достойного внимания. Ровным счетом ничего. Спрашивается, что он скажет Роду ван Влиту?

Телефонный звонок вывел Росса из задумчивости. Опасаясь, что резкий звук разбудит Итана и Шелби, он поспешно схватил трубку:

— Алло?

Ответа не последовало, однако на другом конце провода кто-то был. До Росса доносилось едва слышное дыхание.

— Лия? — спросил он, плотнее прижимая трубку к уху.

Это была она. Росс готов был поклясться — это была она! Она не могла с ним встретиться, но ей было известно, где его искать. И она хотела, чтобы он это знал.

Росс не стал давать отбой. С трубкой, прижатой к уху, он крепко заснул впервые за много дней. «Как сильно я, оказывается, устал», — подумал он, перед тем как провалиться в глубокий сон.

Тысячелетия назад предки нынешних индейцев абенаки проживали на землях, которые тянулись от северо-запада до юго-востока нынешнего штата Вермонт, а также занимали часть территорий Западного Массачусетса, Нью-Гэмпшира и даже Квебека. Они именовали свои владения Ндакина — «наша земля». Что касается названия племени абенаки, оно означает «люди утренней зари». Иногда они называли себя алнобак — просто «люди». Численность племени в далекие времена составляла около сорока тысяч человек.

Они занимались земледелием, и их поселения располагались в поймах рек. Охотились, ловили рыбу. Бóльшую часть года абенаки жили семьями или небольшими общинами, но летом непременно собирались вместе. У них не было централизованной власти, так что в случае войны абенаки бросали свои поселения, разделялись на группы и переселялись куда-нибудь в спокойное место. Как правило, таким местом был Квебек, и вследствие этого колонисты в Новой Англии считали их канадскими индейцами. По этой причине колонисты сочли себя вправе захватить земли племени абенаки в штате Мэн, Нью-Гэмпшире и Вермонте, не предоставив индейцам никакой компенсации.

По данным 2001 года, на территории штата Вермонт проживало примерно 2500 представителей племени абенаки.

Но находились ли когда-нибудь индейские поселения на территории земельного владения Пайка, Росс так и не сумел выяснить, хотя просмотрел шесть сайтов и прочел все книги по истории края, найденные в городской библиотеке.

В полном разочаровании, Росс опустил голову на руки. Шелби подошла к нему и погладила по плечу:

— Нашел, что искал?

— Неужели ты занимаешься подобной фигней каждый день? — тяжело вздохнул Росс.

— Насколько я понимаю, это означает, что ты ничего не нашел.

Шелби села на стул рядом с братом, прежде бросив взгляд на справочный стол. Итан, устроившись там, был полностью погружен в свой «гейм бой».

— В Вермонте не слишком трепетно относятся к архивам, — заметила Шелби. — Значительная часть старых документов валяется заплесневелой кучей в городском управлении. Да и те в большинстве своем относятся к истории англичан, заселяющих эти земли. Сам понимаешь, столетия назад индейцы вряд ли сознавали необходимость документировать свои сделки с недвижимостью.

— Да, и добром это для них не кончилось.

— Ты намерен бросить свои изыскания?

— Нет. — Росс взглянул на тихо жужжащий экран компьютера. — Придется просмотреть все эти документы, оставленные английскими колонистами. Может, хотя бы в одном из них упоминаются индейские поселения.

— Ну что ж, удачи. Я пойду. Нужно отвезти Итана домой.

Шелби отошла и принялась что-то объяснять своей сменщице. Росс наблюдал, как сестра одной рукой теребит ремешок висящей на плече сумочки, а другой беспрестанно поглаживает по голове Итана, словно его макушка притягивает ее магнитом.

— Шел! — окликнул Росс, когда сестра направилась к дверям. — Ты когда-нибудь слышала о людях по фамилии Бомонт?

— Это что, английские переселенцы?

— Нет. — Руки Росса забегали по клавиатуре компьютера, словно обладали собственным разумом.

Поисковая система, в которую он вошел, не содержала никаких исторических документов. Несомненно, в истории города Комтусук было много белых страниц.

Библиотекарь, только что приступившая к своим обязанностям, взглянула на Росса поверх очков.

— В кампусе Вермонтского университета есть биологическая библиотека, названная в честь какого-то Гарри Бомонта, — сообщила она. — Иногда мы заказываем у них книги.

— Ох, прости, Росс, я совсем об этом забыла, — покачала головой Шелби.

Взяв за руку Итана, она потащила его к дверям, а Росс набрал в строке поиска фамилию Бомонт.

Бомонт Эйбел. Каслтон-роуд, 33

Бомонт С. Зона доставки почты 22, ящик 358

Бомонт В. Вест-Орен-стрит, 369

Разумеется, он не ожидал обнаружить в этом списке Лию; ее муж явно не из тех, кто поставит имя жены рядом со своим собственным. Того Бомонта, что указал только почтовый ящик, искать не имело смысла, но двое других, по крайней мере, были местными. Росс тяжело вздохнул, выключил компьютер и принялся собирать свои вещи.

— Ну что, нашли, что искали? — с улыбкой спросила молодая библиотекарша.

— Можно и так сказать, — кивнул Росс и неожиданно для себя присвистнул.

Эза бесконечно огорчало, что для рыбалки в ничейных водах требовалось теперь какое-то дерьмовое разрешение. С какой такой радости ему нужна бумажка с печатью, для того чтобы устроиться на берегу озера и наловить форели себе на обед?

Тем не менее необходимой бумаженцией он заручился, и теперь она лежала в кармане его рубашки на тот случай, если в шесть часов утра на берег озера забредет какой-нибудь инспектор. Эз насадил блесну на крючок и забросил его в воду, в самое темное и глубокое с виду место.

Нейлоновая нить лески, подобно экватору, разделила озеро на две части. Эз закрыл глаза и зажал удочку между колен. Старость постоянно преподносила ему сюрпризы. Удивительные штуки вытворяет память! Он не может сказать, что ел вчера за обедом, зато прекрасно помнит, как сверкала и переливалась чешуя на спинке самой первой форели, которую ему довелось поймать. Иногда он забывает имена друзей, с которыми общается по сей день, но лица тех, кто давным-давно оставил этот мир, отпечатались в его сознании навечно. В последние годы спина его согнулась, и иногда Эз думал с усмешкой, что, прежде чем оставить этот мир, он самым буквальным образом совершит полный круг. Но рассудок его оставался ясным и острым, как всегда; иногда, перед тем как провалиться в сон, Эз как будто бы ощущал его зазубренные края.

Леска не шевелилась, к великому неудовольствию старого индейца. Терпение, сказал он себе. Терпению учил его отец, а еще он учил сына выбирать лучшие отмели для ловли наживки и забрасывать крючок так бесшумно, чтобы рыба не ощущала ни малейшего всплеска. Но в последнее время Эзу явно не хватало терпения. Терпеливым легко быть тому, у кого в запасе много времени, а его время подходит к концу.