Уэнди Уокер - Эмма в ночи

Лайза Дженнингс покачала головой.

– В этом заявлении нет ни слова правды. Зная, какой хаос царит в их доме после развода родителей, я в последние пару лет пыталась с ней поговорить, но ей это было неинтересно. В прошлый раз я, кажется, вам говорила, что Эмма отгородилась от всех прочной стеной, что, по-видимому, придавало ей уверенности. Вплоть до самонадеянности, а может, даже и высокомерия.

– Но за этой стеной, – довела ее мысль до конца Эбби, – она чувствовала себя очень хрупкой и ранимой. Почему вы так решили?

– Если мне не изменяет память, такой вывод я сделала, основываясь на словах ее учителей. Кроме того, она активно пользовалась своей внешностью, чтобы привлекать на свою сторону друзей. Особенно мальчиков.

– Хмм, – произнесла Эбби, – и что там было с ее внешностью? Помню, мы об этом говорили, я где-то даже записывала, но сегодня очень плохо выспалась и…

– Знаете, иной раз она применяла слишком агрессивный макияж. Подводила глаза и красила губы. Всегда распускала волосы и тщательно их распрямляла. Любила демонстрировать ноги, поэтому надевала коротенькие юбочки и обтягивающие брючки. У нас есть определенные требования к одежде, но девочкам не составляет труда найти в правилах лазейку.

Когда Лайза умолкла, Эбби с Лео не стали ничего говорить, чтобы понять, заполнит ли она воцарившуюся в комнате тишину. И она не заставила долго себя ждать:

– Потом Эмма вдруг очень коротко постриглась, и девчонки посчитали ее удивительно дерзкой и храброй. Мальчикам тоже стало интересно. Со стороны могло показаться, что она решила бросить вызов первым, чтобы понравиться вторым. И заставила всех поверить в свою смелость. Ей нравилось, когда окружающие считали ее неустрашимой.

Лео сунул телефон в карман, будто собираясь уходить.

– Значит, Эмма никогда не обращалась к вам за советом?

– Нет, никогда.

– И вы не знаете, с кем из мальчиков она могла встречаться на момент своего исчезновения?

– Нет.

– И даже не догадывались, что она была беременна?

– Откуда?

– У вас нет на подозрении никого, кто мог помочь ей реализовать план побега? Учителей, друзей, родителей других учеников, исповедующих собственные взгляды на проблему абортов или усыновления, либо занимающихся с трудными подростками?

Она покачала головой.

– Нет. В противном случае я еще тогда бы вам рассказала. Мы голову сломали, пытаясь понять, что случилось с девочками. Искали ответы на те же самые вопросы – о мужчинах, друзьях, учителях и родителях. Мне очень жаль, но в конце учебного года я из той школы уволилась.

Эбби оказалась не готова просто так сдаться и уйти.

– Могу я спросить – почему?

– Просто захотела что-то изменить. В привилегированных учебных заведениях учатся совсем другие дети. Мне кажется, здесь я могу принести больше пользы.

– Но в частных школах больше платят, не так ли?

– Да, действительно больше, – улыбнулась Лайза.

– Мне думается, всему причина – ваш жених, – сказала Эбби.

– Мы познакомились уже после того, как я стала здесь работать. Он преподает историю.

– Ну хорошо, – сказал Лео, вставая, – спасибо, что уделили нам время.

Эбби с явной неохотой последовала его примеру. Ей требовалось прояснить вопрос, на который Лайза Дженнингс так и не ответила. Почему Касс вывела нас на вас?

– Сожалею, что больше не могу вам ничем помочь. Я еще подумаю над всем этим и если что-нибудь вспомню, обязательно дам вам знать.

– Спасибо.

Эбби с Лео протянули ей свои визитки, повернулись и направились к двери.

– Семья, должно быть, в восторге, что Касс вернулась, передавайте им мои самые лучшие пожелания, – произнесла Лайза и на прощание помахала рукой.

Эбби повернулась, в словах психолога ее что-то заинтересовало, хотя что именно, она бы сказать не могла.

– Как вам известно, в ее семье очень непростые отношения.

– К сожалению, да. Я в курсе ситуации с ее родителями. И никогда не забуду, почему Эмма так коротко подстригла волосы. Просто мы все здесь подумали, что теперь их домашним штормам придет конец, какими бы неистовыми они до этого ни были.

Лео тоже остановился. Они с Эбби посмотрели на Лайзу и переглянулись.

– Не уверена, что в подобной ситуации они могут закончиться, – осторожно сказала Эбби.

Только что перед ними открылась новая дверь, хотя они понятия не имели, куда она их приведет.

– С такой мамой, как у них, это действительно проблематично. Услышав, что миссис Мартин посреди ночи обкорнала дочери волосы, я еще раз попыталась поговорить с девочками. Может быть, именно это и запомнила Касс. Мне хотелось им помочь. Но они не изъявили желания это обсуждать, впрочем, как и что-либо другое. Знаете, порой мне кажется, что об этом надо было сообщить в органы опеки. Может, тогда у меня появилась бы возможность остановить этот мчащийся на всех парах поезд. Но поймите меня правильно, я лишь следовала установленному протоколу. С точки зрения учебного заведения, в котором я как раз работала, в подобных случаях не обязательно оповещать соответствующие инстанции.

Эбби еще раз открыла блокнот, просмотрела свои записи и остановилась на первой попавшейся странице.

– Да-да, я помню, Джуди Мартин отстригла ей волосы, чтобы наказать дочерей за то, что они изъявили желание жить с отцом. Надо полагать, это было очень тяжело. Им было стыдно, и они решили не делиться с вами своим позором.

Лайза Дженнингс развела руками.

– Подростки…

– Я прекрасно помню себя в этом возрасте, – сказала Эбби. Потом улыбнулась и ласково коснулась руки психолога. – Вы не помните, кто вам об этом сказал – сами девочки или кто-то еще?

– Э-э-э… – протянула Лайза.

Вопрос застал ее врасплох, и теперь она отчаянно пыталась собраться с мыслями.

– Кажется, их отец, Оуэн. Странно, но я не могу вспомнить. Впрочем, это было так давно.

– В самом деле, – улыбнулась Эбби.

– Я уверен – вы сделали все что смогли, – поддержал ее Лео, – а сейчас… как говорится, задним умом все крепки.

Они попрощались. Эбби стремительно зашагала по коридору и вышла на улицу. Лео едва за ней поспевал. Заговорили они, только когда спустились по каменным ступенькам крыльца и направились к парковке.

– Вот черт! – сказал Лео.

– Вот и я о том же.

Эбби тяжело дышала, в ее груди гулко ухало сердце. Они подошли к машине с разных сторон, остановились и посмотрели друг на друга поверх крыши.

– Что говорила тебе Касс об этой истории?

– По ее словам, о том, что волосы Эмме состригла Джуди, знали только четыре человека.

– Касс, Эмма, Джуди…

– …и Джонатан. Джонатан Мартин.

– А это значит, что Оуэн Таннер ей об этом сообщить не мог. Сама Джуди тоже никогда бы не призналась, а если бы это сделал кто-то из девочек, Лайза наверняка бы вспомнила.