Рэндалл Силвис - Два дня

А на следующее утро Хьюстон вдруг нарисовался на пороге его дома. Писатель стоял, ухмыляясь и держа в одной руке книгу, а в другой картонную коробку.

– Мне кажется, или я действительно чую запах хот-догов с чили? – спросил Демарко.

– А вы всегда их едите на завтрак?

– Я всегда мечтал об этом. Заходите.

Хьюстон вручил ему коробку, и Демарко кивнул на книгу:

– Собираетесь почитать мне, пока я буду есть?

– Я собираюсь поесть, пока вы будете есть, – Хьюстон положил книгу под лампу на маленький пристенный столик.

Демарко прочитал заголовок.

– «Отчаянное лето?»

– Я знаю, что вы уже читали эту книгу. По крайней мере заверяли меня в этом. Но это первое издание. Я подписал его для вас. Насколько я слышал, за такие книги сейчас можно выручить неплохой куш.

– Спасибо. Я завтра же размещу ее на eBay. – Демарко многозначительно улыбнулся и хлопнул его по руке.

– Какой напиток вы предложите к чили-догам?

– В холодильнике стоит целый кувшин с холодным чаем. Сейчас я принесу стаканы и салфетки.

Мужчины сели на заднем крыльце, на самом краю площадки над ступенями, положив между собой коробку с хот-догами. Свои первые чили-доги они съели молча. На половине второго хот-дога Хьюстон кивнул головой на заросший двор.

– Кто у вас газонокосильщик? – спросил он.

– Я заказал на Амазоне козу, но ее еще не доставили, – хохотнул Демарко.

– Вообще-то, мне нравится ваша дорожка… Если вам когда-нибудь потребуется помощь…

– Ладно, договорились… – Демарко прикончил свой последний хот-дог, вытер губы салфеткой и глотнул холодного чая. – Считайте это замороженным проектом.

– Ждете, когда подвезут кирпичи?

И этого оказалось достаточно, чтобы секунд через десять молчания Демарко прорвало.

– Я ничего здесь не делал с тех пор, как ушла Ларейн, – начал он. – Как, впрочем, и с мастерской, которую оборудовал в гараже.

– В том маленьком сарае за дорожкой?

Демарко кивнул.

– Она ушла от вас после смерти вашего сына?

– Через неделю после похорон, в первый день, как я вышел на работу. Вернулся вечером домой, а ее уже не было. Ушла и оставила обручальное кольцо на кухонном столе.

А затем Демарко рассказал Хьюстону об аварии, унесшей жизнь маленького Райана.

– Теперь Ларейн живет одна, в Эри. В основном, одна. Я изредка вижусь с ней… Она пускает меня, но не говорит мне ни слова. Я могу болтать до посинения, а она не проронит ни слова.

Они еще немного помолчали.

– Вы до сих пор носите обручальное кольцо, – заметил Хьюстон.

– Никто из нас не подавал на развод. Даже не заикался об этом.

– Значит, надежда еще есть.

После этих слов молчание продлилось дольше. Наконец Демарко поднялся:

– Пожалуй, вы правы насчет двора. Нужно вытащить газонокосилку.

Теперь встал и Хьюстон.

– Лично мне нравится естественный вид.

Демарко улыбнулся. Он еще немного поглядел на дорожку, а потом обернулся к Хьюстону:

– Спасибо за хот-доги и книгу. И вообще… за то, что зашли.

Снова повернувшись к крыльцу, Демарко нагнулся, чтобы заполнить руки пустыми стаканами и кувшином.

– Оставьте коробку тут, – сказал он Хьюстону. – Мусорный бак у меня в гараже.

Хьюстон наклонился к Демарко и легонько стукнул его кулаком по плечу.

– Не пропадайте.

– Куда же я денусь?

Хьюстон улыбнулся и, обогнув дом, вышел на тротуар к своей машине.

Только после того, как он вымыл кувшин и стаканы, скомкал картонную коробку из-под хот-догов и вдавил ее в переполненный мусорный контейнер под раковиной, Демарко взял в руки подаренную книгу. И открыл ее на титульном листе.

Моему новому другу Райану Демарко , – написал на нем Хьюстон синими чернилами. – Это мой скромный подарок Вам в знак признательности – не только за предоставленную Вами информацию, которую я не мог бы найти в интернете, но и за то удовольствие, которое я получаю от общения с Вами. Пусть печаль в ваших глазах скорее развеется, мой друг, а запасы наших сосисок никогда не иссякнут .

Все это было летом… А теперь стоял октябрь, почти Хеллоуин. Последней изданной книгой Хьюстона стал мировой бестселлер, вышедший в середине сентября. Его прекрасная семья лежала сейчас на холодных стальных столах под холодными белыми простынями. Сам Хьюстон скрывался где-то в темном, глухом лесу. А у Демарко пропал всякий аппетит не только к хот-догам, но и к любой другой пище.

Патрульные прочесывали лес меньше часа, когда рация Демарко подала сигнал вызова. Сержант прошел вперед, но остановился от остальных полицейских достаточно близко, чтобы, поглядывая через плечо, видеть кинологов. Те шли четырьмя подразделениями, растянувшись в ряд и держась друг от друга на расстоянии двадцати ярдов. В усиливающемся, но все еще косом и рассеянном свете собаки передвигались так резво, насколько позволяли им поводки. Водя носами по выстланной листвой земле и пригибаясь к ней своими мускулистыми телами, они настойчиво трусили вперед по петляющим тропам. Но ни одна из собак пока не учуяла искомого запаха. Время от времени патрульные раскрывали пластиковые пакеты и разрешали своим питомцам сунуть в них морды. Освежив в памяти характерный запах Томаса Хьюстона, ищейки снова припадали носами к земле и, натянув поводки, устремлялись вперед.

За подразделениями кинологов неровным строем, шириной в два футбольных поля, двигались другие патрульные. Их оранжевые жилеты поблескивали, как огромные светлячки, суетящиеся в сером лесу.

«Светлячки-мутанты, – подумал Демарко, – привлеченные сюда не любовью, а яростью и безумием Хьюстона».

Шагая вперед, сержант вдыхал запах леса – влажный и тяжелый аромат, по-осеннему особенный, вселяющий беспричинную тоску и беспокойство… букет плодородия, сладости, увядания и разложения. Демарко был из тех людей, кто любил густой лес и царящий в нем покой, нарушаемый щебетом птиц и верещанием белки. Ему нравилась гулкая поступь белохвостого оленя, продирающегося сквозь заросли по хрустящему сухому валежнику. Резкий взмах крыльев вспугнутого рябчика. И отдаленное кулдыканье влюбленной дикой индейки.

А вот треск его рации походил на жужжание пчелы у самого уха: «Здесь пещера, сержант. Похоже, он ночевал в ней. По левому флангу, примерно в сотне ярдов от берега озера».

Пропустив кинологов вперед, Демарко приказал остальным патрульным держаться своих позиций. К тому моменту, как он подошел к неглубокой пещере, собаки уже подвывали от нетерпения ринуться в погоню за жертвой.

– Держите собак на короткой привязи, – кинул Демарко дрессировщикам.

Опустившись на колени у самой впадины, он направил внутрь луч карманного фонарика.

– Эти еловые ветки были наломаны; наверное, он прикрывал ими вход, – сказал сержанту патрульный Морган. Морган был худощавым парнем среднего роста, большеротым и молчаливым. Он часто улыбался, но редко разговаривал. – Вот здесь хорошо видно, где их тащили по земле.