Блейк Пирс - Соблазняя

– Я должен связаться с Лелем, – наконец сказал Криваро. – Наверное, до него уже дошли всякие сумасшедшие слухи об аресте. Нужно рассказать ему, как обстоят дела на самом деле.

Криваро достал мобильник и набрал номер.

Потом прислушался и проворчал:

– Чёрт побери, здесь нет связи. Я пойду к машине, попробую позвонить оттуда. Сейчас вернусь.

Криваро встал из-за стола и направился к двери.

Райли наблюдала через окна закусочной, как он шёл к стоянке у здания.

Гнев и смущение уступили место разочарованию.

«Мы вернулись к самому началу», – подумала она.

Придётся начать всё с чистого листа.

Но потом она подумала…

«Мы»?

Почему она решила, что будет участвовать в этом деле? Почему она вообще думает о них как о команде? Ведь Криваро обладает точно такой же способностью читать мысли убийцы, как и она. Он поощрял её развивать свой талант, но в последнее время она чаще ошибается, чем оказывается права. Если она не права во всём, то Криваро, вероятно, предпочтёт работать без неё.

И что мне делать тогда?

Наконец, она откусила от бургера, по-прежнему безо всякого аппетита.

Пока мужчина сидел в одиночестве в своём припаркованном пикапе, слова отца эхом отдавались в его голове.

«Видишь, каково это».

Его отец повторял эти слова снова и снова, наказывая его в детстве, причиняя ему столько боли и ужаса.

«Видишь, каково это».

Но его боль и ужас не закончились после того долгого, жестокого, раздирающего плоть наказания в ту ужасную тёмную ночь.

Они продолжались и после смерти отца.

Они продолжались все эти годы, вплоть до сегодняшнего дня.

Даже смерть трёх женщин не избавила его от боли и ужаса.

И теперь…

Всё шло не так.

Он вернулся в Хайленд, потому что услышал о двух братьях, задержанных за совершенные им преступления. Он весь день бродил по городу, пытаясь решить, что делать.

«Я не могу оставить все как есть», – думал он.

Его удовлетворение от убийств было таким мимолётным, таким скоротечным. И он точно не хотел, чтобы кто-то другой нёс ответственность за его поступки. Это добавило бы обиды к ране.

Но что с этим делать?

Не так давно он стоял перед полицейским участком в тот момент, когда мужчина и девушка затащили кого-то в тюрьму. Вскоре после этого он подслушал репортёров, собравшихся вокруг станции.

«Ещё один подозреваемый», – сказали они.

«У них доктор Гибсон».

Новость наполнила его яростью.

Доктор Гибсон!

Муж первой убитой им женщины.

«Я не могу оставить все как есть», – снова и снова думал он.

И единственный способ всё исправить – убить снова, как можно быстрей, гораздо раньше, чем он планировал.

Он видел, как мужчина и женщина выскользнули из задней части участка, очевидно, пытаясь скрыться от репортёров.

«Но от меня им не уйти», – мрачно подумал он.

Он поехал за их машиной на своём пикапе. Когда они припарковались рядом с закусочной Мика, он остановился в пятидесяти футах и увидел, как они вдвоём заходят внутрь перекусить.

Он припарковался неподалёку, вопреки всему надеясь застать девушку одну.

А теперь мужчина выходил из закусочной!

Женщина, должно быть, всё ещё там, сидит совсем одна.

Всё, что ему нужно, это выманить её наружу и затащить в кузов.

И он был уверен, что это будет легко.

Заводя двигатель и подъезжая к закусочной, он громко прошептал:

– Видишь, каково это.

Райли решила извиниться перед агентом Криваро, когда он вернётся. Она сидела в одиночестве в закусочной, ковыряла гамбургер и размышляла над их недавним спором.

Она не могла не признать, что не должна была подвергать сомнению его соображения. И уж конечно, ей не следовало так раздражаться.

«Я была не права», – подумала она. Ей не очень нравилось чувство, которое вызывали у неё эти слова, но она знала, что так это и есть.

Ведь слова Криваро очень разумны. И ему явно не доставляет удовольствия быть правым в том, что доктор Гибсон не убийца. Он наверняка очень расстроился из-за этого.

Она сделала глоток пива и задумалась…

Тогда ему придётся решить, оставить меня в деле или нет.

Понравится ей его решение или нет, она примет его со всем изяществом, на какое только способна.

Подняв кружку с пивом, она краем глаза уловила какое-то движение. Она повернулась к окну ресторана и увидела, что рядом остановился старый пикап.

«Странно», – подумала она, услышав, как заглох мотор.

Она видела перед рестораном табличку «Парковка запрещена». Почему же водитель не поехал дальше, на парковку закусочной?

Затем открылось окно водителя. Мужчина повернул голову и посмотрел прямо на неё.

Райли ахнула.

При виде лица мужчины она ощутила внутреннюю боль – такую же, какую испытала, увидев тело Анны Парк. Но она знала, что эта агония не относится к жертве убийства. Это боль самого убийцы.

Лицо мужчины было изрезано рытвинами и шрамами, гораздо более глубокими, чем на лице доктора Гибсона.

Хотя она догадывалась, что лицо доктора покрыто шрамами от прыщей или какой-то детской болезни, лицо, на которое она смотрела сейчас, должно быть, было обезображено какой-то ужасной физической травмой.

Боль!

У неё не было никаких сомнений…

Это он.

Он убийца.

Мужчина некоторое время смотрел на неё, потом отвернулся и завёл мотор, словно собираясь уехать.

Райли захлестнуло адреналином. Она сомневалась, что выбежит достаточно быстро, чтобы остановить его, но, возможно, успеет хотя бы записать номер его машины. Она достала из сумочки блокнот, выскочила из-за стола и направилась к главному входу.

Выйдя на улицу и спустившись по ступенькам, она с удивлением обнаружила, что грузовик стоит на том же месте, что и раньше, а двигатель снова заглушён.

За рулём пусто.

Она огляделась.

Водителя нигде не было видно.

Райли бросилась к задней части грузовика, чтобы записать номер машины. Открывая блокнот, она услышала за спиной торопливые шаги.

Прежде чем она успела обернуться, кто-то схватил её из-за спины.

Она почувствовала у рта влажную ткань.

«Резкий удар в пах, – скомандовала она себе. – Потом хватай его за волосы».

Но её руки почему-то безвольно упали.

Тряпка на лице пахла тошнотворно сладко, голова кружилась.

«Хлороформ!» – с ужасом поняла она.

Она уже поддавалась его наркотическому действию.

«Не дыши», – приказала себе Райли.

Но она уже успела вдохнуть.

Она попыталась задержать дыхание, но мир начал погружаться во тьму.

Во время телефонного разговора Джейка с Эриком Лелем они договорились, что Джейк должен остаться в Хайленде. Лель доверял чутью Джейка, что доктор Гибсон невиновен, и считал, что Джейку необходимо продолжить работу.