Кирилл Агапов - Восемьдесят сигарет

Из-за двери доносились крики Винстона и Токаря.

– Нина, какого чёрта?!

– Открой дверь, сука, ты чё удумала?!

– Что происходит?

Нина скосилась на дверь. Задвижка жалобно скулила под натиском Токаря. Ещё пара мгновений, и они её попросту вырвут с корнем. Но Нину это не слишком волновало: облитые горючим, пачки исчезали в печи одна за одной, ещё немного, и она сожжёт их все.

– Всё хорошо, милый. Я спасаю тебя, – крикнула она.

– Ты о чём? Открой нам, девочка моя.

– Тварь, я тебе башку оторву, – истерично завопил Винстон.

– Помнишь, ты рассказывал мне о своём мире. Говорил, что есть поступки, совершив которые, человек навсегда покрывает себя позором, изгоняется из стаи, волчьей стаи себе подобных…

Токарь схватился за ручку обеими руками и что есть сил дёрнул дверь на себя. Раздался треск. Головы мужчин осыпало пылью и штукатуркой. Задвижка изогнулась, но всё ещё удерживала дверь закрытой.

– Нина, хватит чудить, я вырву дверь к херам собачьим!

– … Весь этот бред так важен для тебя, – склонив голову набок, Нина смотрела на огонь, – что мой долг, как любящей женщины, уберечь тебя от несмываемой грязи, – она прыснула смехом, и по тому, какой это был смех, Марина окончательно поняла: перед ней сумасшедшая. – Ты уже переступил черту, из-за которой нет возврата, когда засунул язык в мой поганый рот после того, как я ублажала тебя им. Твоя маленькая, никчёмная вселенная уже начала отвергать тебя…

– Чё ты несёшь, идиотка?! – завопил Винстон и пихнул Токаря в плечо. – Ломай чёртову дверь, хватит копаться.

– Сейчас.

Новый рывок. Пара шурупов, державших задвижку, упали на пол вместе с щепками, но оставшиеся два продолжали сопротивляться.

– … Этого тебе уже не исправить, – слышали они голос Нины. – В твоём загнивающем мире – жестоком и примитивном – за подобное людей загоняют на галеры, заставляют делать самую грязную работу. Принуждают ходить на четвереньках и… – Она бросила следующую пачку долларов в печь и договорила, – насилуют.

– Она ментов вызвала, – чуть не заплакав от своей догадки, сказал Винстон, – а сейчас просто время тянет.

– Рехнулся? Никого она не вызвала.

– Да точно тебе говорю! У-у-у, сучка, я ей шею сломаю.

Токарь схватил друга за грудки.

– Только тронь её хотя бы пальцем.

Глаза Винстона превратились в две узкие полоски, тело его напряглось, и Токарь подумал, что сейчас Винстон попытается его ударить. Он немного отстранил голову, пряча челюсть и выставив вперёд плечо, но Винстон лишь презрительно фыркнул.

– Ласты убери, Ромео, – зашипел Винстон. – И заканчивай этот балаган.

– Как вы называете этих людей? – задумавшись, Нина постучала ноготком по подбородку. – Вспоминается что-то из детства, из старых фильмов о тюрьмах. «Опущенные»? Нет-нет, там что-то другое, ты говорил, я помню. Что-то более поэтичное. Ах да! Вспомнила. Сегодня вы называете их «обиженными». Всеобщая гуманизация коснулась и вашего мира. Какая корректность, – она хохотнула, и в печку отправилась следующая пачка. – Вместо грубого и унизительного «опущенный» – толерантное «обиженный»…

Она взяла из сумки последнюю пачку десятидолларовых, и в этот момент дверь с грохотом и треском распахнулась.

– … Но я не дам тебе скатиться на самое дно, милый.

Мужчины ввалились в комнату и замерли на месте.

Нина сидела на полу и спокойно смотрела на них снизу вверх глазами безумца. Понимая, что у неё есть не больше нескольких секунд, она заговорила очень быстро.

– Я знаю, ты уже никогда не отмоешься от моих прикосновений, но ещё не поздно уберечь тебя от презренного клейма наркоторговца, которого вы так страшитесь.

– Зачем ты закрыла… – начал Токарь и поперхнулся словами. Он перевёл взгляд на раскрытую сумку, затем на пылающую печь, и ему всё стало ясно.

– Ты сожгла д… деньги, – мёртвым голосом сказал он. Над его ухом раздался оглушительный, отчаянный вопль Винстона.

– Тварь!

Он бросился к печи. Обжигая руки, выгреб оттуда почерневшие, догорающие брикеты.

Токарь и Нина смотрели друг на друга.

– Я спасла твою непорочную арестантскую душу, – девушка вжала голову в плечи и захихикала.

Токарь попятился назад, упёрся спиной в стену и, закрыв лицо руками, опустился на пол.

– Что ты наделала? Зачем? Зачем?

– А теперь ты спаси свою Нину.

Медленно, будто в трансе, Винстон поднялся на ноги, не сводя глаз с кучи золы, в которой дотлевали остатки их с Токарем будущего. Затем он так же медленно посмотрел на Нину.

– Сейчас я тебя убью, – сказал он ровным, отрешённым голосом. Пистолет упёрся девушке в лицо.

Марина прижалась к стене и жалобно завыла.

И только теперь Токарь вышел из оцепенения. Он забыл о сожжённых деньгах, о том, что его будущее сгорело вместе с ними в печи, было уничтожено той, которую он полюбил и которой доверился. Он видел лишь обезумевшее лицо Винстона и его палец на курке пистолета. Ещё мгновение, и Нина – предательница Нина, сумасшедшая Нина – умрёт. И вот тогда действительно наступит конец. Всему.

Как кобра, он, оттолкнувшись от стены, бросился на Винстона.

– Нет!

Прежде, чем Винстон успел нажать на курок, Токарь налетел на него с такой чудовищной силой, что тот впечатался в стену, опрокинув стол и пару стульев. От удара палец его дрогнул. Прогремел выстрел.

Голова Марины дёрнулась, будто кто-то резко схватил её за волосы. Пуля угодила ей в переносицу и, пробив голову насквозь, вылетела из затылка. Содержимое черепной коробки причудливой кляксой размазалось по стене за спиной женщины.

Токарь вцепился в руку Винстона, державшую пистолет. Дважды ударил её о подоконник. Вскрикнув, Винстон выронил оружие и в ту же секунду получил серию быстрых ударов локтем в лицо.

Токарь делал то, что умеет лучше всего на свете. Он избивал.

– Всё-всё, хватит, – захрипел Винстон.

Токарь разжал пальцы, сжимающие шею друга, подобрал пистолет и сунул его за резинку штанов рядом со своим «ТТ».

– Нина, ты в порядке?

Он отвернулся от Винстона лишь на секунду, на одно мгновение, чтобы убедиться, что девушка цела.

– Токарь! – заорала Нина.

Тяжёлая ваза из толстого узорчатого стекла, стоящая на подоконнике, с глухим звуком обрушилась на его голову. Комната растворилась в ярком, ослепляющем свете. Ноги Токаря подогнулись. Он рухнул на пол.

«Не трогай её», – успел он подумать, и сознание его растворилось в темноте.

– Олень, какой же я олень, – ощупав распухшую скулу, Винстон забрал пистолеты у распластанного по полу Токаря. – Я ведь ещё когда первый раз сюда приехал, понял, что дело дрянь, – он посмотрел на Нину, страдальчески поморщился. – Ну откуда! Откуда ты взялась, тварь поганая?

Он перешагнул через Токаря и приблизился к девушке так близко, что она почувствовала его гнилостное дыхание.