Кирилл Агапов - Восемьдесят сигарет

Из фантазий его вывел звук мотора.

Токарь и Нина встрепенулись.

– Кто там? – с тревогой спросила девушка.

Токарь осторожно выглянул в окно.

– Не знаю. Не вижу ни хера с этого места.

Он вытащил из-за пояса пистолет, и в этот момент ему пришло сообщение от Винстона.

«Не ссы. Свои».

– Это Винстон, – Расплывшись в улыбке сказал Токарь, убирая свой «ТТ» обратно за пояс.

– Сколько здесь?

Токарь алчно впился глазами в спортивную сумку, доверху набитую пачками американских долларов разного номинала: сотки, десятки, пятёрки, и даже попадались пачки однодолларовых купюр.

– Четыреста тысяч, – ответил Винстон рассеянно. Он с брезгливым любопытством разглядывал Марину, её изуродованное лицо, словно какое-то экзотическое, омерзительного вида насекомое. Иногда он переводил взгляд на Токаря, который стоял к нему спиной, перебирая пачки денег, и смотрел на него так, как смотрят на несчастного ребёнка с отставанием в развитии, потом возвращался к Марине.

– Получается, – прикинул в уме Токарь, – примерно по сто тридцать кусков на троих.

– По двести, – изучая Марину, сказал Винстон.

– А Зорину?

– Эти деньги наши и ничьи больше. Забудь о Зорине.

Токарь пристально посмотрел на друга. «В каком смысле?» – хотел он спросить, но тот его опередил.

– Значит, ты говоришь, – Винстон указал глазами на Марину, – она хотела убежать, и поэтому ты привязал её здесь? Угу. Хорошо, – Тон его был будничный и даже дружелюбный, но Токарь и Нина легко уловили в нем ярость, сочащуюся из каждого слова, – А что у неё с лицом?

Токарь застегнул сумку и бросил на кровать рядом с Ниной.

– А хули, если она слов не понимает. Доброту за слабость приняла.

Заложив руки за спину, Винстон неторопливо заходил по комнате, то и дело задумчиво посматривая на Марину.

– Угу. Замечательно. Просто замечательно.

Он остановился и резко обратился к Токарю:

– И что нам теперь с ней делать?

– Ничего, – сказала Нина, которая всё это время сидела молча, и исподлобья напряжённо следила за Винстоном. – Мы уедем, а она останется.

Винстон, казалось, только сейчас вспомнил о её существовании. Он удивлённо уставился на девушку.

– Серьёзно? – ядовито спросил он. – А тебе вообще кто слово давал?

Нина вызывающе ухмыльнулась и вальяжно откинулась на спинку дивана.

– Мы ничего ей не сделаем, просто прими это как факт и не раздувайся, как жаба, а то не дай бог инфаркт заработаешь.

От такой дерзости Винстон чуть не взвыл.

– Ты чё, лань!

– Завязывай, Винстон, – вмешался Токарь, встав между ним и Ниной.

– Я ещё ничего и не развязывал. Развязываешь ты. А я только и делаю, что исправляю за тобой косяки. Чёртовы бабы плодятся в этой комнате, как сраные хомяки, – он театрально заглянул в тумбочку, потом за печку. – Токарь, братишка, может, мне стоит посмотреть как следует, нет ли ещё какой-нибудь тёлки, а?

– Да хорош ты. Говорю же, за этой дурой глаз да глаз нужен. Шустрая, как таракан.

Винстон с тоской посмотрел на друга и покачал головой.

– Ну какой же ты всё-таки дебил, – он устало присел на край стула, – так и не врубился?

И тут до Токаря дошло, что он имел в виду.

Марине была обещана жизнь, потому что для Токаря она действительно не представляла угрозы. Несколько людей видели, как он убил троих; бармен и официантка легко составят его фоторобот, но в этом нет никакой необходимости, хватит и его отпечатков, которые он оставил в номере, в баре, в своей машине (в скором времени её обязательно обнаружат), словом, повсюду. Достаточно просто пробить их по базе, и личность Токаря будет установлена. Его пальчики имелись в полиции ещё с девяностых, и каждый раз катались по новой, как только он вновь оказывался за решеткой.

Марина для него не была опасным свидетелем. Его не беспокоило, опознает его кто-нибудь или нет, потому как ментам наверняка уже давно известно, кто учинил кровавую разборку. Он принял сложившиеся условия как факт, как исходные обстоятельства, от которых теперь ему и нужно отталкиваться, действовать, отталкиваясь от них.

Но он совсем не подумал о Винстоне. Он попросту забыл, что во всем случившемся сегодня утром и в похищении Марины Винстон не участвовал! Он был в тени, на языке полицейских протоколов «неустановленным лицом».

А теперь его видела Марина.

– Она видела меня, – кивнул Винстон, уловив мысли Токаря.

Наступила тишина.

Марина тихонько завыла. По её распухшему, окровавленному лицу сложно было понять, какой ужас она сейчас испытывала. Она забилась всем телом; от резких движений верёвки на её руках и ногах впивались в кожу, растирая до крови. Она хотела кричать, но вместо крика из горла вырывалось болезненное бульканье. Она пыталась подняться на ноги и не могла; билась в углу, перемотанная бечевкой, словно муха, застрявшая в паутине.

– Какого хера, Токарь?! Ты обещал ей! – Нина вскочила с дивана.

– Чё ты там кому обещал? – спросил Винстон.

– И-и-и-и-и! – запищала Марина.

– Заткни пасть, – рявкнул на неё Винстон. С этими словами он схватил вафельное полотенце, висевшее на крючке над столом, и сунул женщине в рот. Выпятив челюсть, он отвёл руку назад, приподнял футболку и вытащил из-за пояса пистолет.

– Всё, сука, через жопу.

– Токарь, – закричала Нина, – останови его!

– Успокойся! – сказал ей Токарь, – никто никого не убьёт, – повернулся к Винстону. – Да убери ты ствол!

Но Винстон его не слушал. Его взгляд метался по комнате. Потом он быстро вышел, заглянул в крошечную спальню, взял оттуда перьевую подушку и вернулся.

Нина подлетела к Токарю.

– Милый, ты обещал, – она говорила очень быстро, на одном дыхании, – ты сказал, что мы просто уедем, сказал, что не убьём её, так ты сказал. А этот урод, ему же всё это нравится. Ты говорил, что защитишь меня…

– Нина…

– … если мне будет страшно. Так вот мне страшно.

– О! Да эта сука из тебя верёвки вьёт, – фыркнул Винстон.

Токарь бросил на него уничтожающий взгляд.

– Базар фильтруй!

– Мне страшно, милый, – взволнованно тараторила Нина, – останови его.

– Успокойся. Нам всем нужно успокоиться.

– Вот сейчас закончим с ней, съебёмся отсюда подальше, и тогда я успокоюсь, – Винстон прижал подушку к голове Марины. Женщина забилась, как выброшенная на берег рыба. Она пыталась кричать, но кляп мешал ей, и вместо крика получалось жуткое, пробирающее Нину до костей, утробное мычание. «М-м-м-м-м-м!»

– Ты не тронешь ее, понял! – сказала Нина. Она кинулась на Винстона, но Токарь удержал её за руку.

– Нина, подожди.

– Ты на кого кидаешься, падаль?! – выпучив от злости глаза, сказал Винстон.

– Угомонитесь, – Токарь встал между ними, как рефери на боксерском ринге, широко раскинув руки, сдерживая распылившихся соперников.