Кирилл Агапов - Восемьдесят сигарет

***

…Что ты знаешь о головной боли, когда тебе девятнадцать?

Что она мимолётна. Что она непременно должна пройти…

Она говорила, что все хорошо. Она и правда так думала. Мы оба так думали. Проклятое сотрясение! Мы списывали всё на него! А что ещё мы могли предположить? Что?! Нам было меньше двадцати, Господи! Да мы же ещё совсем дети!

Поначалу помогал простой анальгин. Потом боли усилились, стали постоянными. Это было не сотрясение, но мы упустили момент. Если бы не та поездка на «Розу Хутор». Мы поехали в больницу после того, как Нина впервые потеряла сознание посреди торгового центра. Мы хотели купить настоящие итальянские туфли. Нина о них мечтала.

…Что ты думаешь о смерти, когда тебе нет и двадцати?

Ничего. Ты не веришь в неё…

…И я их купил. В рассрочку. После врачей, больниц, обследований; после химиотерапии; после того, как она не помогла; после шести месяцев мучений. После того, как надежды не осталось. После смирения.

Вера Вонг.

Ни у кого из наших знакомых не было таких туфель…

Мы гуляли по парку. Медленно. Останавливаясь. Нина с трудом могла ходить. Она почти ничего не видела. Она не плакала. Не жаловалась. На это не было сил.

***

– … Десять лет я вымаливаю прощение. Если бы я не привёз её на этот чёртов курорт, она бы не получила сотрясение и мы бы забеспокоились гораздо раньше. Не упустили бы время.

***

…Что ты знаешь о смерти, когда тебе восемнадцать?

ЧТО её НЕТ! ЧТО ОНА ОТСТУПИТ!

Нина не просила меня об этом. Она ничего не просила. Она с трудом могла разговаривать. Но в её ослепших глазах я видел мольбу.

…Что ты знаешь о сострадании?

Оно безгранично.

…Я не хотел давать ей ударную дозу снотворного. Я боялся, что смерть от них будет не такой безмятежной, как показывают в фильмах. Я не хотел, чтобы Нина страдала ещё сильнее…

***

… Я прокручиваю в голове наше последнее утро. Вижу любимое лицо. Измученное. Бледное. Мне кажется, я всё делаю правильно.

Нина уронила голову и беззвучно заплакала.

– Прости меня. Девочка моя, – шептала она, – но разве ты заслужила такие муки?! Прости меня! Как же я хочу увидеть тебя…

***

…На что ты готов ради любимого человека, когда тебе восемнадцать?

На всё…

В даркнете можно найти всё, чего нет на прилавках обычных магазинов. Я продал свою ударную установку. Я понимал, что она мне больше не понадобится. Денег вполне хватило.

Чёрный 56-А-125.

Пистолет Макарова.

И три патрона, девять миллиметров. Больше и не нужно…

***

– … Хочу обнять тебя. Посмотреть в твои янтарные глаза; услышать твой голос; услышать, как ты скажешь, что любишь меня. И прощаешь…

***

…Всю ночь я сидел напротив её кровати. Смотрел, как она спит. До скрежета сжимал челюсть, когда Нина стонала. Боль не отпускала её даже во сне. Слёзы бежали по моим щекам, собирались на подбородке и падали на футболку.

Под утро я наконец подошел к ней. Наклонился. Нежно поцеловал в лоб. Почувствовав прикосновение моих губ, Нина, не открывая глаз, вымученно улыбнулась.

«Спи».

Я поднёс дуло пистолета к её голове, к тому месту, куда только что её поцеловал.

«Спи, моя милая…»

***

– … Шансы невелики. Я это знаю. Я понимаю это. Ну вот и посмотрим.

Я взглянула туда, где должен валяться брошенный мною пистолет Токаря.

– Скоро я увижу тебя. Или не увижу больше ничего, что тоже спасение. Я представляю себе старенький микроавтобус «мицубиси», в котором мы провели ночь. Нашу «таверну». Недоеденная холодная пицца. Божественно вкусная. Мы пьём неразбавленный виски. Планшет потрескивает записью горящего камина. А вокруг нас, на матрасе, лежат твои любимые цветы.

Я болезненно зажмурилась.

– Извини, я не могу вспомнить их название. Наверное, ты сильно удивишься, увидев меня. Примешь ли? Узнаешь? Однако и это неважно. Если существует что-то за пределами нашего мира, если рай существует, то ты, без сомнений, там. А мне туда не попасть. Нас с Токарем ждут в другом месте. Но я надеюсь, мне позволят увидеть тебя. Всего одна короткая встреча, большего я не попрошу.

Я проглотила слёзы, комом застрявшие в горле, и посмотрела на Токаря.

– Ты готов, милый? Тебе проще, ты говорил, что ты веруешь. Вот и посмотрим.

Но Токарь ничего не ответил. Он не слышал меня. Он был мёртв.

Входящий WhatsApp. Неизвестный абонент.

Александр.

Очень скоро вам сообщат страшную новость, и вы поймёте, что моё сообщение – это не розыгрыш.

Ваша мать мертва. Она погибла по вине трёх сволочей.

Конечно, это слабое утешение, но все же, может быть, вам станет легче (не сейчас, позже, когда боль утихнет) от того, что они тоже мертвы. Все трое.

Я нашла ваш номер в телефоне Марины. Не знаю, зачем я в него полезла. Наверное, хотела узнать её поближе. Хотела хоть как-то искупить свою вину перед ней. Хотела найти кого-то из её семьи. И нашла вас.

Я не прошу вашего прощения. Не собираюсь исповедоваться.

Я пишу вам не для этого.

Вы помните облепиховое дерево, что растёт за вашим домом, возле сарая? Там вы увидите несколько досок, наваленных кучей. Разгребите их, когда всё уже будет позади. Когда полиция и криминалисты оставят ваш дом в покое. Когда похороните Марину.

Вы найдете там чёрную спортивную сумку. В ней деньги. Несколько сотен тысяч долларов. Точнее сказать не могу. Мне пришлось сжечь часть их для того, чтобы обмануть убийц вашей матери.

Теперь эти деньги ваши. Возьмите их. Не волнуйтесь, никто их не хватится. Они сожжены.

И не бойтесь о них испачкаться. Оставьте это, прошу вас. Эти деньги отмыты кровью вашей мамы.

Сообщение прочитано.

Конец.

Зачастую, благодарность автора начинается со слов: «Без такого-то и такого-то моя книга никогда не была бы написана».

Мне эта фраза всегда казалась немного высокопарной, излишне пафосной.

И вот я сижу перед пустым электронным листом и понимаю, что только такими словами я и могу отблагодарить тех, кто помогал мне в работе над этой книгой. Потому что сказать по-другому – значит приуменьшить их вклад.

Сергей Агарков – книжный блогер, канал «ЛитОбзор».

Благодаря твоим советам, редакторским правкам, тому, с каким энтузиазмом и искренним участием ты прошёлся вместе со мной по каждому абзацу, мне не стыдно за свой дебютный роман. Ты все время напоминал мне о том, что ты не профессиональный редактор. Но доказал обратное.

Продюсерский центр «RedVinil Studio». Спасибо за великолепный буктрейлер, и отдельный поклон тебе, Рома, за написание музыки к нему.