Камилла Гребе - Дневник моего исчезновения [litres]

– Мне нужно знать.

Манфред со вздохом закатывает глаза.

На полу рядом стоят большой чемодан и портфель.

Видимо, он собирается домой, в Стокгольм, – к жене и маленькой дочери, у которой уже не так часто воспаляются уши. К обычной жизни, которая далека от мрачных тайн Урмберга.

– Пожалуйста! – мой шепот едва слышен из-за шума обогревателя.

Манфред бьет себя руками по коленям.

– Черт!

И потом:

– Знаешь, что мне будет, если кто-нибудь пронюхает?

Я не отвечаю.

Он стучит по клавишам, поворачивает экран ко мне и встречается со мной взглядом. Качает головой и пододвигает ноутбук ближе.

– Мне нужно кое-что сделать. Это займет полчаса. Поняла, что я сказал? Полчаса.

Я тупо киваю.

Он поднимается, поправляет сшитый по фигуре костюм, приглаживает рыжие волосы и выходит из комнаты, не глядя на меня.

Дрожащими руками я придвигаю ноутбук ближе. На видео на экране я вижу Магнуса. Напротив него сидит Сванте, скрестив руки и выгнувшись вперед, отчего борода почти лежит на груди. С потолка свисает микрофон на проводе.

Это видео из кабинета для допросов здесь, в отделении полиции.

Я запускаю видео, и Сванте с Магнусом просыпаются к жизни.

– Где вы впервые увидели Азру и Нермину Малкоц? – спрашивает Сванте.

Магнус раскачивается взад-вперед на стуле.

– В приюте для беженцев. Мы были там с мамой.

– Что вы там делали?

Магнус поднимает глаза к потолку.

– Мама хотела поговорить с директором об уборке снега. Хотела, чтобы директор подписался под прошением. И тогда мы разговорились с Ассой.

– Вы имеете в виду Азру?

– Я называл ее Асса.

– Но у нее было имя. И это имя было Азра, не Асса.

Магнус молчит, опустив взгляд. Потом пожимает плечами.

– Что произошло потом? – спрашивает Сванте.

Магнус выпрямляет спину.

– Мы… мы несколько раз встречались с Ассой. Она рассказала, что, скорее всего, им с Нерминой не позволят остаться в Швеции. Я сказал, что они могут жить в моем подвале.

– А что твоя мама на это сказала?

Магнус капризно выпячивает губы. Все в нем – поза, жесты, манера говорить – напоминает большого ребенка.

– Мама жутко разозлилась.

– Почему?

– Потому что . Сказала, что у нас и других забот хватает. Что нам не нужны иммигранты в подвале. Что нельзя держать иммигрантов в подвале только потому, что у тебя есть подвал. Так она сказала.

– И что вы тогда сделали?

Магнус втягивает нижнюю губу. Выглядит так, словно он ее кусает.

– Сказал, что перееду. В Катринехольм. Как Лиль-Леффе.

Сванте кивает, делает пометки, снова поднимает глаза на Магнуса.

– И что на это сказала мама?

Магнус отводит взгляд в сторону, смотрит на стену. Жилы на шее напряжены, одна подергивается, на щеках горят красные пятна.

– Что я не могу так с ней поступить. Она всегда так говорила, когда я хотел уехать. Всегда жутко злилась .

Сванте записывает что-то в блокнот и смотрит на Магнуса.

– А вы что сказали?

Магнус ерзает на стуле.

– Что на этот раз я уеду. По правде.

Пауза.

– И? Что произошло потом? – спрашивает Сванте.

Магнус медленно покачивается на стуле.

– Она передумала. Сказала, что они могут пожить там недолго. Пока не переберутся в Стокгольм. И они поселились в подвале. Но, хотя мы делали все, чтобы им было хорошо, они хотели уехать. Мама покупала им мороженое, чипсы… но они не были благодарны. Твердили, что хотят уехать, хотя только что приехали. Однажды вечером Нермина исчезла. Я забыл запереть дверь, и она исчезла.

– Сбежала?

– Сбежала?

Вид у Магнуса растерянный, словно мысль о том, что он держал их в плену, не приходила ему в голову. Под конец он кивает, соглашаясь с тем, как Сванте истолковал произошедшее.

– И что ты сделал? – спросил Сванте.

На лице у Магнуса отчаяние. Взгляд мечется по комнате. Он облизывает губы.

– Я побежал за ней. В лес.

Пауза.

– Вы нашли ее? – тихо спрашивает Сванте.

Магнус кивает.

– У захоронения. Она стояла там, на полянке. Я не хотел. Правда, не хотел. Не хотел навредить ей.

– Что произошло?

Магнус бормочет что-то неразборчивое, и, несмотря на то, что я знаю, что он чудовище, мне его немного жаль. Магнус большой ребенок. И чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что Маргарета морально ответственна за то, что произошло.

Я много думала о том, почему она сделала то, что сделала. Почему позволила Магнусу держать Азру и Нермину взаперти в подвале.

Я знаю, что у Маргареты была тяжелая жизнь. Ее первый ребенок умер в младенчестве, а когда она носила Магнуса, муж оставил ее. Мне кажется, именно поэтому она не хотела опускать его от себя – потому что у нее не было никого больше и она ужасно боялась остаться одна.

Полагаю, Магнусу придется пройти так называемый параграф 7 – психиатрическую экспертизу, которая покажет, есть ли у него серьезные психические проблемы. И если есть, ему назначат принудительное лечение.

– Что произошло? – повторяет Сванте.

– Я только хотел ее поймать, но она все вырывалась, упала и ударилась головой о камень. А я случайно… упал на нее сверху… А когда поднялся, она уже не дышала.

Магнус опускает взгляд на свой жирный живот.

– Я не хотел, – продолжает он. – Это все моя неуклюжесть. Я не хотел делать ей больно. В отличие от Ассы. Ассу я не мог догнать. Я вынужден был в нее выстрелить. Но Нермину я только хотел поймать. Я не мог позволить ей рассказать, что…

– Что рассказать?

Магнус опускает взгляд и пожимает плечами.

– Все решили бы, что мы их похитили.

– А разве это не так?

– Что вы имеете в виду?

– Разве вы их не похитили?

– Нет. Мы только… хотели помочь.

– Но почему вы их не отпустили? Если хотели помочь?

Магнус ерзает на стуле. Потирает руки, морщит лоб.

– Но… – говорит он и через пару секунд добавляет: – Она мне нравилась…

– Азра?

Магнус не поднимает глаза. Крупная голова качается вверх-вниз. Залысина поблескивает в свете лампы.

– Да, – всхлипывает он. – И мама сказала, что никто не заметит, что пары югославов не хватает. Сказала, что это не играет никакой роли. И что я могу их оставить у себя, если пообещаю не уезжать. Но потом… после того, как Нермина… исчезла , Асса изменилась. Она перестала со мной разговаривать и больше не хотела никуда ехать. Только сидела там в кровати. Все было хорошо. Пока полицейский и та женщина из Стокгольма не пришли и не спугнули ее. Полицейский был так зол. Я сильно испугался. Это было ужасно, но у меня не было выхода. Я должен был защищаться. И остановить Ассу. А та женщина из Стокгольма исчезла.

Повисает тишина.

Несмотря на расплывчатое изображение, я ощущаю шок Сванте всем телом.

Он сидит с открытым ртом, пытаясь осознать услышанное.