Александр Тамоников - Чужое тело

Я им что-то отвечал, парил в светлеющем пространстве — бездонном, без краев. Свет был близко — яркий, но не слепил. Все вокруг теперь было пронизано светом — мягким, золотисто-желтым, я никогда не видел на земле такого света. Он колебался, менял переливы. Страха смерти не было — ни отчаяния, ни обиды, ни жалости, что покинул еще вполне пригодное к употреблению тело. Все становилось ровно, покойно.

Со мной разговаривали духи без лиц, в них не было чего-то зловещего или угрожающего. Я путешествовал по тонкому миру, в который, если верить некоторым людям, убывает душа после смерти, чтобы занять предписанное ей место. А еще это своеобразный «жесткий диск», служит накопителем и хранителем информации из материальной Вселенной. Все нормально. Жизнь не удалась — может, смерть удастся? Как странно, я еще сохранялся как индивид, но личность уже распылялась, я становился частью чего-то большого, и это нисколько не огорчало…

И вдруг я уткнулся в незримую преграду. Словно натянули поводок, привязанный к лодыжке, завершилось путешествие по неизведанному миру. Меня не пускали, крепко держали. Путешествие прекратилось, свет не приближался.

Я начал волноваться — почему меня не пускают? Я хочу туда — дальше. Я не хотел обратно в тело! Здесь хорошо, спокойно, а там что? Меня поволокло обратно, я был расстроен, возмущен. Что за агрессивное вторжение в чужое личное пространство!

Свет становился блеклым, меня по-прежнему окружали существа, мелькали в обратном порядке лица — они словно улыбались! Меня засасывало в знакомую шахту, я бился об острые углы и чуть не физически ощущал боль. Отчаяние, бессилие что-то исправить. Я хочу обратно в рай!

С чего я взял, что там был рай? Структура тонких миров куда сложнее банальных представлений верующих. Я испытывал дискомфорт, меня окружало что-то темное, недружественное. Я снова слышал голоса — теперь ехидные, вкрадчивые. Они нашептывали, вгрызались в меня. Я различал слова, понимал смысл. «Не время еще, Никита Андреевич, вам нужно вернуться — так повелели свыше. Успеете еще, всему свой час… Впрочем, у вас есть свобода выбора… — Мне казалось, что надо мной решили подшутить, — хотите, возвращайтесь к себе, на обжитую, так сказать, жилплощадь. Хотите — в новое тело — можем устроить. Скажем, вот в эту симпатичную женщину, что лежит рядом с вами, — она умерла, но что не сделаешь для хорошего человека? Вполне такой сносный бюджетный вариант…»

Надо мной определенно издевались!

«А вы еще что за личность? — хрипел я. Возможно, и не хрипел, даже рта не раскрывал, но казалось, что делаю именно это. — Что вы хотите? Отстаньте от меня…»

«Не личность, а сущность, Никита Андреевич, — въедалось в мозг. — Скажем так — высокого порядка. Впрочем, вам это знать необязательно — только мозги себе свернете. Всему свой час, как говорится… Хорошо, не будем подвергать вашу душу пошлым экспериментам. Удачи вам, Никита Андреевич…»

Жадный вдох, рывок… Я очнулся в темноте, на чем-то жестком и неудобном. Голова была пуста, как дырявый молочный бидон. Что это было — я запрыгнул в свое тело, как в брюки? Меня трясло, было холодно, зубы выбивали морзянку. Никакой какофонии в ушах — сплошная тишина. Я дышал! Прерывисто, хрипло, с пробуксовками, но — дышал! Я чувствовал запахи в помещении — прямо скажем, не очень приятные…

Где-то далеко угадывался тусклый прямоугольник света — дверь с окном из мутного рифленого стекла. Я сел, свесил ноги — упала простыня. Я лежал на какой-то каталке. Рядом аналогичная, справа через проход — таких целый ряд.

Я стал себя ощупывать. Очень мило, меня раздели. То есть совсем. Я отдышался, постарался взять себя в руки. Я точно был жив — дышал и все чувствовал. На голове все дыбом. Я все-таки вернулся. Пока это было единственное, что закрепилось в сознании. Со мной недавно разговаривали? Я не личность, я сущность… Безумный сон? Или у существ, населяющих тонкий мир, тоже есть чувство юмора? Машина «Скорой помощи» во дворе, Варвара, заламывающая руки, пропавшая год назад Катя Саульская в подъезде…

Воспоминания загружались неторопливо, с пробелами. Душа металась, рвалась с вещами на выход. Я физически чувствовал, как шевелятся волосы на голове. Глаза привыкали к полумраку. Просторное помещение, высокий потолок. Больничные каталки (или что-то другое) в несколько рядов с узкими проходами — но достаточными, чтобы выкатить их с «парковки» и развернуться.

Это морг? Под простынями находились мертвые тела — я не видел ни одной свободной каталки. Что за женщина рядом со мной? Мне говорили о какой-то женщине… Я спустился босыми ногами на холодный пол, затаил дыхание, приподнял соседнюю простыню. Чуть не вырвало. По соседству лежала женщина — вроде не старая, темноволосая. На лице искаженная маска — полумрак ее не столько скрывал, сколько подчеркивал. Я попятился, заскрипела конструкция, в которую я оперся спиной, сдвинулась с места. У этих существ реальное чувство юмора… Доходило медленно — сквозь недоумение, полное неприятие случившегося. «Куда вы его везете?!» — «В морг судебной медицины, гражданочка, утром будут делать вскрытие. Так положено, такая процедура…» Но я не хочу, чтобы мне делали вскрытие! Я снова себя ощупывал. Никаких шрамов во все пузо, ничего такого. Я умер, пережил клиническую смерть, а потом вернулся. Возможно ли такое, учитывая, что медикам не удалось реанимировать меня на месте? Готов ли я это выдержать?

Я покрывался холодным потом, стучали зубы. Уж лучше в мусорном контейнере очнуться… Может, снова умру? Но нет, не похоже. Суставы работали, организм функционировал. Подгибались ноги, но это нормальное явление. Я старался дышать размеренно, «включил» голову. Только не пороть горячку, спешить особо некуда. Вскрытие еще не делали, это утром, а пока — ночь.

Я находился в состоянии клинической смерти несколько часов. Почему я вернулся? Первый срок клинической смерти длится не больше пяти минут. Головной мозг не снабжается кислородом, но высшие его отделы сохраняют жизнеспособность. Оживление людей возможно, но гибнет кора головного мозга. Второй срок клинической смерти может длиться до получаса, больного еще можно извлечь с того света. Но надо замедлить процессы дегенерации высших отделов мозга — специальные медицинские процедуры. Длительность клинической смерти при поражении током можно растянуть при искусственном охлаждении или другими методами — фармакология, кислород при повышенном давлении, введение в анабиоз, переливание крови… Но ничего такого со мной не делали! Реанимация не удалась. Констатировали смерть, привезли и бросили. За время, что я провалялся в морге, несколько раз должна была наступить биологическая смерть! Я уже дегенерат? Почему я очнулся? Кому это понадобилось?