Елена Бумагина - Пятое солнце

– Я никогда не делаю это сама, – голос за ее плечом был всё таким же ровным, лишенным эмоций. – Я не приношу жертвы, я их принимаю.

– Нет! – крикнула Зоя на весь Змеиный холм, но рука с ножом уже сама взмыла в воздух.

Однажды ей уже было так же страшно. Однажды она застряла между сном и явью. Зоя не рассказывала об этом никогда и никому, иначе она давно была бы в психушке. Но в тот раз она проснулась вне своего тела. Она видела еще не исчезнувшие окончательно образы сна, но видела и свою кровать, комнату вокруг, видела себя. И она не могла ни пошевелиться, ни даже простонать. Ужас от утраты контроля над собственным телом, ужас от пульсирующих вокруг сумеречных энергий чуть не лишил ее рассудка. Нет, потом она проснулась окончательно, и руки снова стали ее слушаться, но еще несколько недель она боялась спать. И подобное происходит прямо сейчас! Она здесь, она спит и одновременно не спит. Тело больше не подчиняется ей – оно целиком во власти подземного ритма.

Ноги подводят ее к камню. Никита смотрит в небо, потом бросает на нее быстрый взгляд и улыбается. Зоя хочет отвернуться, но продолжает смотреть прямо перед собой. Барабаны бьют по ушам, хотя теперь в их прерывистый ритм вплетается медленная плавная песня. Серебряный голос выводит ее на каком-то незнакомом языке, но Зоя всё понимает, понимает каждое слово. И про небо, и про землю, и про реки, и про камни, и про источники, и про змей, и про медведей, и про оленей, выходящих из лесов. И про течение реки, и про подземное солнце, и про колесницу, запряженную утками. И про руки, которые удлиняются и тянутся вперед, которые больше не служат ей, они служат Ей.

И лишь где-то, в самой глубине сознания, бьется искра сопротивления. Зоя всё еще пытается вырваться из этого морока, пытается прекратить всё, но становится только хуже. Свет гаснет перед ее глазами, она больше не видит мира вокруг. Последнее, что она помнит, – ее руки погружаются во что-то горячее и липкое.

Маскировка у них была что надо – за каких-то полчаса штабные соорудили барьер из веток, и он плотно закрывал их убежище от посторонних глаз. Решение прятать флаг именно на дереве Зоя приняла спонтанно, просто увидела огромный дуб со сдвоенным стволом и поняла: вот оно. Вокруг было тихо – обычные звуки и шорохи леса, но уж Зоя-то знала, насколько всё это обманчиво. Она поднесла к глазам бинокль и проверила четыре точки обороны. Группы были на месте.

– Ну что, он не пришел еще? – прошептал Стас у нее над ухом.

– Нет, пока не видно. От первого рубежа никакого сигнала не было?

– Нет, никакого.

– Значит, он не попался. Ждем.

Стас кивнул и отступил обратно в тень. Вот уже второй день он беспрекословно выполнял все ее приказы, никаких пошлых намеков, никаких шуточек и попыток облапать – Зоя просто не узнавала парня. Она снова посмотрела в бинокль. Обстановка не поменялась ни на йоту.

– Вот он! – Стас указал куда-то вправо. И точно, через секунду из зарослей крапивы, миновав удивительным образом все ее линии обороны, показался Серега Волков. Зоя не спускала с него глаз. Он не выглядел спортсменом-атлетом, как парни из первого отряда, был скорее худым и жилистым. При этом он обладал удивительной способностью передвигаться почти бесшумно и всегда сохранял готовность к броску, как хищный зверь. Зоя уже убедилась вчера, насколько молниеносной может быть его реакция, и ей даже не хотелось задумываться, при каких условиях такие качества могли развиться у шестнадцатилетнего пацана. Серега стремительно вскарабкался по веткам и уселся рядом с ней на хлипкий дощатый настил.

– Короче, у реки, за мостом. Немного ниже по течению. Там есть несколько валунов, от берега метров десять-пятнадцать. На них построили укрепления. Там неглубоко, максимум по грудь, но в реке быстро не побежишь.

Зоя кивнула. Протянула ему бутылку воды. Он кивнул в ответ, открыл бутылку и неторопливо отпил.

– Спасибо. Так вот, у них на берегу, напротив штаба, – два отряда обороны. Прячутся в окопах, ветками закрытых. Но я думаю, что дальше в зарослях есть еще. Когда наши пойдут в бой, сначала выпустят тех, кто ближе. А потом, когда наши уже в реку полезут, выпустят вторых – они и те, которые на камнях, с двух сторон и замесят. Поэтому они штаб не замаскировали.

Он снова приложился к бутылке.

– Тебя не видели?

– Обижаешь! – он ухмыльнулся. – Двое разведчиков ихних к нам подбирались. Я по пути засек. Оборвал погоны им.

– Круто, что ты с нами, – сказала Зоя с благодарностью.

Он наклонил голову, мол, не стоит. Глаза у него были злые, колючие, всегда настороженно прищуренные. То, что раньше Зоя принимала за спокойствие и уравновешенность, при ближайшем рассмотрении оказалось предельной собранностью. Он всегда был начеку, всегда как сжатая пружина. Тем не менее к Зое он относился на удивление благосклонно.

– Я пойду подступы к штабу патрулировать. Одной группой разведчиков они не ограничатся, – сказал он.

– Хорошо, – ответила Зоя. – Подавай сигналы.

Ее штабные пропустили его и снова сомкнулись вокруг нее плотным кольцом.

Странно, но ведь Зоя думала, что она уже никогда не придет в себя. Когда она вернулась в отряд вчера утром, прямо как была – с ободранными коленями и листьями в волосах, то едва могла соображать. Она скинула футболку, всю покрытую бурыми пятнами, и, поскуливая, залезла в душ. Так она и сидела там, слушая, как льется вода, и стуча зубами от ужаса. Потом, оставляя на полу мокрый след, она пробралась в комнату и замоталась в одеяло. Ей всё равно было холодно, как будто ледяная глыба сжирала ее изнутри. От сигнала подъема она вздрогнула и опустила ноги на пол. Надо пойти к директрисе. Надо всё ей рассказать. Она же убила человека!

– О чем вы, Александрова? Какой еще Никита Потапов? В первом отряде никогда не было никакого Потапова, вот, взгляните на списки.

Зоя, зажимая рот руками, мотая головой, отступила прочь из пропахшего сандалом темного архива. «Не было никакого Никиты, вы бредите, Александрова, может быть, вам пойти в медпункт?» Да, конечно, Агния просто заболела, а другая девочка – сбежала! Почему они не хотят замечать, что это всего лишь морок? Не хотят видеть ужасов, творящихся у них прямо под носом? Она побежала обратно в свой корпус, рванула дверь и остолбенела. Весь третий отряд сидел на стульях в холле. Сорок пар глаз смотрели прямо на нее.

– Зоя? Мы тебя как раз и ждем!

– Нет, – взмолилась она. – Пожалуйста, выберите кого-нибудь другого! Я просто не могу сейчас!

В холле повисла тишина. Все молча пялились на нее.

– Я беру этот, как его, самоотвод! – выпалила она и собралась было уйти, но пугающее хоровое молчание остановило ее на пороге.