Максим Шаттам - Да будет воля Твоя

– Полагаю, ты выяснил номер машины или хотя бы составил ее описание?

Лицо Беннета мгновенно перекосилось.

– Нет, я не подумал.

Джарвис вздохнул. Его помощник как был некомпетентным, так им и остался, хотя все эти годы шериф указывал ему, что надо делать. Джарвис взял телефон и набрал номер Петерсенов. Трубку взяли довольно быстро.

– Алло?

Джарвис узнал серьезный и недоверчивый голос другого своего помощника.

– Дуг, это я. Как там, на ферме?

– Да ничего особенного, шеф, я ищу, но здесь невероятный бардак. Если бы моя жена увидела такое, уверен, у нее бы от ужаса в глазах потемнело.

– Коронер приехал?

– Как раз пока мы с вами разговариваем, они упаковывают труп.

– И что сказал?

– То же, что и вы: на первый взгляд, нужна невероятная сила, чтобы свернуть мужику голову, но в исключительных случаях, когда адреналин зашкаливает, люди способны совершать невероятные поступки. Он вам пришлет отчет в конце недели.

– Дуг, мать мальчика найти не удалось. И если только она не участвовала в убийстве своего мужа, что, честно говоря, вполне возможно, она, без сомнения, появится. Мне очень жаль, что приходится просить вас, но мне бы хотелось, чтобы вы оставались на месте до самого вечера. Если она не вернется ближе к ночи, мы поставим ее на первое место в списке подозреваемых.

– Хорошо, шеф.

– Я попрошу Беннета привезти вам поесть и одеяло.

– Не беспокойтесь, шериф, я позвоню жене, она все сделает лучше, чем этот недотепа.

– Тогда постарайтесь не впускать ее в дом.

– Не беспокойтесь, я скоро закончу снимать отпечатки пальцев.

– Я не о том, Дуг, я не хочу, чтобы она ослепла.

Оба они рассмеялись, им стало легче, и Джарвис повесил трубку. Его часы показывали восемнадцать часов десять минут. У него оставалось еще немного времени, чтобы придумать, что делать сегодня вечером с Райли, если его мать так и не появится. Велев Джилл оставаться с мальчиком, он сел в машину и порулил на свою улицу. Еще раньше, после полудня, Джарвис позвонил Дженкинсам, чтобы убедиться, что Мейпл вернулась домой, чем очень удивил Янис, ее мать, и та уговорила шерифа заехать к ним вечером перед ужином.

Джарвис припарковался прямо под ящиком для писем, висевшем на честном слове (за многие годы Ланс не удосужился выкроить даже четверти часа, чтобы прибить ящик; ох, как шерифа это раздражало!), и энергично постучал в дверь. Янис, с рыжими кудрями и в больших очках в черепаховой оправе, открыла дверь. Выглядела она озабоченно.

– Что случилось с Мейпл? – прямо на пороге спросила она.

– Могу я войти?

Янис провела его в гостиную, загроможденную настольными играми и пропахшую псиной, и усадила за стол, накрытый клеенкой, где пылилась разложенная Монополия: с каждой стороны игрового поля аккуратно лежали билетики в ожидании возвращения игроков.

– В котором часу она сегодня вернулась?

– Не знаю, вместе с Дорией и Санди я пришла из магазина примерно в шестнадцать часов, когда Мейпл уже сидела у себя в комнате. Она плакала, шериф, хотя и сказала мне, что нет, но я знаю свою дочь, у нее красные глаза и горят щеки. Что случилось?

– Йон Петерсен умер.

– Этот псих с холма?

– И у меня есть все основания полагать, что когда все произошло, Мейпл находилась там на ферме, или по крайней мере неподалеку.

– Моя дочь у Петерсенов? А что она там делала?.. Погодите, – насторожилась мать семейства, наконец, уяснив, о чем только что сообщил ей Джарвис, – вы хотите сказать, что она…

– Я этого не знаю, Янис. Мне надо поговорить с ней, – ответил Джарвис, вставая.

– Но…

– Лучше, если я поговорю с ней наедине.

– Нет, она несовершеннолетняя, я хочу…

– Янис, здесь не Вичита, я делаю так, как считаю нужным, а она вряд ли расскажет больше, если в комнате будет присутствовать мать. Можешь слушать за дверью, только чтобы я тебя не слышал. Ее комната на втором этаже?

Все еще в состоянии шока, Янис кивнула, и Джарвис, держась за перила, стал подниматься по лестнице.

Он нашел Мейпл на кровати: она сидела, прижав колени к подбородку и обхватив их руками. Казалось, приход шерифа ее совершенно не удивил.

– Надо сказать, тяжелый выдался денек, – произнес Джарвис, аккуратно присаживаясь на другом конце кровати.

Он пристроил свою шляпу на угол спинки стоявшего рядом кресла и, скрестив руки, подался немного вперед.

– Как тебе лучше: самой мне все рассказать или я буду задавать тебе вопросы? – спросил он тоном, которому хотел придать и твердость и мягкость одновременно.

Взгляд девочки устремился на простыни, ее грудь вздымалась от продолжительных рыданий.

– Почему сегодня после полудня ты оказалась в доме Петерсенов?

Она поджала губы, и на ее подбородке образовалась складка, напоминавшая приподнятую двумя пальцами пенку с горячего молока.

– Это Йон за тобой приехал?

Мейпл медленно кивнула.

– Что он тебе такое сказал, что ты согласилась поехать с ним? Он тебе что-то обещал?

– Он просил помочь найти собаку, – очень тихо произнесла она. – Он сказал, что его щенок потерялся в поле.

– И ты поехала вместе с ним?

– Да. Я его побаивалась, не знала, что сказать… но в то же время я очень хотела увидеть щенка и помочь мистеру Петерсену. У моей сестры есть один, ну, то есть собака. Лабрадор, и когда он был щеночком, он был очень миленький.

– Йон сделал тебе больно?

Поколебавшись, Мейпл промолвила, что нет.

– Ты же знаешь, ты можешь сказать мне все. Чего бы он тебе ни наговорил, он тебя обманул, он не имел никакого права что-либо тебе делать, понимаешь? Приставать к девочкам твоего возраста запрещено, особенно таким старикам, как Йон Петерсен. Тебя защищает закон, а в Карсон Миллсе закон – это я.

Она снова покачала головой.

– Он до меня не дотронулся, – утвердительно произнесла Мейпл, – но я уверена, он намеревался причинить мне зло.

Она, видимо, вновь переживала ту сцену, так как лицо ее помрачнело.

– Что произошло? Ты защищалась? Ты испугалась и оттолкнула его?

– Не совсем. Он приблизился, но в последний момент остановился передо мной, и у него был такой вид, словно он узнал еще что-то сверх того, чего хотел, и не понял этого. Тогда я бросилась к задней двери и убежала, помчалась через поле, чтобы он не догнал меня на своем автомобиле. И вернулась домой.

– Ты даже не оттолкнула его? И ничего не схватила для защиты?

– Нет.

– Совсем ничего?

– Нет.

Джарвис посмотрел на ее руки. Ее ногти, довольно длинные, выглядели неухоженными, одни обломаны, другие треснули, но это старые повреждения, а на коже у нее ни единой царапины, ни единого признака сопротивления.

– Ты видела еще кого-нибудь на ферме?

– Нет, иначе я бы стала кричать. На самом деле… может, я и впрямь кричала, но я не уверена. Я очень испугалась, а потому точно не помню.