Алексей Дунаев - Без причины

— Значит, крепкая у вас дружба.

— Есть чему позавидовать. Мы всегда друг за друга горой.

— Похвально! Не так часто такую крепкую дружбу встретишь. Там один два человека, это понятно. А вот когда дружат сразу пять мужиков — это много стоит. Это круто!

— Спасибо на добром слове, но мне от этого не легче.

— Я вас понимаю. Могли бы вы мне описать парня, который сел к вам за столик с пистолетом в руках и стал вам угрожать?

— Попробую, конечно, но моё описание вам ничего не даст. Он хорошенько поработал над своей внешностью. Нацепил усы, как у клоуна, и волосы длиннющие тоже явно были не его, ненастоящие. Я уверен почти на сто процентов, что урод этот грёбаный парик на себя напялил.

Ольга — жена Андрея Осиповича — поднялась на второй этаж с целью посмотреть в окна. Через окна второго этажа хорошо просматривался не только двор, но и окружающая их участок территория. Однако глянула только в одно окно, что находилось в их с мужем спальне. Ничего подозрительного она не увидела, зато услышала, как кто-то ходит по крыше.

Мурашки тут же побежали по её коже. С крыши можно забраться внутрь дома. С чердака был сделан выход на крышу — для того чтоб зимой её можно было чистить от снега.

Ольга не помнила, закрыты ли дверцы на чердаке на защёлку или просто прикрыты. Осиповичи их редко закрывали, дверцы и без защёлки плотно между собой держались. Стиснув зубы, Ольга решила опередить незваного гостя, гуляющего по их крыше в девять часов утра. Она быстро поднялась по лестнице на чердак и ещё издалека увидела, что дверцы на защёлку не закрыты и что ручка дверцы наклонилась вниз.

Ольга ринулась к дверце и в тот момент, когда та началась открываться, налегла на неё плечом и закрыла на защёлку.

— Смешно, правда, — раздался снаружи мужской голос. — Мне двери эти ничего не стоит выбить ногой.

— А мне ничего не стоит тебе по голове топором дать, — тут же выпалила Ольга и стала искать взглядом что-нибудь, чем можно хорошенько треснуть по башке, но ничего подходящего для себя не увидела. — Хочешь попытать удачу? Давай! Может, тебе и повезёт.

— Спасибо за предложение, но я не буду испытывать судьбу. Вижу, вон милиция подъезжает. Передай мужу, что я объявляю временный перерыв. Но я обязательно вернусь, вот увидишь.

— Будем с нетерпением ждать.

За дверцами раздался смешок.

— Ждите.

Вадим Бочаров открыл глаза и не смог понять, что с ним. Ни руками, ни ногами пошевелить он не мог. И голову повернуть тоже не получалось. Он попытался спросить, что происходит. Но ни язык, ни губы его не слушались. Он что-то еле промычал.

— Да, я случайно его увидела, — услышал Вадим женский голос. — Вышла из подъезда, направилась на остановку, смотрю, мужик лежит какой-то. Поняла, что что-то не так.

— Инфаркт, наверное, или инсульт, — раздался голос старушенции. — Молодой ещё совсем мужик-то, а уже к богу просится.

— Руки какие здоровые, не руки, а лапищи. И шея накачанная. Качок видать.

По разговорам Вадим понял, что недалеко от него стоят и рассуждают женщины. Одна совсем старушка, другая — помоложе. Ни одну, ни другую он не видел, как и ничего не ощущал: ни холода, ни боли. Практически полный паралич. Что ж ему такое этот мудак вколол и зачем? Чего он хотел этим добиться?

— Вон уже и скорая едет. Может, ещё всё обойдётся. Дышит же.

— Они, эти качки, сами виноваты. Колют себе всякую фигню, а потом за сердце хватаются.

Скрипнула тормозами машина скорой помощи. Хлопнула дверца. И Вадим увидел, как над ним склоняется мужчина средних лет в белом халате.

— Привет, бродяга, давно загораешь?

Вадим в ответ усиленно заморгал.

— Ну, что, милые женщины, кто отдыхающего обнаружил? — раздался голос второго фельдшера.

— Я, — подала голос женщина помоложе, — вышла из подъезда, смотрю мужчина лежит, ну я скорую и вызвала.

— У него инсульт, наверно. Или инфаркт. Точно инфаркт. Я их скоко на своём веку перевидала, — подключилась к разговору старушка.

— А вас, как обычно, хрен дождёшься, — раздался ещё один старческий женский голос. — Конечно, праздники на носу, вам же не до людей. Понакупляют дипломов-то и туда же людей лечить, я вот тритева дня скорую вызвала, так два часа ждала, — всё больше и больше заводилась бабка, непонятно откуда нарисовавшаяся. Видимо, вышла из подъезда, увидела скорую помощь и со всех ног рванула к месту происшествия. — Сказали, загруженность бригад большая. А я-то знаю, спали, поди!

— Бабушка, успокойтесь, — тут же отреагировал второй фельдшер. — Лучше идите домой к телевизору, а то, не ровен час, и вас инфаркт хапнет. Хотя у мумий нет сердца, оно, забальзамированное, в чулане на полочке стоит.

Непонятно откуда нарисовавшаяся бабушка зло сверкнула глазами.

— Я на вас жаловаться буду! К прокурору пойду! — выкрикнула она и, гордо развернувшись, потопала к своему подъезду.

Вся эта перепалка заняла несколько секунд, но Вадим думал, что прошла вечность. Мужчина, что склонился над ним, тормошил его за плечи, тёр мочки ушей, спрашивал, как его зовут:

— Мужчина, вы меня слышите?! Имя назвать можете? Где находитесь, понимаете?

«Какой же он олух, — подумал Вадим. — Да, если б я смог, то разве бы ему не ответил?»

— Как он? — второй фельдшер из бригады обратился к первому.

— Да, походу обдолбанный. Глазами маячит, а так овощ.

— Зрачки как?

— Да, зрачки вроде норм. На свет реакция живая, но овощ.

— Химия, наверно, — произнёс второй фельдшер, улыбнувшись Вадиму. — Эй, Герасим, ты спайсиков дунул?

— А почему Герасим? — поинтересовался первый.

— А потому что немой, — захохотал второй.

Вадим не разделял веселости медиков, внутри его всего колотило от злости на себя, на того парня и на весь мир в целом. Он вдруг почувствовал, как дёрнулась рука.

— О, смотри, кадавр зашевелился, — заметил второй фельдшер. — С давлением что?

— Всё, работаем, — откликнулся первый и начал освобождать правую руку Вадима от пальто. — Давление сто двадцать на восемьдесят, — сообщил он после того, как измерил. Сахар глянь.

Вадим вдруг почувствовал, как что-то укололо его палец. «Почувствовал, — пронеслось у него в мозгу. — Почувствовал!!! Значит, не всё ещё потеряно».

— Сахар два и шесть, — сообщил второй фельдшер.

— Маловато, но не смертельно. Ладно, закалываемся и везём.

Вадим снова почувствовал укол, теперь уже в предплечье.

— Сатурация где? — произнёс второй фельдшер. Судя по звукам, он рылся в какой-то сумке.

— Вот, в кармане, — первый что-то нацепил Вадиму на указательный палец, чувствительность возвращалась.

«Что же он мне вколол?» — подумал Вадим.