Кара Томас - Где скрывается правда

Я иду наверх, закрываюсь в гостевой и остаюсь там, даже когда слышу, как после полуночи открывается дверь, а потом раздаются шаги на лестнице. Слышится бормотание. Кто-то включает свет в коридоре. Выключает. Спускает воду в туалете.

Моя дверь со скрипом открывается. Я зажмуриваю глаза, да еще дергаюсь для убедительности. Я мастер притворяться спящей. Вечерами, когда папа возил меня в «Лодочный домик», я ложилась на заднее сиденье по дороге домой, притворяясь, что отключилась, чтобы он отнес меня домой на руках.

Мэгги не включает свет и присаживается на край кровати.

– Мне бы так хотелось, чтобы ты была здесь, – шепчет она. – Все эти годы… Все было бы по-другому, если бы рядом с ней была ты.

Не знаю, поняла ли она, что я не сплю, или же говорит это только потому, что думает, что я не могу ее услышать.

После того как она уходит, я не засыпаю. Не засыпает и Кэлли. У меня в голове мы с ней ведем игру: кто дольше не уснет. Слышу, как она топает по комнате, катается на кресле по паркету, пока не соскальзываю в небытие после четырех.

Я просыпаюсь от стука в дверь. В мою комнату прокрадывается Кэлли с ноутбуком в руках. Я сажусь.

Спутанный шелк волос струится по ее плечам, играя на солнце разными оттенками блонда. Кэлли всегда была из тех девушек, которые просыпаются уже красивыми. Свет делает синяки на шее заметнее.

Она касается шеи, заметив мой взгляд.

– Что, все совсем плохо?

Голос такой, как будто кто-то царапает бок консервной банки. Она морщится.

Я подтягиваю колени к груди.

– Ты…

– Все нормально. – Кэлли садится ко мне на кровать, а не в кресло-качалку, как обычно. – У меня очень легкое сотрясение, поэтому мама, конечно, с ума сходит.

– Тебя пытался задушить Дэрил Каучински. Думаю, на этот раз можно сделать ей поблажку.

Уголки рта Кэлли чуть дергаются. Ее улыбка пропадает, но потом снова появляется на лице.

– Они задержали его на основании вождения в нетрезвом виде и будут держать его за это до тех пор, пока я не решу, выдвигать ли обвинения.

– Пока не решишь?

Кэлли пересаживается в позу бабочки, соединив стопы. Ее колени пружинят.

– Ты же видела, как он поступил с Кэти только за то, что я с ней поговорила. Я сделаю ей только хуже. Просто получу судебный запрет. – Она поднимает на меня глаза. – Я больше не считаю, что это он.

– Я – тоже. – Пэм сказала, что Капитан среднего роста. Никто при здравом уме не описал бы Дэрила Каучински как человека среднего роста. Он из того типа людей, кому приходится пригибаться, чтобы пройти в дверной проем.

– Ладно. – Кэлли вздыхает. Она открывает ноутбук и поворачивает его экраном ко мне. – Вот что я сделала ночью.

Я гляжу на страницу Саши на «Связи» – двадцатилетней довольной девушки, которая предлагает услуги джентльменам Фейетта и района Уэстморленда, но готова поехать и дальше.

Когда мы были маленькими, у Кэлли была кукла марки «Американская девочка». Не такая крутая, как в то время, когда у нее были собственные книжки, а такая, которую делали по заказу, чтобы она выглядела в точности как ты. У Саши были даже футбольная форма и одежка для вращения жезла, как у Кэлли.

– Милое имя, – говорю я Кэлли, пока она крутит вниз страницу. Сердце трепещет – там селфи девушки, сделанное через плечо у зеркала. Она в плавках от бикини, длинные светлые волосы струятся по спине. Узнаю чехол от телефона Кэлли: мятного цвета, с рисунком одуванчика, семена раздувает невидимый ветер.

– Я закрыла лицо, – говорит Кэлли. – На всех страницах девушек, где я была, нигде не показано лицо. Есть тонна других сайтов – просто отвратительно, как их много, я выложила и там тоже.

Мне приходится отвернуться.

– Не нравится мне это. Не надо таким заниматься.

Кэлли закрывает ноутбук.

– Сама знаешь, мы бы даже не стали рассматривать такой вариант, если бы были другие.

Я проглатываю слюну.

– И что дальше?

– Ждем, – отвечает она. – Поглядим, заинтересуется ли он.

Я рассказываю Кэлли, что у меня, возможно, есть зацепка по Джослин, чтобы она дала мне ключи от машины, пока Рика с Мэгги нет дома. Кэлли хочет поехать со мной, но я ей напоминаю, что Мэгги придет в бешенство, если застанет Кэлли не в постели.

Первая остановка – компьютерный зал в библиотеке. Я ввожу номер с карточки Кэлли, и тут же появляется серое окно с часовым таймером интернет-сессии.

Ищу свидетельства о рождении и нахожу совпадение на сайте архива, который хвастает тем, что в его базе данных более 4,6 миллиарда записей. Чтобы проверить, работает он или нет, ввожу: имя и девичья фамилия матери – Аннетт Мауди, место рождения – Флорида.

Найдено две записи . Не могу просмотреть полное изображение сканированного свидетельства без платного членства, но на вид оно какое надо.

Ввожу: Джослин Мауди в Пенсильвании.

Записи не найдены.

Пробую «Джослин Киркпатрик» и, когда ничего не выходит, «Джослин Лоуэлл», хотя сестра не меняла фамилию на отцовскую, пока не стала чуть постарше.

Записи не найдены.

Я просовываю палец в дырку на коленке джинсов. Видимо, какая-то ошибка. Или мама соврала о том, где родилась Джослин: она рассказывала, что уехала от отца Джослин, переехала в Пенсильванию, там родила, встретила Гленна Лоуэлла, когда ребенку исполнилось два, а годом позже Гленн с мамой поженились.

Вот только в США нет свидетельства о рождении ни Джослин Мауди, ни Джослин Киркпатрик. Поисковая система спрашивает, имела ли я в виду «Джастина Мауди» или «Джейсона Киркпатрика» .

Закрываю сайт и гляжу через плечо от паранойи, что кто-то понял, что я не отсюда, и сдаст меня за пользование карточкой Кэлли. Но люди за компьютерами напоминают вялых зомби перед экранами мониторов. Надеюсь, я на них непохожа.

Еще раз ищу Мэйси Стивенс, просматривая фотоальбом журнала «Пипл» , изданного пять лет назад. Мне кажется, что она до сих пор приковывает внимание людей: Мэйси Стивенс, Крошка Америки. Общественность так же жаждет ответов, как и ее родная семья.

Безумие – думать, что на прошлой неделе она взяла и зашла в окружную тюрьму Фейетта как двадцатишестилетняя Бренди Батлер.

Пробегаю взглядом по статье. Мое внимание привлекает одна цитата: «В 2004 году, в интервью с Синтией Чан, Робин и Берни Стивенс заявили, что считают: их внучка до сих пор жива, так как могла быть продана на черном рынке приемных детей. В правоохранительных органах сказали, что они продолжат искать возможных свидетелей Мэйси, но предостерегли, что торговля детьми в США случается крайне редко».

Синтия Чан раньше была главной ведущей передачи «Этим вечером» на NBC, пока ее не подсидела Дайан Сойер или кто-то другой. Бабушка иногда смотрела ее передачи: Чан – элегантная, монотонно говорящая женщина, которая временами кивала со своего кожаного кресла, пока гости ее студии плакали.