Влада Ольховская - Дом мистера Кристи

Она подошла к нему ближе, почти вплотную, но остановилась до того, как коснулась его.

Лидия была все так же красива, но он все равно замечал странную, капризную жестокость в ее взгляде. Она не просто знала, кто напал на Леона и Анну, она хотела, чтобы на них напали! Если ее что и расстроило, так только то, что никто серьезно не пострадал.

— Что мне сделать, чтобы ты прекратила это? — прошептал Дмитрий.

— Ничего. Причем не только для меня — ты в принципе ничего не можешь. Это стало понятно, когда ты испоганил все, что у тебя было, вот буквально все! Даже твоя заторможенная жена не смогла этого выносить.

— Хватит!

Ему впервые захотелось ее ударить — но он никогда бы не посмел. Сейчас дело было даже не в том, что это Лидия, перед ним была женщина, для которой любой стресс стал бы двойной угрозой.

А она, словно чувствуя это, не собиралась униматься.

— Что — хватит? Хватит вмешиваться в мою жизнь — вот единственное «хватит», о котором тебе стоит думать. Ты еще решил мне Леоном угрожать? Дожили! Я тебе советую не лезть в то, что происходит. Мне, конечно, страшно жаль Леона и эту психичку, но такая вот фигня иногда случается. Причем с кем угодно — с тобой тоже может случиться!

— Ты что… угрожаешь мне?

Дмитрий ушам своим поверить не мог. Может, он неправильно ее понял? Но нет, Лидия не поддавалась влиянию гормонов, ее угроза была продуманной и осознанной. Совсем недавно она финансово зависела от Леона, и это ее сковывало. До беременности она много лет не работала, а теперь никто бы ее не нанял. Но с кем она тогда пересеклась, как, где?

— Вон из моего дома, — процедила сквозь сжатые зубы Лидия. — И из моей жизни!

— Лида…

— Нет! Никакой больше болтовни. Я выслушивала тебя и Леона, когда у меня не было выбора. Теперь все по-другому!

— Послушай, люди, которые способны на такое, опасны не только для Леона — для тебя тоже!

Что если они сочтут тебя ненужной свидетельницей и захотят убрать?

— Тебе не надоело учить всех жизни? Особенно это наивно после того, как ты испоганил свою! Вон, я сказала. Еще одна глупость с твоей стороны — и сам узнаешь, кто там нападает по ночам.

— Лида!

— Это последнее предупреждение.

Он не такого ожидал, когда ехал сюда, а теперь не знал, что и думать. Но Дмитрий все равно поспешил уйти, чтобы она не волновалась, он боялся навредить малышу. Из-за захлопнувшейся за его спиной двери уже доносился довольный смех.

Дмитрий понятия не имел, что делать дальше. Рассказать все Леону? А если он сделает глупость? Как только он узнает, кто пытался похитить его обожаемую Анну, он может позабыть о том, что Лидия беременна… Да и занят он сейчас, расследование продолжается.

Так что, нравится это ему или нет, Дмитрию со всем предстояло справляться самому.

Вячеслав Гордейчик никогда раньше не думал о смерти. Он просто не знал, что надо. А потом взял — и умер.

Оказывается, для того, чтобы быть мертвым, не обязательно, чтобы тело умирало. Нужно потерять все, что делало тебя живым, а для него это были Маша и Дениска.

Ему в жизни как-то сразу повезло. Они с Машей познакомились, начали встречаться, а когда она забеременела, поженились. Славик не менял девчонок, как его друзья, не метался и не сомневался. Он предпочитал, чтобы все было просто. Вот его жена, можно больше никого не искать.

Он ведь любил ее, всегда. Не умел говорить об этом, да и не считал нужным, но любил. Она его — тоже, а иначе зачем ей быть с ним? Про них всякое болтали, особенно когда они только начали встречаться, но он в своем решении никогда не сомневался.

В их жизни случилось большое горе, когда подтвердился диагноз Дениски, однако даже тогда они не перестали быть счастливыми. Они не собирались расставаться или поднимать белый флаг, они просто приспособились к новой жизни, и это оказалось не так сложно.

Ссорились ли они? Да, наверно, со стороны казалось, что страшно ссорились — с криками и угрозами. Теперь его этим упрекали. А Славик никому не мог объяснить, что для них с Машей это и не были настоящие ссоры. Это вроде как игра, их традиция, которую могли понять только они. Он ее ревновал, потому что она многим нравилась, и мысль о том, что она может принадлежать кому-то другому, сжигала его изнутри. Но он верил Маше и любил ее, поэтому, выпуская злость такими скандалами, он никогда не собирался вредить ей.

Тем хуже ему пришлось, когда он вернулся домой и обнаружил ее мертвой. В пути он пытался позвонить ей, предупредить, как делал всегда. Но она не снимала трубку, и он даже обиделся: неужели она все проспала? Рейс в этот раз был долгим, она должна была соскучиться! Но Славику и в голову не могло прийти, что произошло нечто ужасное.

Он не помнил, во сколько поставил грузовик на парковку. Его потом следователи об этом сто раз спрашивали, а он не знал, что им сказать. Было темно — вот и все, что он запомнил. Потом он прошел в квартиру, открыл дверь своими ключами… и нашел ее.

Славик даже не понял сначала, на что смотрит. Маша лежит на диване, на лице что-то красное, да еще и лицо какое-то… большое. Маска, что ли? Все было как в тумане, он не соображал, что делает. Кажется, он пытался ее разбудить, кричал — или не кричал? Как узнать, кто скажет?

Он искал Дениса, это он точно помнил. Славик несколько раз обошел квартиру, все осмотрел, но напрасно. А Денис не мог уйти сам! Как? Его всегда выносили из дома на руках, не оставляли без присмотра. Они готовили его к самостоятельной жизни, но до этого оставалось много лет. Он, такой маленький, не готов был к встрече с миром, которого он не видит.

И все же Денис исчез. Славик спрашивал у всех, кого видел, где он, и никак не мог понять, почему это произошло с Машей. Но он винил во всем себя, он чувствовал, что мог ее спасти, должен был! Почему он не поторопился? Почему вообще согласился на этот дурацкий рейс? Ответа не было.

Вот тогда он и понял, что умер. Машу уже не вернуть, да и Денис, скорее всего, исчез навсегда. Кто он без них? Оболочка от человека — но не человек. Его время остановилось, Славик теперь все делал по инерции, не задумываясь и не чувствуя. Его спрашивали — он отвечал. С ним не говорили — он сидел молча. У него пытались узнать, кто мог желать его семье зла, а ему нечего было ответить. Никто! Маша была замечательной, Дениска — маленьким безобидным ангелом. У кого поднялась бы на них рука?

Он не знал, что будет дальше. Ему было все равно. Но когда дежурный открыл перед ним дверь камеры и отошел в сторону, выпуская его, даже сквозь апатию Славика сумела пробиться искра удивления.

— Свободен, — объявил следователь, стоявший рядом с дежурным.

Он был знаком Славику — именно он проводил допросы. Егор Валентинович, кажется…