Влада Ольховская - Дом мистера Кристи

Он сжал сильнее, и Лидия испуганно взвизгнула, ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— Придурок, говоришь? Поосторожней со словами, мамаша! Если ты не сможешь быть полезной, какой толк тебя жалеть?

— Чего ты… хочешь от меня? — с трудом произнесла Лидия. — Пусти, я задохнусь…

Он чуть ослабил хватку, и воздух вернулся. Но Малинов ее так и не отпустил.

— Как она выбирается из своей норы?

— Кто?..

— Эта девка! Она под домашним арестом, и все равно она шатается с ним, а потом как-то возвращается в квартиру. Но она и в квартире бывает, она иногда пускает туда журналистов! Как она это проделывает? Почему мы не можем ее застать на выходе?

Лидия об этом ничего не знала. Она впервые услышала о том, что Анну в чем-то обвиняют, в новостях, потом добавились подробности из интернета и то, что упоминал сам Малинов. Все!

Она понятия не имела, как можно нарушить домашний арест, хотя готова была поверить, что у этой сумасшедшей все получается.

Сначала она так и хотела сказать: не знаю и знать не желаю. Но стальная хватка на ее шее заставила Лидию передумать. Он же явно не в себе! На что еще способен этот неадекват? Что он сделает, если она его разочарует? Хорошо, если отпустит — а вдруг ударит? Прямо в живот! При мысли о том, что он может здесь и сейчас убить ее ребенка, малыша, который ни в чем не виноват и даже не успел появиться на свет, у Лидии все холодело внутри.

Пришлось импровизировать.

— Ночью она выбирается, понятно? Ночью! Или под утро!

— Как это? — смутился Малинов. — Мы же следили за подъездом ночью!

— А вот так! Руку убрал, тогда скажу!

На этот раз он послушался ее, отпустил. Получается, расчет Лидии был верным: если он почувствует, что получил свое, он, возможно, не тронет ее.

Она болезненно поморщилась, потирая шею.

— Обязательно было так давить?!

— А что ты сразу не сказала, что знаешь? — парировал Малинов.

— Да я выяснила недавно, а рассказать тебе не могла, ты номер не оставил!

— Потому что мой номер — не твоего ума дело. Рассказывай сейчас!

Что ж, врать так врать, отступать ей было некуда.

— Думаешь, она еще не сообразила, что вы следите за подъездом? Сообразила, конечно!

Поэтому она остается у дверей и ждет удачного момента, не важно, в какое время, но всегда в темноте. Потом ее встречает Леон, она ночует у него, а возвращается так же: когда ей удобно.

Журналисты ведь к ней каждый день не ходят, она сама их приглашает! Видишь? Все просто.

Или ты хочешь сказать, что вы следили за дверями сутки напролет?

— Нет, — признал Малинов. — Там были и паузы, когда некому было следить…

— Вот! Она этим пользуется!

— А менты, которые ее охраняют, с ними-то что?

— Ты что, веришь в честность ментов? — фыркнула Лидия. — Приплачивает она им и все, деньги-то у нее есть!

— Ладно, посмотрим…

— Вали давай, мастер переговоров.

Он и правда ушел, а Лидия поспешила запереть за ним дверь. Только после этого под ней подкосились ноги, она опустилась на колени прямо на коврик в прихожей. Ее трясло от мысли о том, что могло случиться, и она испуганно закрывала руками живот, хотя в этом уже не было необходимости.

О своей лжи она не жалела, Лидия не верила, что Анна сбегает из-под домашнего ареста именно так, это слишком примитивно. Так что ей это не навредит. Просто несколько дней Малинов будет занят бесполезным дежурством — а потом поймет, что его обманули.

Так что ей срочно нужно было придумать, как избежать его мести.

Это был идеальный подозреваемый. Когда Леон работал в полиции, о таких подозреваемых только мечтали. Просто подарок на день рождения, в праздничной упаковке, разве что бантиком перевязать осталось!

Все обстоятельства указывали на вину Евгения Майкова.

Во-первых, он относился к женщинам с заметным пренебрежением. Он любил их — но так, как любят дорогие машины или элитный алкоголь. Они были его развлечением, показателем статуса, и не более того. Даже смерть собственной жены не слишком его печалила, потому что навлекала на его голову огромные проблемы. Об этом он и думал, а не о том, что никогда больше не увидит Оксану. Так что если бы убийство женщин доставляло ему искреннее наслаждение, он пошел бы на это, и никакие внутренние барьеры его бы не остановили.

Во-вторых, все убийства были совершены в те дни, когда Майкова не было на работе. Он был начальником, одним из совладельцев бизнеса, он сам решал, когда появляться в офисе. Поэтому подставить его было бы очень сложно, нужно было хорошо знать его график, который порой строился исключительно на капризах.

В-третьих, его можно было связать со всеми жертвами, так или иначе. Его сотрудники подтвердили, что босс любил побаловать себя услугами жриц любви, поэтому у него были все шансы пересечься с Алиной Кисловской. Про Еву Майкову и говорить не стоило. Возле дома Гордейчиков его видели. И вот теперь — его жена! Кто еще мог бы так связать их?

Ну и наконец, в-четвертых, изучение его медицинских записей показало, что в старших классах он повредил левую руку. Это обернулось для него слабостью, не мешающей жить, но ощутимой. Как раз это и могло сделать след, оставленный на шеях жертв, уникальным.

Поэтому у Майкова были серьезные проблемы. Макеев и другие следователи уже потирали руки в предвкушении славы, которая ждала их после завершения такого сложного дела. А Леон, как ни старался, не мог разделить их уверенность.

Не потому, что ему был симпатичен Евгений Майков. Как раз наоборот — он терпеть не мог тех, кто отличается таким вот двуличием, улыбается в лицо, чтобы за спиной злобно шипеть. Но слишком уж все откровенно! Как он мог сначала связать свою защиту с Оксаной, а потом убить ее?

С другой стороны, Леон не отрицал, что придумывает лишнего. Тела первых жертв Майков оставил на виду, а вот труп жены попытался спрятать, и найти его удалось лишь потому, что и тут он повторил историю Кристи. Он не думал, что Оксана снова понадобится — а может, просто сорвался.

Но теперь он в тюрьме, и дело вот-вот решится.

— Я, если честно, запутался, — признал Леон. — Хочется объявить его нашим главным гадом и сказать — ура, товарищи, Шерлок Холмс может нами гордиться. Но не слишком ли все гладко?

Они встретились в квартире Яна Мещерского. В последнее время журналисты вели себя настороженно, им хотелось сенсации и скандала, поэтому Анна вынуждена была чаще оставаться дома.

Семейство Сирягиных только подливало масла в огонь. Леон и теперь их видел — они пытались заговорить с ним, когда он шел к двери. А он даже смотреть на них не мог без отвращения. Несчастные жертвы, конечно! Но ничего, сами по себе эти двое ничего не могут, им нужен Виталий Малинов, он — залог их грубой силы. Однако Малинов, если в его башке осталось хоть немного ума, затаится.