Влада Ольховская - Дом мистера Кристи

Пока Леон осматривал обугленные останки Майкова, Анна склонилась над Алисой.

— Ее, похоже, не душили. По коже сказать сложно, но мышцы не повреждены, а предыдущих жертв он сдавливал так, что следы глубокие оставались! Про изнасилование пусть говорят эксперты, но я подозреваю, что не было и его. Майков точно ему помешал до того, как он успел напасть на Алису по-настоящему.

Почерневшее тело, которое она рассматривала, и женским-то не казалось. Опознать в нем кого-то будет сложно. Но кто еще мог быть здесь?

— Как думаешь, чего он добивался? — спросил Леон.

— Скорее всего, действовал по схеме Кристи: хотел ее усыпить газом, а потом уже все остальное. До взрыва дошло, когда приехал Майков.

В комнату вошел Макеев и тихо выругался. Следователь достал из кармана носовой платок и поспешил закрыть им лицо.

— Ну что, юные детективы, нашли что-то? — поинтересовался он.

— Ничего такого, что дало бы нам ответы на все вопросы вселенной, — отозвалась Анна.

— Да? А вот это вы уже видели?

Он указывал на нечто черное, окруженное яркими метками экспертов. Получается, это они сочли уликой, однако Леон никак не мог понять, что это такое. Какие-то куски металла, ветки…

Анна догадалась первой:

— Это был большой букет роз, не так ли?

— Похоже на то, — кивнул Макеев. — А в букете спрятали нечто вроде круглого газового баллона. Наши уже сказали, что все окна в доме заклинило. Тут какая-то хитрая система установлена… Так вот, ее кто-то вывел из строя, и все заблокировалось. Сейчас компьютеры всюду суют, где надо и не надо, а результат — вот такой!

Что ж, теперь схема действий подражателя становилась более-менее понятной. Ему нужно было незаметно отравить Алису газом — не попадая при этом в дом. Однако размер коттеджа усложнял ему задачу, и если бы окна были открыты, ничего бы не получилось. Поэтому он сначала заблокировал окна, а потом уже прислал цветы.

С Евой Майковой, возможно, было то же самое. Она, нервная и подозрительная, вряд ли пустила бы в дом посторонних. Но если ей принесли цветы — другое дело.

— Курьерские службы уже проверяют, но не думаю, что мы что-то найдем, — сказал Макеев. — Вот эта зараза — не простой баллон, он сам сделал эту штуку. Не знаю, что он туда намешал, но метана точно было много, раз так полыхнуло. Хозяйку он бы этим не убил, но отключиться она вполне могла бы или, по крайней мере, стать сонной. А это уменьшило бы сопротивление.

Но когда прибыл Майков, подражателю пришлось отступить, затаиться где-то. Только как он сумел поджечь газ, не пострадав при этом от взрывной волны? Это еще предстояло выяснить экспертам, у Леона даже предположений не было.

Теперь уже подражатель не мог списать все на Евгения Майкова. Его план был разрушен, он так и не достиг своей цели. Как он это воспримет? Сумеет ли остановиться — или будет мстить кому-то за свою неудачу?

Осмотрев тела, Анна поспешила выйти во двор, запах в доме и правда завис тяжелый. А вокруг дома цвела весна, и сложно было поверить, что возрождающаяся жизнь и обожженная смерть так близко. Как будто два разных мира!

— Что теперь? — спросил Леон.

— Теперь мы снова поговорим с семьей Евы, — ответила Анна, задумчиво глядя на небо.

Он знал, что она сожалела о Майкове. Он стал еще одним приговоренным, которого она хотела спасти и не смогла. Она точно знала, что он пострадает, пыталась его предупредить, а толку? Леон не видел в этом ее вины. Если человек так отчаянно сопротивляется собственному спасению, ничего уже не поделаешь.

— Зачем нам семья Евы? — удивился Леон. — Снова хочешь обсудить Исаева?

— Нет нужды. Игорь Исаев мертв, я уже говорила тебе об этом.

— Но не объяснила, почему ты так считаешь!

— Объяснила, ты просто не поверил.

Тут она была права, он не готов был верить. Слишком уж странным было объяснение!

Она считала, что Игорь Исаев мертв, лишь потому, что Ева плакала, когда ее муж упоминал его имя.

— У нее могли быть другие причины плакать! — указал Леон. — Он же ее бросил!

— При всем своем уме, не понимаешь ты все-таки женщин, — усмехнулась Анна.

— Боюсь, ум здесь не при чем…

Она окинула его укоризненным взглядом, но все же пояснила:

— Если бы он просто бросил ее, к любви, если таковая вообще была, добавилась бы нотка злости или обиды. Если бы она так любила его, что жить без него не могла, она бы не спешила выйти замуж. Можно еще предположить, что она плакала, вспоминая, как Исаев ее обижал. Но это не соответствует тому портрету Евы, который можно составить на основании воспоминаний ее знакомых. Другое дело — если бы он погиб, и погиб у нее на глазах, из-за нее. Теперь понимаешь?

Он действительно понимал — но не эти слезы, а истинную роль Игоря Исаева.

Леона всегда поражали женщины, которые остаются с теми, кто бьет их, издевается над ними, за людей не держит. Он думал, что Ева Майкова, тогда еще — Челищева, из этой же породы. Но для нее, похоже, все было иначе.

Она действовала по тому принципу, который используют люди послабее, попадая в тюрьму. Ей кто-то угрожал, и она прекрасно знала, что не сможет себя защитить. Поэтому она нашла зло побольше, чем ее предполагаемый обидчик, сделала Исаева своим покровителем и терпела все его издевки ради защиты.

Анна подтвердила его теорию:

— Она кого-то здорово боялась. И резкая смена ее поведения, которую ее сестра связала с Исаевым, на самом деле была вызвана тем, что ее кто-то преследовал. Она боялась его, поэтому спряталась под крылом у Исаева и выполняла его прихоти не из-за любви или подросткового протеста. Она не знала, как еще себя защитить.

— Но чем нам тут поможет семья Евы?

— Нам сейчас нужно знать имена людей, связанных с теми годами ее жизни, посмотреть фото, все запомнить. Думаю, убийца уже мелькнул в этой истории. Зная людей, которые были знакомы с Евой лет десять назад, мы можем сравнить список с именами тех, кто знал жертв подражателя, нашел трупы, появлялся рядом с ними при жизни и так далее.

Такого Леон не ожидал.

— Но почему ты решила, что он уже проявил себя?

— Потому что для него это не просто череда убийств, — напомнила Анна. — Ему нужно было так или иначе подтолкнуть следствие к тому, что это связано с Майковым. Дело и так застопорилось: на его счету уже было три трупа, когда Дима наконец заметил, что это серия. А не заметил бы Дима — пришлось бы убивать дальше или идти на риск, давая более очевидные подсказки.

— А он не боялся связываться с этой историей?

— Чего ему бояться? — изумилась Анна. — Он один, и он псих, ему терять нечего. Даже Кристи, куда более осторожный, не боялся. Участие в расследовании очень часто дает убийцам контроль над ситуацией, успокаивает их, помогает убедиться, что полиция далека от успеха. Да и полицейские реже подозревают тех, кто кажется им добропорядочным.