Влада Ольховская - Дом мистера Кристи

— Кто? — коротко спросил Леон.

— Ева Майкова, двадцать восемь лет. Найдена задушенной в своей квартире примерно в середине марта. Перед смертью была изнасилована, это и считается мотивом убийства. Дело пока зависло, толковых подозреваемых нет и не было. У бывшего мужа алиби, а больше ее смерть никому не была выгодна. Она еще и работала дома, это усложняет дело: она могла пустить кого угодно.

— Кем работала?

— Мастер по наращиванию волос.

Для Дмитрия стало открытием, что это вообще профессия. Он был далек от индустрии красоты, да и Мила таким мало интересовалась. Лидия наверняка знала больше — но она об этом не говорила, ее привлекательность оставалась тайной, которой он просто наслаждался.

Так что ему и в голову не могло прийти, что можно заработать, приматывая кому-то к волосам чужие пряди. Но оказалось, что это не только востребовано, это еще и неплохо оплачивается, судя по квартире и банковским счетам покойной.

Впрочем, теперь все это должно было достаться родственникам: детей у нее не было, повторно она замуж не вышла, да и бывший муж ни на что не претендовал. Зачем ему? Он сам был обеспечен.

— Дело там было странное, со своими нюансами, но тогда я не придал ему особого значения, — признал Дмитрий. — Про жизнь Майковой мало кто знал, даже ее подруги не представляли, встречалась она с кем-то или нет. Дело сложное, и лезть в него я не собирался.

— А почему все-таки полез?

— Потому что появилось вот это.

Он достал вторую фотографию — еще один снимок молодой женщины. Эта тоже была красива, но уже другой красотой, природной, которой просто позволили расцвести. Фарфоровая кожа, огромные голубые глаза, робкая улыбка — фея, а не человек!

Правда, Дмитрий увидел ее уже совсем другой, и тем тяжелее было сейчас смотреть на фотографию.

— Мария Гордейчик, двадцать один год. По версии следствия, изнасилована, избита и задушена собственным мужем из-за ревности.

— По версии следствия, — повторил Леон. — Но не по твоей?

— Не по моей. Потому что я вижу: она была задушена тем же человеком, который убил Еву Майкову.

Дмитрий достал еще два снимка — крупный план шеи обеих жертв. То, что укрылось от следователей, Леон заметил мгновенно:

— Странная петля!

— Да, очень характерная и явно указывающая на старую травму руки душившего.

— Дай догадаюсь: у мужа-убийцы никакой травмы нет?

— Правильно догадался, молодец, — усмехнулся Дмитрий. — Я тебе больше скажу, дело Гордейчиков простое и гладкое, только если хочется видеть его простым и гладким. Если присматриваться, тут же натыкаешься то на одну шероховатость, то на другую.

— Например?

— Соседи единодушно заявляют, что он был ревнивцем — за это следователи и ухватились.

— Это распространенный мотив.

— И страшная проблема — особенно на пустом месте.

— Иногда недостаток ревности — не меньшая беда, — рассудил Леон. — Я вот последним узнал, что мне жена с родным братом изменяет, представляешь?

— Мы ведь договорились не обсуждать это сейчас!

— Ладно, проехали. Так ты не веришь, что это убийство из ревности?

— Не похоже. Те же соседи утверждают, что он никогда ее не бил — и я это подтверждаю, эту женщину минимум несколько месяцев до смерти никто пальцем не тронул. А еще она была изнасилована перед убийством. Станет ли муж насиловать жену?

— Иногда. Следователь, небось, считает, что Гордейчик узнал об измене, изнасиловал, просто чтобы продемонстрировать свою точку зрения насчет того, кому принадлежит его жена, и убил ее?

— Почти. Он считает, что Мария могла попросить развод — и Гордейчик не сдержался. Этим же парируют и мое указание на то, что раньше он ее не бил. Мол, раньше не бил, а потом она сделала нечто такое, что избил.

— А сам он что говорит? — поинтересовался Леон.

— Сам он, вроде, признался еще там, в квартире — ходил и мямлил, что это он ее убил. Но тут все условно. Опера, которые его брали, говорят, что мужик был раздавлен, в шоке и не такое можно сказать. Может, для него «я убил» равносильно «я не смог спасти»?

— Ты додумываешь, следователь это всерьез не воспримет.

— Да он уже ничего всерьез не воспринимает! — отмахнулся Дмитрий. — В этой истории есть еще одно обстоятельство, самое главное: пропал трехлетний сын Гордейчиков. Муж этот настаивает, что не знает, где ребенок, свидетелей нет, у знакомых его тоже нет.

— Вот это уже серьезно, — нахмурился Леон. — Что говорит следователь?

— У него две основные версии. Первая — мальчик сам убежал в панике и потерялся. Вторая — Мария, собираясь обсудить развод, отвела куда-то сына. Она рассчитывала на сложный разговор, а не на свою смерть, поэтому никого не предупредила, где ребенок. А мальчик слепой, Леон, один он не выживет.

Леон понял его — как и ожидал Дмитрий. Они могли ссориться, злиться друг на друга и не все прощать. Но в главном они по-прежнему были едины во мнении, и это радовало.

— Так чего ты хочешь от меня? — спросил Леон.

— Нужно точно определить, может это быть серийный убийца или нет, понять, зачем он похитил мальчика…

— Я, вообще-то, не эксперт по серийным убийцам!

— Но ты знаешь эксперта.

Леон заметно помрачнел, но иного Дмитрий и не ожидал. Это раньше он еще надеялся, что связь между его братом и Анной Солари исчезнет после окончания расследования. Теперь он не знал, что между ними происходит, да и не пытался понять.

Брат ответил ему ровно — но после паузы, и это уже говорило о многом.

— Мы с ней не общаемся.

— Так пообщайтесь! Думаешь, мне было прям так весело тебе звонить? Но есть вещи, которые важнее наших личных обид! Пропал маленький ребенок, и если эта безумная шляпница поможет его найти, я сам ее умолять готов!

— Прибереги мольбы, Анны все равно нет в стране.

— Как это — нет? — поразился Дмитрий. — Ты что, ничего не знаешь?

— А должен?

Он, похоже, не притворялся, он действительно не знал. Что ж, это было бы вполне в стиле Леона — сосредоточиться на работе или даже собственной депрессии и пропустить все новости в мире.

Это было плохо. Дмитрий надеялся, что самое неприятное его брату уже известно — а теперь, получается, ему предстояло стать гонцом, приносящим дурные вести! Не слишком престижная роль, особенно для того, чье положение и так нестабильно.

— Ты новости не смотришь? — на всякий случай уточнил Дмитрий. — Даже криминальные?

— А что, Анна в криминальных новостях?

— Давно уже, это же громкое дело! Набери в поисковике «Смерть Яна Мещерского» — и все поймешь.

— Что?!

Вот теперь Леон прекратил обращать на него внимание, словно позабыв, что брат еще здесь. Он бросился к ноутбуку, быстро набрал что-то на клавиатуре. Дмитрий не стал заглядывать через его плечо, он и так знал, какие ответы даст ему интернет. Вместо этого он предпочел налить им обоим кофе, давая Леону время прийти в себя.