Меган Миранда - Найди меня, если сможешь

Я просыпаюсь в темноте. Первое, что слышу, – стук дождя по крыше машины. Первое, что вижу, – лицо Нолана: он спит мирно, даже рот чуть приоткрыл. И кажется, что я смотрю на другого Нолана, спрятанного глубоко внутри, на такого, каким он был бы, сложись обстоятельства иначе. А потом я замечаю огни. Над головой Нолана сквозь потоки дождя проступает слабое мерцание синего и красного. Я резко сажусь и трясу Нолана.

Он просыпается и, ничего не понимая, трет глаза.

– Что случилось?

– Полиция.

Нолан выпрямляется на сиденье так же резво, как я секунду назад.

– Что мы здесь делаем? – произносит он, но слова выходят из него медленно, потому что мозг еще не отошел ото сна.

Кто мы? Что здесь забыли? Среди ночи мы заехали к заброшенному заводу в совершенно чужом городе. Зачем? Зачем два подростка проникли на эту территорию? И теперь спят в машине. Нас примут за беглецов. Полицейские проверят у Нолана права, увидят имя, позвонят родителям…

– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я.

– Да, – немедленно отвечает он, не шевелясь и глядя в окно: мигалки приближаются.

Я быстро перелезаю со своего места к нему на сиденье, сажусь на колени, лицом к лицу, спускаю ноги по обеим сторонам его ног.

– Что…

Он отстраняется, руки висят по бокам безжизненными плетями, будто он не знает, что с ними делать.

– Нолан, ну подыграй мне хотя бы! Притворись!

Хватаю его за запястья и кладу ладони себе чуть ниже талии. А дальше просто наклоняюсь и целую его. Он весь напрягается, пальцы у меня на талии сжимаются, а рука поднимается вверх по моей спине. Да он прекрасно знает, как именно нужно притворяться. Не успеваю я об этом подумать – в машину проникает луч фонаря.

У меня колотится сердце, а руки Нолана по-прежнему крепко держат меня. От яркого света я зажмуриваюсь, а он закрывает глаза ладонью. Затем Нолан чуть отстраняет меня и чуть опускает окно. Полицейский нагибается и заглядывает в машину. С капюшона черного дождевика капает вода, салон наполняется запахом летнего дождя и влаги.

Полицейский делает недовольное лицо. К запаху дождя примешивается запах лосьона после бритья.

– Это частная территория, – сообщает он и отодвигается, разглядев, в какой мы позе.

Вид двух кое-как одетых подростков, вынужденных уединяться в машине, его явно смущает. Я прячу голову у Нолана в плече и тут же соскальзываю обратно на свое место.

– Извините, мы не знали. Просто решили, что это дорога, по которой никто не ездит, – говорит Нолан и подмигивает полицейскому.

Офицер вздыхает, еще раз светит на нас фонариком и строго приказывает:

– Езжайте по домам.

Нолан тут же кивает и поднимает окно. А полицейский разворачивается и уходит. Мы сидим и пытаемся отдышаться, ждем, пока выключатся мигалки. Нолан откашливается, разворачивает машину, и мы вновь выезжаем на главную дорогу, а оттуда – на заправку с круглосуточным магазином.

Все это время между нами висит болезненное молчание. Он не смотрит на меня, не пытается разрядить обстановку фразой или шуткой. Ничего не делает. Даже не скажет: «Спасибо, что так ловко придумала, Кеннеди».

Наконец я осмеливаюсь посмотреть на него. Нолану явно не по себе. Я думала, что он чувствует то же, что и я. Именно то, о чем говорил Джо. Но может, он просто великолепно притворяется? А я всегда вижу ровно то, что хочу видеть? И в Нолане, и в Элиоте, и в себе.

– Колы хочется, – резко говорит он и выходит из машины.

– Я принесу, – тут же реагирую я и вылетаю, хлопнув дверцей. – Извини, что тебе так тяжко пришлось. Но спасибо, что потерпел.

И я выхожу из-под навеса, радуясь, что идет дождь.

Я провожаю взглядом Кеннеди, идущую под дождем в бликах огней заправки, пока она не скрывается в ярко освещенном магазине. Пересчитываю наличные, которые взял из банки на кухне, где лежат деньги на непредвиденные нужды. Надеюсь, этого хватит на дорогу до дома и мне не придется просить Кеннеди еще и за бензин платить. Да и вообще… Совсем не то время, чтобы просить ее об одолжениях.

Она очень разозлилась. А я не знаю, что и как ей сказать. Я вообще не силен в разговорах. Времена, когда я был честен и выкладывал все напрямую, обернулись против меня. Теперь полиция смотрит на меня с подозрением. И даже родители не верят. И я не знаю, как сказать Кеннеди, что мне перестал сниться брат, что теперь мне снятся ее волосы, ее смех. Что когда она говорит, я не просто слушаю, но смотрю на ее губы и представляю, как целую их. Дождь усиливается, и мне начинает казаться, что стена между нами растет с каждым мгновением.

Черт! Оставляю пистолет в баке и бегу за Кеннеди в магазин. Какие-то пять секунд, а я промок насквозь. Открываю дверь, над головой звякает колокольчик. Внутри мерцают холодным светом флуоресцентные лампы; от потока холодного воздуха из кондиционера я покрываюсь мурашками.

– Кеннеди, подожди!

Я мечусь среди стеллажей, ищу ее. Она стоит у холодильника с напитками. Я по-прежнему не знаю, что сказать, поэтому просто говорю.

– Я все время думаю о тебе. И не только из-за того, чем мы занимаемся, – начинаю я, активно размахивая руками, будто так станет понятнее. – Я хотел, Кеннеди. Очень хотел. Просто не хотел, чтобы наш первый поцелуй стал способом избежать проблем с полицией.

Она долго смотрит на меня, затем достает из холодильника две банки колы, позволяя дверце захлопнуться за спиной. И я вдруг осознаю, как близко мы сейчас друг от друга. Кеннеди стоит, прислонившись к стеклу, мокрая одежда прилипла к телу, нас разделяют каких-то пара сантиметров.

– Я не хотел, чтобы это случилось в машине, – продолжаю я, вспомнив Эбби, и тут же гоню ее из памяти. – И не хочу в магазине, со списком покупок.

На лице Кеннеди появляется слабая улыбка.

– Да ты хорошенько все обдумал, я посмотрю.

– У меня в пути было полно времени.

Она смеется, и ее смех звучит, как музыка. Она протискивается мимо меня, и я чувствую движение воздуха, как тогда в машине. Проигрываю момент в голове, вспоминаю. Кеннеди платит на кассе и выходит, не оглядываясь.

Я расплачиваюсь за бензин, а когда выхожу, вижу, что она стоит у машины под навесом. Ждет меня? Подхожу прямо к Кеннеди, явно нарушая ее личное пространство, ставлю одну руку на машину так, что ей приходится немного наклонить голову в сторону, чтобы смотреть на меня.

– Тебе не кажется, что мы в опасной близости к машине? И к колонке? Свет так себе. Я имею в виду, обстановка не идеальна.

– Ха-ха.

– А в зоне видимости – магазин. Кроме того, рядом могут бродить звери. Ты уверен, что все в порядке? – не унимается она.

– Кеннеди…

Она открывает рот, чтобы сказать еще что-то, но я быстро уничтожаю расстояние между нами.