Иван Миронов - Плохая шутка

Алексей Петрович ушел на кухню, а Лана и Виктор, разувшись, прошли в гостиную.

Семидесятилетний Алексей Петрович был заядлым букинистом: гостиная («зала», как ее старомодно и смешно называл хозяин квартиры) являла собой склад пыльных книг, хаотично разложенных по всем углам. Книжный шкаф оказался не только забит книгами, но еще и обложен ими со всех сторон. Толстые тома и тонкие брошюры лежали на полу, на подоконнике, на столике, на пуфике. Казалось, что разобраться в этом беспорядке не сможет никто. Однако, по заверениям Виктора, юркий старичок всегда безошибочно находил необходимые книги с поразительной скоростью.

Виктор показал Лане на диван, приглашая ее присесть, а сам принялся расчищать стул от лежащих на нем книг.

Алексей Петрович вернулся через пять минут, неся перед собой поднос с двумя чашками на блюдцах, двумя ложечками и сахарницей. Подойдя к на удивление свободной от книг тумбочке, стоявшей возле дивана, он поставил поднос. Затем дрожащими руками аккуратно принялся передавать чашки гостям.

Словно продолжая какую-то свою мысль, он сказал:

– Знаете, Лана, каким щеголем был этот хмурый тип? За ним бегали все девчонки с нашего курса!

Лана, подхватив блюдце с чашкой из рук Алексея Петровича, с удивлением посмотрела на Виктора. Она представить себе не могла, что этот желчный старик когда-то мог жить полной жизнью и радоваться этому.

– И, как следствие, обегали меня стороной. А этот юноша, – Алексей Петрович кивнул на Виктора, – всегда этим пользовался.

– Ты до самой смерти будешь мне это припоминать? – спросил Виктор, принял свой напиток и тут же сделал большой глоток горячего чая.

– Пока дышу! – рассмеялся полуслепой старик, глядя на друга, затем вновь повернулся к Лане: – Конечно, все обиды уже поросли плесенью по прошествии лет. Но как я на него обижался тогда! И так было, пока на пятом курсе он не встретил свою Катеньку.

Голос Алексея Петровича приобрел задумчивый оттенок.

– Как Витя любил Катьку! Такого я никогда не видел. Они были созданы друг для друга.

Лана снова взглянула на Виктора. Тот опустил глаза в пол. Плечи заметно напряглись.

Хозяин квартиры грустно произнес:

– Я слишком хорошо тебя знаю и слишком стар, чтобы извиняться. Вижу, тебе до сих пор больно.

Виктор молча кивнул.

Алексей Петрович обвел взглядом гостей и, наконец, сказал:

– Я вас могу развлекать болтовней, пока мое сердце не остановится, но, полагаю, вы пришли не для того, чтобы выслушивать бредни старого библиофила. И, признаться, я сгораю от нетерпения узнать, что же могло объединить в одну команду сварливого старика и прекрасную даму столь юного возраста, если они, конечно, не дед с внучкой, а я точно знаю, что это не…

Алексей Петрович осекся и тут же пробормотал, смущенно улыбаясь:

– Прошу вас, не мешкая, начинайте свой рассказ.

В воздухе повисла пауза. Затем Виктор повернулся к Лане:

– Давай, рассказывай.

По пути сюда Лана ожидала от Виктора расспросов, но старик упорно молчал и лишь время от времени хмуро поглядывал на нее. «Неприятный старик», – решила тогда Лана и бросила попытки разговорить его.

Но теперь этот «неприятный старик» с интересом и нетерпением в глазах ждал ее рассказа. Она окинула взглядом комнату, затем повернулась к сосредоточенному лицу Алексея Петровича и начала:

– Ночью, с понедельника на вторник, я оказалась на Остоженке.

На улице шел настоящий ливень. Небо затянуло тяжелыми тучами, солнце трусливо спряталось. Сквозь сплошную пелену дождя уже в двадцати шагах ничего не было видно. Машины медленно крались по мокрому асфальту, поблескивая в нем светом фар.

Денис стоял под навесом остановки. По стеклянной крыше остервенело били струи дождя, и ему казалось, что вот-вот стекло лопнет и на него обрушатся потоки воды. Словно Анкудинов решил подогнать его этими нескончаемыми ударами воды: «Выполняй свою работу, курьер!» Денис перемещался короткими перебежками, но все равно, как ни старался, к этому моменту уже промок до нитки.

– Долбаный всемирный потоп! Не хватает только Ноя со всякими тварями! – раздраженно воскликнул он.

Старушка, сидящая на скамейке, не спеша подняла глаза и посмотрела на него спокойным и равнодушным взглядом. Затем, не говоря ни слова, продолжила отсутствующе смотреть на дорогу. Она сидела терпеливая, как Будда, не обращая внимания на дождь.

Мобильник Дениса показывал 19.12. До встречи оставалось еще девять минут. Где-то там, во дворах, на детской площадке, его ждал Сажин Олег Сергеевич. Денис мысленно окрестил его «СОС» – по инициалам. Спасите наши души. Только Денис был уверен, что он не несет спасение в своем рюкзаке.

– Какого черта он там будет делать в такую погоду? – пробубнил он себе под нос, мельком оглянувшись на старушку. Та сидела, прижимая рукой набитый пакет, и все так же невозмутимо созерцала бурлящий от воды асфальт.

Денис прикрыл голову рюкзаком и побежал. Ноги давно промокли, и Денис уже не замечал воду, проникающую в кеды при каждом шаге. Перед глазами вновь возникло лицо рыжеволосой девчушки.

«Что с ней сделало это письмо? – в очередной раз возник у него вопрос. И вновь ответ остался прежним. – Убило. Эта хрень убила девочку. Или убьет».

Он перебежал через дорогу. Мысли, словно вода на асфальте, бурля, неслись в его голове: «Во что я ввязался? Боженька! Ты же где-то должен быть там, наверху. Так выполняй свои обязанности! Спаси эту девочку! Ты же не должен допускать, чтобы творилось такое! Ты ни хера не должен так поступать! Исправь все, ты же видишь, я сраный безвольный слабак. Сам я ничего здесь не смогу поделать».

Он уже не замечал дождя. Он погрузился в воспоминания. Когда-то он уже обращался с похожей просьбой к Богу. То была горячая и отчаянная молитва. Но его не услышали, или не захотели услышать, и все осталось на своих местах. Мертвые остались мертвы, проклятые – прокляты.

Денис поскользнулся и полетел на асфальт, выставив перед собой руки. Резкая боль обожгла ладони. Футболка и джинсы моментально промокли, пропуская сквозь себя мокрый холод. У Дениса появилось сильное желание остаться здесь, лежать и не вставать, и тогда, может быть, не случится очередной беды. Он закрыл глаза и прижался лбом к асфальту.

– Вставай! – раздался безжизненный голос над Денисом.

– Нет, – прошептал Денис, не поворачивая головы и не открывая глаза. – Пожалуйста, оставь меня. Я не хочу этого делать!

– Это тяжело лишь сначала! Поверь мне. И, кроме того, у тебя нет выбора. Поэтому, друг мой, вставай, иначе мы перейдем к санкциям.

– Пожалуйста, – прошептал Денис и почувствовал, как в висках начала нарастать боль. Сначала еле ощутимая, она очень быстро усиливалась, угрожая через несколько секунд превратиться в агонию. Он почти ощущал щелчки разрядов электричества – все громче и все ближе.