Андрей Пихтиенко - Циферщик.

Без долгих отступлений, Витя разлил «на два пальца» виски. Оля попросила, чтобы ей разбавили кока-колой. Они встали маленьким кругом, торжественно подняли бокалы, Витя начал косноязычно произносить какой-то замысловатый тост, но сбился, махнул рукой и просто сказал:

— Ну, дружище, давай за встречу! Мы рады тебя видеть!

Андрей мыл руки в ванной комнате. Он чувствовал, что уже изрядно набрался. После той бутылки, выпитой за приятной, непринуждённой беседой, появилась вторая — точно такая же. Незаметно на столе очутилась третья, но уже поменьше — сувенирная. Удивительно быстро исчезали со стола и наготовленные Ольгой вкусности. В разговорах прошлое преобладало над настоящим. Крепкий алкоголь подошёл к концу, расходиться не хотелось. Наперекор правилу не понижать градус, Виктор сейчас искал припрятанные в холодильнике запасы пива.

Из комнаты доносился заливистый смех Ольги. Она говорила по телефону, видимо, с подружкой, настойчиво приглашая её приехать к ним в гости. Из приоткрытой двери ванной до Андрея долетали невнятные отрывки её разговора:

— Да совсем не поздно… нет… да, с нами Андрей. Я ведь рассказывала, — услышав своё имя, Андрей прислушался.

— … рассказывала, да. Он не прочь познакомиться… конечно, свободен! — новый смешок, Ольга замолчала, выслушивая собеседницу, потом продолжила:

— Хочешь, такси тебе оплатим? На такси-то, чего тебе бояться? Дурочка, что ли? Ну напишешь мне номер машины… Ладно, как знаешь, пока. Куда я денусь, выйду, конечно. Ага-ага. Пока, Настя. Витя!

Андрей проводил взглядом направляющуюся на кухню девушку. Вытер руки тошнотворно-розовым полотенцем. Плотно закрыл дверь, защёлкнул замочек, взглянул на себя в зеркало. Видок оставлял желать лучшего: покрасневшие пьяные глаза выглядели впалыми и уставшими; опухшее, раскрасневшееся лицо с торчащими скулами; неаккуратно отросшие светлые волосы — кошмар парикмахера, которые уже начинали лезть в глаза; маленький прыщ на левой щеке и лёгкое раздражение после бритья на подбородке дополняли картину. Андрей улыбнулся своему отражению, но улыбка не придала ему весёлости.

Он не мог определить, откуда вдруг накатила тоска посреди веселья. Было ли это простым влиянием алкоголя или чем-то другим, более сильным и непонятным, чем-то гложущем его уже долгое время. Этому чему-то, Андрей был уверен, совсем не место здесь и сейчас. Нет, думал он, скорее всё гораздо прозаичнее. Это просто-напросто услышанный разговор Оли, который и заставил его на короткий миг почувствовать эту особую, пьяную грусть. Этим точно не стоило забивать голову.

Ольга вечно старалась познакомить его со своими свободными подружками. Кто знает, быть может, чувствуя себя виноватой в том судьбоносном отказе, случившемся годы назад. То ли, будучи уверенной, что её выбор может принести Андрею больше счастья, чем тот, который он сделает самостоятельно. И да, пару раз эти знакомства оказывались более-менее успешными, но весьма непродолжительными. Вообще, в отличие от Виктора, встречающегося с Ольгой ещё со школьной скамьи (хоть и временами загуливающего, а после, изо всех сил, с полным самоуничижения укором, клявшегося себе, что это никогда больше не повторится), Андрей никогда не мог выстроить длительных отношений. Таких, которые могли бы перерасти во что-то по-настоящему серьёзное. Часто он сам искал поводы для разрыва, никому не раскрывая истинных причин для этого, даже самому себе. Но, казалось, это совсем его не волновало. В своём одиночестве он не находил ничего плохого, порой оно ему даже искренне нравилось. «Не нашёл я пока ту, единственную. А что-то изображать из себя, фальшивить, врать друг другу — мне не хочется. А что-то вроде, перепихона на одну ночь, — с этим проблем нет. Интереса к этому тоже нет.» После подобных ответов, Андрей всем своим видом демонстрировал, что разговор на эту тему окончен.

Вдохновлённая атмосферой этого вечера Оля решила предпринять ещё одну попытку найти другу девушку, пускай и не пребывая в полной уверенности, что он это оценит.

Андрей умылся несколько раз холодной водой, чтобы немного сбить хмель, собраться с мыслями. До конца стряхнул с себя остатки негатива, решив, что ничем не выдаст и намёка на свою минутную мрачность.

— Эй! Ты чего там застрял? Пойдём обратно, я то тёмное нашёл — твоё любимое! — заплетающимся языком пробурчал по ту сторону двери Витя. — Прямиком из Чехии. Брательник с последней командировки привёз.

Андрей вытер лицо, на этот раз использовав другое, махровое, большое белое полотенце, несильно похлопал себя по щекам, открыл дверь и направился следом за другом.

— Олечка, это вам! — поставив на столик пиво, Виктор сел рядом с девушкой на диван, приобняв её за плечи.

— Что, все три бутылки мне? Напоить меня решил? — шутливо ответила Оля.

— Ага. А потом у меня есть на тебя кое-какие планы, — Витя пьяно рассмеялся, взял бутылку, открутил крышку и сделал большой глоток, после чего притянул к себе девушку, плотно примкнув своими губами к её.

Андрей, потирая лицо, увидел целующуюся парочку своих друзей, опустил глаза, стараясь не смотреть на них, прошёл к столику, открыл свою бутылку пива, сделал глоток и с силой плюхнулся на диван, надеясь своим движением оторвать Витю и Олю друг от друга. Обнаружив под собой пульт от телевизора, Андрей начал бесцельно переключать каналы. Остановился на одном из круглосуточных — новостных. Обратил внимание, что часы показывали уже 01:30.

— Продолжаем серию репортажей с города N, где последние несколько месяцев жители потрясены прокатившейся серией жестоких убийств, — донеслась из телевизора речь девушки-диктора за кадром. На экране чередовались съёмки знакомых с детства мест родного для всей троицы города. Центральная площадь менялась узкими улицами, следом шли дворы потрёпанных «хрущёвок», а за ними тянувшиеся к серым облакам крыши высоток. На общих планах мелькали случайные люди на улицах города, занимающиеся своими делами, неожиданно застигнутые вездесущей камерой. Видеоряд сопровождался тревожной музыкой. После вступления, начались кадры, непосредственно связанные с сюжетом.

— Ой, Андрюха, выруби ты этот долбанный грузняк, — отцепив свои губы от Олиных и вскользь бросив взгляд на экран телевизора, сказал Виктор.

— Давайте послушаем, мне интересно. Вдруг, ещё одно тело нашли? — сказала Оля и буквально впилась всем своим вниманием в экран. Вите ничего не оставалось, кроме как пожать плечами, сделать ещё один большой глоток пива и недовольно буркнуть:

— Ты же смотрела уже сегодня. Думаешь, что-то новое скажут?

В репортаже говорилось, что серийный убийца, окрещённый СМИ «Циферщик», орудует в районе теплотрасс и большого городского пустыря. Нападает и убивает молодых девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Жертвы либо задушены, либо с черепно-мозговыми травмами, несовместимыми с жизнью. Всех их находили раздетыми полностью, с раскинутыми в позе звезды руками и ногами. Их одежда так и не была найдена, никаких улик убийца не оставлял. Отличительной чертой маньяка являлась цифра, нарисованная губной помадой на теле всех девушек. Следствие предполагало, что это порядковый номер жертв. Фигурировала версия, что убийства могла совершать женщина. На всех убитых отсутствовали следы сексуального насилия или какого-либо глумления над трупом.