Грир Хендрикс - Безымянная девушка

Ваши родители выглядят уставшими, Джессика.

Пожалуй, надо устроить им хороший отдых.

19 декабря, среда

Томас посоветовал мне вести себя естественно, держаться с доктором Шилдс так же, как всегда, чтобы она ничего не заподозрила.

«Мы придумаем, как вывести тебя из игры так, чтобы ты не пострадала», – сказал он, когда мы выходили из парка. Потом сел на мотоцикл, надел шлем и с ревом умчался прочь.

Прошло двадцать четыре часа с тех пор, как мы расстались, и за это время тревога, овладевшая мной в Ботаническом саду, улеглась.

Вчера вечером, когда я вернулась домой, меня не покидали мысли о Респонденте № 5. Я приняла душ, долго стояла под горячей водой, потом вместе с Лео поужинала остатками спагетти с фрикадельками. Но чем больше я об этом размышляла, тем абсурднее мне казалась вся эта ситуация. Неужели я должна поверить, что уважаемый психотерапевт и преподаватель Нью-Йоркского университета довела кого-то до самоубийства – и что то же самое она может проделать со мной?

Скорее всего, у той девушки, как и сказал Томас, давно были проблемы с психикой. Ее смерть никак не связана с доктором Шилдс и ее научными экспериментами.

Сообщение от Ноа пришлось как нельзя кстати. «Свободна в пятницу вечером? – спрашивал он. – Один мой приятель держит отличный ресторан – “Бастр”, – если, конечно, ты любишь южную кухню».

«Можешь на меня рассчитывать!» – мгновенно откликнулась я.

И неважно, если в этот вечер я понадоблюсь доктору Шилдс. Скажу ей, что занята.

К тому времени, когда я надела свою самую уютную пижаму, разговор с Томасом превратился в далекое воспоминание, как будто мне это приснилось. Тревога сменилась чувством более веским и желанным. Гневом.

Перед тем как забраться в постель, я укомплектовала косметикой свой чемоданчик – завтра мне предстояло выполнить много заказов. Взяв в руку ополовиненный флакончик с бордовым лаком для ногтей, я с минуту медлю в нерешительности. А потом швыряю его в мусорное ведро.

Натягиваю до шеи одеяло. Рядышком свернулся клубочком Лео. Из подъезда доносится бряцанье ключей: соседи, живущие напротив, открывают дверь. Доктор Шилдс, размышляю я, вызвалась помочь с работой моему отцу, но теперь, похоже, как будто напрочь забыла об этом. Она платит мне хорошие деньги, но с ее появлением моя жизнь наполнилась тревогой, и это не стоит нескольких тысяч долларов.

Я крепко засыпаю на целых семь часов.

Утром по пробуждении я понимаю, что решение проще простого: с меня хватит.

Перед уходом на работу я звоню доктору Шилдс – впервые за все время сама прошу ее о встрече.

– Вы позволите зайти к вам сегодня вечером? – спрашиваю я. – Хотелось бы получить чек за последнее задание… Деньги мне бы не помешали.

Я сижу на краю постели, но в ту же секунду, как слышу модуляции ее голоса, встаю.

– Рада слышать вас, Джессика, – отвечает доктор Шилдс. – Жду вас в шесть.

Неужели так просто? – недоумеваю я.

У меня появляется ощущение дежавю. Помнится, эта же мысль посетила меня, когда мне удалось записаться к ней на тестирование.

Через несколько минут я выхожу из дома под затянутое тучами небо и направляюсь к первой из своих клиенток. Сегодня у меня пять заказов. Через девять часов эпопея с доктором Шилдс для меня закончится, говорю я себе.

Весь день я усердно тружусь. Сначала обслуживаю деловую женщину – ей нужно сфотографироваться для сайта своей компании. Потом делаю макияж писательнице – она будет давать интервью телеканалу «Нью-Йорк 1». Следующие клиентки – три подруги: они собираются на праздничное мероприятие в ресторан. Я чувствую, как постепенно возвращаюсь в налаженный ритм своей прежней жизни, придавленной к земле комфортной тяжестью предсказуемости.

К дому доктора Шилдс я прибываю за несколько минут до назначенного часа, но в дверь звоню ровно в шесть. Я точно знаю, что ей скажу. Даже раздеваться не стану.

Она быстро подходит к двери, но вместо приветствия поднимает указательный палец, прижимая к уху мобильный телефон.

– Уу-гу, – произносит она в трубку, жестом приглашая меня в дом.

Доктор Шилдс ведет меня в библиотеку, и я иду за ней. А что еще остается?

Пока она слушает, что ей говорят по телефону, я осматриваю комнату. На рояле – букет белых цветов. На полированной черной крышке лежит один опавший лепесток, который доктор Шилдс, проследив за моим взглядом, спешит убрать с инструмента.

Она разглаживает лепесток между пальцев, но в другой руке по-прежнему держит телефон.

Потом мой взгляд падает на бронзовую скульптуру мотоцикла. Я быстро отвожу глаза, пока доктор Шилдс не заметила, что я смотрю на него.

– Спасибо за помощь, – благодарит она кого-то и ненадолго выходит из библиотеки. Я продолжаю осматриваться, ища новые зацепки, но здесь только несколько картин, встроенная книжная полка с книгами в твердой обложке и на журнальном столике – стеклянная ваза с яркими апельсинами.

Доктор Шилдс возвращается. В руках у нее уже нет ни лепестка, ни телефона.

– Я выписала вам чек, Джессика, – сообщает она, но не отдает его. Вместо этого протягивает ко мне руки. Я на мгновение цепенею, думая, что она хочет обнять меня, но она говорит: – Позвольте вашу куртку.

– Нет, я ненадолго, – отказываюсь я и, откашлявшись, добавляю: – Дома у родителей неприятности, мне нужно поехать к ним. Извините, что ставлю вас в известность в последний момент. Это решение мне самой далось нелегко. Я уезжаю в пятницу и проведу там все праздники.

Доктор Шилдс не реагирует.

– Понимаете, – продолжаю тараторить я, – они ведь даже во Флориду не могут поехать в этом году. Они оказались в очень тяжелом положении. Я много думала об этом и решила, что мне, наверно, следует пожить там какое-то время. Я хотела лично поблагодарить вас за все.

– Понимаю. – Доктор Шилдс присаживается на диван и жестом предлагает мне сесть рядом. – Это очень серьезный шаг. Я знаю, как старательно вы пытались устроить здесь свою жизнь.

Мне стоит неимоверных трудов отказаться от ее приглашения.

– Простите. У меня встреча, так что…

– О. – В серебристом голосе доктора Шилдс появляются металлические нотки. – Свидание?

– Нет-нет, – трясу я головой. – Встреча с Лиззи. Мы договорились посидеть немного в баре сегодня вечером.

Какого черта я оправдываюсь? Словно никак не отделаюсь от привычки откровенничать с ней.

Звонит мой телефон. Я вздрагиваю.

В карман за ним не лезу. Через пару минут я выйду отсюда и перезвоню тому, кому я понадобилась. Потом меня пронзает мысль: вдруг это Томас.

Тишину снова взрывает пронзительный трезвон.

– Ответьте, – мягко настаивает доктор Шилдс.

У меня сводит живот. Если я вытащу телефон, сумеет ли она разглядеть на экране, кто мне звонит, и услышать, что мне говорят?