Эдгар Уоллес - Эдгар Уоллес Том 13. Сын палача

Тарлинг улыбнулся.

— Не желаете ли присесть? — спросил Мильбург, который сам при этом опустился на стул. Он со значительным видом указал на бумаги, лежавшие на столе: — Вы видите, у нас в деле сейчас очень много работы с тех пор, как бедный мистер Лайн умер. Я вынужден даже брать работу на дом и могу уверить вас, что иной раз работаю до рассвета только для того, чтобы приготовить все счета для предстоящей ревизии новых книг.

— Вы разве всегда работаете? — с невинным видом спросил Тарлинг. — Не выходите вы иной раз погулять ночью в туманное время, чтобы освежиться?

Мильбург вопросительно поднял брови.

— Гулять, мистер Тарлинг? — сказал он крайне изумленный. — Я вас не вполне понял. Само собой разумеется, что такой ночью, как эта, я не пойду гулять. Сегодня ведь совершенно невероятный туман.

— А вы вообще знаете Паддинг–Тон?

— Нет, я знаю только, что там находится железнодорожная станция, откуда я иной раз сажусь на поезд. Но кажите мне, пожалуйста, зачем вы пришли ко мне?

— Сегодня вечером на меня сделал нападение какой–то человек, который два раза выстрелил в меня почти в упор. Этот человек был одинакового роста с вами и вообще был очень похож на вас. У меня при себе официальное предписание.

Мистер Мильбург зажмурился.

— Мне дано поручение произвести обыск в вашем доме.

— Что вы собираетесь искать? — холодно спросил Мильбург.

— Револьвер или же автоматический пистолет. Быть может, я в данном случае найду еще кое–что.

Мильбург поднялся.

— Вы можете обыскать весь дом сверху донизу. Вы скоро будете готовы, потому что дом очень маленький. Мое жалование не позволяет мне держать большой дорогой квартиры,

— Вы живете здесь один? — спросил Тарлинг.

— Да. Только в восемь часов утра приходит поденщица, которая приготовляет мне завтрак и убирает комнаты но она не остается здесь на ночь. Я считаю себя весьма оскорбленным этим приказом об обыске.

— Нам придется еще больше обидеть вас, — сухо ответил Тарлинг и начал обыскивать помещение.

Но успех был сомнительный, так как он не мог найти оружия. Ему также не удалось найти ни одной из маленьких красных бумажек, которые, как он предполагал, были у Мильбурга. Потому что ему гораздо больше хотелось изловить убийцу Торнтона Лайна, чем того человека, который сегодня подстерег его.

Он вернулся в ту комнату, в которой он оставил Мильбурга под наблюдением инспектора; неуспех, по–видимому, не произвел на него никакого впечатления,

— Мистер Мильбург, — резко сказал он, — я хотел бы поставить вам один вопрос. — Вы уже видали когда–нибудь такую бумажку?

Он вынул из кармана маленькую красную бумажку. Мильбург внимательно разглядел ее и кивнул головой.

— Вам знакомы такие бумажки? — спросил удивленный Тарлинг.

— Да, сэр. Если бы я отрицал это, я сказал бы неправду, а я терпеть не могу вводить других в заблуждение.

— Могу себе представить это, — иронически сказал Тарлинг.

— Мне очень жаль, что вы не удостаиваете мои слова доверием, но могу вас уверить еще раз, что я терпеть не могу говорить неправду.

— Где вы могли видеть подобные бумажки?

— На письменном столе мистера Лайна. Тарлинг снова был поражен этим ответом.

— Покойный мистер Лайн, вернувшись из кругосветного путешествия, привез с собой много экзотических курьезов. Между ними было также много подобных бумажек с китайскими буквами. Я не понимаю по–китайски и никогда еще не имел случая побывать в Китае. И я в этих бумажках не разбираюсь.

— Вы видали эти бумажки на письменном столе Лайна? Почему же вы не сказали это полиции? Ведь вам известно, что Скотлэнд–Ярд придает значение этой бумажке, которая была найдена в кармане убитого.

— Совершенно верно, я ничего не говорил полиции об этом, но вы должны понять, мистер Тарлинг, что меня это печальное событие настолько вывело из равновесия, что я ни о чем другом не думал. Вполне возможно, что вы могли найти несколько таких бумажек и у меня дома:

мистеру Лайну доставляло удовольствие дарить экзотические курьезы своим друзьям. Он даже подарил мне меч, который вы видите там на стене. Кажется, он подарил мне также несколько таких красных бумажек. Он рассказал мне при этом целую историю, но я в данный момент не могу вспомнить ее сути.

Он собрался было рассказывать еще разные вещи о своем покойном хозяине, но Тарлинг распрощался с ним. Мильбург проводил его до больших ворот, которые он потом тщательно запер. После этого он вернулся к себе и самодовольно улыбнулся.

— Это так и я вполне убежден, что именно Мильбург совершил на меня покушение. Это не подлежит никакому сомнению, — сказал Тарлинг.

— Имеете ли вы какие–нибудь догадки, по какой причине он собирался «угробить» вас? — спросил Уайтсайд.

— Не имею ни малейшего представления, но, очевидно, тот человек, который совершил на меня покушение, все время шел за мной по пятам и видел, как я ехал с мисс Райдер по улицам Лондона. Когда я вошел в гостиницу, он вышел из своего автомобиля и расплатился с моим шофером. Шофер всегда доволен, когда ему не приходится ждать. После этого он пошел за мной, пока я не попал на одинокую улицу. Там он сперва бросил в меня что–то, а потом и стрелял.

— Я не понимаю только, почему он все это сделал, — снова заговорил Уайтсайд. — Предположим, Мильбург знал кое–что об этом убийстве — хотя это все еще очень сомнительно, — какую выгоду он мог иметь, убрав вас с дороги?

— Если бы я мог ответить на этот вопрос, то мог бы сказать вам, кто убил Торнтона Лайна.

XV

Последние клубы тумана уже успели рассеяться, когда Тарлинг на следующее утро подошел к окну своей спальни. Улицы были освещены ярким солнечным светом, и прекрасный теплый весенний воздух настраивал терпеливого лондонца на веселый лад, после того, как ему целую зиму пришлось страдать от туманной сырости.

Тарлинг потянулся и зевнул. Он был доволен своей жизнью. Линг–Чу прислуживал ему.

Китаец в синем шелковом платье стоял за стулом своего господина, налил ему чаю и положил газету с правой стороны стола, а письма — с левой. Тарлинг позавтракал молча.

— Линг–Чу, — сказал он наконец, — я потеряю право называться охотником на людей, потому что этот случай задает мне одну загадку за другой.

— Господин, — ответил китаец, — во всех этих случаях наступает момент, в который чувствуешь, что приходится сделать паузу и привести в порядок свои мысли. У меня было такое чувство, когда я преследовал Ву–Фунга — душителя из Ханькоу. И все–таки в один прекрасный день я нашел его, и сейчас он спит непробудным сном в Царстве Ночи, — добавил он с философским спокойствием. Он употребил красивое символическое выражение, которое служит китайцам для обозначения смерти.