Эдгар Уоллес - Эдгар Уоллес Том 11. Фальшивомонетчик

Мистер Флекк был прежде всего деловым человеком. Прикинув, что никто не стал бы предлагать за документ двухсот фунтов, если бы он не стоил дороже, он нажал кнопку звонка и приказал вошедшему секретарю:

— Принесите мне шкатулку, купленную на аукционе у Флоретти…

И, вернувшись к разговору, добавил:

— Это отнюдь не значит, что я согласен возвратить вам этот документ, мистер Ньютон, на предложенных вами условиях. Все, что находилось в шкатулке, — отныне моя собственность, и я волен делать с ней, что захочу…

Тони понимающе кивнул.

— Я лишь осмелюсь добавить, что родственники Самуэльса очень бедны, и для покупки документа они идут на большие издержки.

— Бедность и богатство — понятия относительные, — назидательно заметил мистер Флекк. — Ведь я тоже небогат, если сравнить меня с миллиардерами Америки.

— Но вы богач по сравнению с этими людьми, — настаивал Тони. — И я уверен, что такой благородный человек, как вы, не пожелает наживаться за счет бедняков…

— Чушь! — резко перебил «король». — Мое состояние не с неба свалилось, я сам сколачивал его… и, должен сознаться, никогда не задумывался о тех, которые при этом теряли. Сделка есть сделка… Если я купил эту вещь, то и все, что находится в ней, теперь принадлежит мне.

В это время в кабинет вошел секретарь и поставил перед Флекком небольшую шкатулку красного дерева.

— Впрочем, — добавил Флекк спокойно, — я ведь еще ничего не решил, мистер Ньютон. — Быть может, я и уступлю этот документ за предложенную вам цену.

Он быстро разрезал бечевку и откинул крышку шкатулки. Она была наполнена пожелтевшими от времени рукописями. Некоторые были связаны в пачки поблекшими розовыми лентами.

Мистер Флекк начал их перебирать.

— Так вы говорите, что это было письмо? — переспросил он.

Энтони молча кивнул.

— Это, по–видимому, рецензия на какую–то театральную пьесу, — пробормотал Флекк, пробегая взглядом пожелтевшие листы, — Это… А вот и письма.

Энтони нагнулся над шкатулкой, как бы для того, чтобы ближе ее разглядеть. Еще секунда — и мелко исписанные им накануне листки были уже среди других писем. Затем он снова сосредоточенно принялся разглядывать резьбу по дереву.

И вдруг, озабоченно нахмурившись, поднял голову.

— Сэр, если цена вам кажется слишком незначительной, то мой клиент не постоит за несколькими лишними сотнями… Ему важно во что бы то ни стало получить документ…

Мистер Флекк насторожился.

— Мне надо подумать… — буркнул он. — А сейчас я очень занят… Через несколько дней я дам вам ответ.

Энтони пожал плечами, встал и холодно откланялся.

Очутившись на улице, он поспешил в ближайшее почтовое отделение и послал телеграмму в «Зеленый попугай»:

«Совершай сделку».

Четыре дня спустя у маленького домика в Слау остановился роскошный лимузин. Из него вылез тучный джентльмен и стал пристально разглядывать домик и сад, Особенно заинтересовало его местонахождение огорода, расположенного позади дома. Наконец, он решительно толкнул калитку.

Из–за домика показался высокий молодой человек в вылинявшей рубашке, одетой набекрень старенькой кепке, с большой садовой лейкой в руке. Он поставил лейку на землю, вытер руки о кожаный передник и приветливо обратился к приезжему:

— Прекрасная погода, сэр!

«Типичный деревенский простофиля», — подумал Флекк.

— Доброе утро, милейший, — приветствовал его мистер Флекк. — Это ваш дом?

— Да, сэр… — с готовностью ответил Билл.

— Гм… Недурной домик!.. Прекрасно расположен… — продолжал миллионер. — Он достался вам по наследству?

— Я купил его недавно; хочу заняться ранними овощами.

— Вот как… А кто владел этим домом до вас? — промолвил мистер Флекк.

— Не могу припомнить фамилии, — немного подумав, ответил Билл. — Я слышал, что земля принадлежала одной семье, столетие переходя от отца к сыну…

— Гм… — проворчал толстяк. — Неужели вы так и не можете припомнить фамилию?

— Затрудняюсь ответить, сэр, — развел руками Билл, — кажется, что–то вроде Сомсон… — он наморщил лоб.

— А может быть, Самуэльс?

— Ну, конечно, Самуэльс!.. — радостно вскричал Билл. — Наконец–то вспомнил!

— Простите за нескромный вопрос, — продолжал Флекк. — Сколько вы заплатили за этот коттедж?

— О! Все мои сбережения… — со вздохом признался молодой человек.

— А за сколько вы согласились бы продать его?

— Продать?! — изумленно воскликнул «фермер». — Но я не собираюсь продавать своего дома, сэр. Я в восторге от своей покупки. И, кроме того, как уже говорил вам, я хочу заняться ранними овощами. Мой шпинат…

— Оставим в покое ваш шпинат… — нетерпеливо перебил его Флекк. — Ну, скажем, за лишних сто фунтов вы согласились бы перепродать его?

— Что вы!.. Даже, если бы вы мне предложили лишнюю тысячу фунтов, я бы не расстался с моим домом… — как бы несколько обиженно воскликнул Билл.

И прибавил, понизив голос:

— Про это место ходят странные слухи… Его уже однажды собирались перекупить у меня. А на днях приходил сыщик в сопровождении местного адвоката.

— Ближе к делу, — нетерпеливо перебил Флекк. — Я деловой человек и не люблю терять даром времени… Тысячу фунтов!.. Идет?

— Нет, сэр! Ни за какие деньги! Мой шпинат…

— А! К черту ваш шпинат! Мне понравился этот дом, и я согласен заплатить за него хорошую цену в разумных пределах… — многозначительно добавил толстяк.

Немного подумав, Билл распахнул дверь коттеджа.

— Войдите, сэр, — любезно пригласил он.

…Час спустя мистер Флекк уселся в свой роскошный лимузин. Рядом с ним сидел Билл. Шоферу дан был адрес одного из крупных лондонских банков: Билл недоверчиво относился к чекам…

Он согласился совершить купчую на продажу дома лишь после того, как мистер Флекк отсчитал ему круглую сумму наличными.

На рассвете мистер Флекк принялся за поиски клада.

Он захватил с собой три исписанных бисерным почерком листка и в сотый раз перечел рассказ о том, как Вильям Самуэльс украл из банка, где служил швейцаром, драгоценности маркизы Тьерри и как спрятал этот клад, оцененный примерно в сто двадцать тысяч фунтов, у своего тестя, владевшего маленькой фермой в Слау.

Наконец, отсчитав три ярда от яблони по направлению к колодцу (так было указало в документе), мистер Флекк, обливаясь потом, принялся за работу.

О, радость! Через полчаса лопата его наткнулась на квадратную каменную плиту. Он наклонился и поднял ее.

Дрожащими от волнения руками, он извлек из–под камня заржавевшую коробку из жести, до странности похожую на самые обычные коробки из–под печенья.

Несмотря на свою тяжесть, она показалась толстяку легче перышка, когда он переносил ее из сада в дом. Лишь тщательно заперев дверь на ключ, он решил приподнять крышку: коробка была наполовину наполнена песком…