Ярослав Питерский - Жертва для магистра [СИ]

Стас обречено плюхнулся в кресло стоящее в углу и глухо промычал:

— Вот и все — круг замкнулся.

Врач и милиционер смотрели на него, ничего не понимая.

Нина открыла глаза и ничего не смогла рассмотреть. Повязка ткани закрывала ей обзор. Она очнулась от дикого холода. Ее тело тряс озноб. Нина почувствовала, что лежит связанная на чем — то твердом, причем ни шубы не сапог на ней не было. Она попыталась вспомнить, что с ней произошло. Дом Сергея, лестница — уходящая вниз и удар, глухой, и сильный удар по темени. От напряжения мозга, загудела голова. Нина поморщилась и застонала.

— Пришла в себя, — гулко прозвучал незнакомый голос.

— Что, собирай людей, пора заканчивать этот цирк, нам еще много сделать надо, а поезд через два часа, — эхом пустого пространства отозвался женский голос, который показался Нине знакомым.

— Слушай, а может кончить ее просто так? Без этого цирка? Зачем цирк то напоследок? — сомнительно спросил первый незнакомец.

— Дурак ты Саша! Мы то уедим, деньги у нас есть на первое время, ну, а потом? Бизнес я думаю не заканчивать. Что тебе сто штук баксов в год — лишними будут? Оставим здесь, за себя смотрящего! Пусть держит — местную шалупонь, а там просто бабки будем получать, поэтому и важен весь этот цирк на последок, а тут как нельзя к стати эта дурочка, — вновь ответила неведомая женщина со знакомым голосом.

— Да? Дурочка?! А ты знаешь, что я у нее на шубе микрофон от прослушки нашел? Это наверняка ментовский жучок.

— Да успокойся ты! Не ментовский это, а, наверное, журналюга этот — Андреев на нее нацепил! Она же с ним снюхалась! Но только я подозреваю, он не работает! Так бывает. А если бы это были менты — то тебе бы, ее Саша, не как не дали, из дома вывезти! Они бы обложили коттедж и все! Маски шоу бы устроили и тебя мордой в грязь положили, так что не дрефь! Милый, они конечно и идут по следу, но не хрена не знают! Просто надо вовремя свалить, визы у нас открыты, никто и не догадывается, сейчас вот кончим эту тварь с почетом и все! А заодно и последний раз на арене по выступаем — выше нос магистр!

— А кого магистром назначать будем?

— Титуса, тем более он сейчас одноглазый, этот поп ему зрение ровно на половину убавил. С черной повязкой будет довольно зловеще смотреться!

— А он справится?

— Титус? Титус нормальный парень, хватка есть, тем более до денег не очень жаден! Но порядок любит. Дисциплину я думаю — удержать сумеет. Зря мы, что ли с ними два года возились?! Ладно, собирай этот балаган! Напоследок мы покажем настоящий, кровавый спектакль! Молодые где?

— Они ждут, тут рядом, остальные все готовы, надо только свечи зажечь!

Нина слушала этот диалог и у нее по телу — бежали мурашки. Нет не от холода. И даже не от страха. Она представила как эти люди — вот также убили ее сына. Эдик, может тоже — лежал на ее месте и ждал, также ждал, какого то балагана — когда его убьют! Господи! Также, не ужели и она?! Но и не это страшно. Страшнее, что она будет не последней. И еще кого-то, под предлогом лживого поклонению сатане, просто будут убивать — ради денег. Интересно. Как они зарабатывают эти деньги? На чем? Не на членских же взносах, за возможность лицезреть убийство!

— Ладно, милый иди зажигай свечи готовь помещение и заводи толпу! А я пока на прощанье с это поговорю, — сказала женщина.

Послышался стук подошв и мужчина вышел из помещения. Нина напряглась. Рука женщины развязала повязку на ее лице. Нина открыла глаза и обомлела. Перед ней стояла Ирина, Ирочка — любимая сестра ее бывшего мужа Сергея. Но знакомые черты ее лица сильно изменились. Это была совершенно другая злая женщина. Ее губы, словно две тонкие нитки натянуто разрезали скулы. Глаза как два уголька буравили Нину взглядом. Кончик носа стал острым — словно клюв у вороны. Нина с ужасающим удивлением смотрела на бывшую родственницу и молчала. Первая тишину нарушила Ирина.

— Ну, что? Умирать не страшно будет Ниночка, ты же так горюешь по своему сынку, недоноску — любопытному и непослушному! Я тебе предоставлю скоро возможность с ним встретиться!

— Ира? Это ты?! Как ты могла, как ты можешь? Он ведь был твой племянник? Ира, ты, что и мать свою убила? Заживо сожгла сумасшедшую старую женщину?

Зловещая улыбка вдруг слетела с Ирининого лица. Она дернулась и выставив руки вперед потянулась к Нине.

— Что ты бормочешь? Перед смертью тоже крыша поехала?

— Как?! Ты не знаешь? Что твоя мама, сегодня утром сгорела заживо, в вагончике на кладбище?! Ты ее в расчет, что ли не брала… за границу то не как?

— Что? Замолчи!! — Ирина схватила Нину за горло. Ее руки были холодными и костлявыми. — Ты, что, что несешь про мою маму? Она, она святая женщина! Это вы! Вы все ее считаете сумасшедшей! А она нормальная! Нормальная! — руки все сильней сжимали горло.

Нина почувствовала, что ей практически не чем дышать.

— Убери, убери руки! — хрипела она.

Ирина тяжело дышала. Но неожиданно она опустила горло Нины. Рассматривая ее лицо, Ирина выпрямилась и вновь взяла себя в руки. Прищурив глаза, она шагнула, словно отшатнулась назад.

— Что ты говоришь?

— Я говорю, твоя мать погибла! Сегодня утром, она сгорела в вагончике, на кладбище!

— Не может быть! — как-то обречено и спокойно сказала Ирина. — Мама, Господи! Мама, все-таки, все-таки я не уберегла тебя.

Нина видела, что Ирина искренне говорит о гибели матери. Значит, она действительно не знала о смерти Зинаиды Павловны. Но в этот момент, Ирина словно пришла в себя. В ее взгляде вновь появилась злость и угроза.

— Это, пусть даже печальное событие, ничего не меняет и не надейся, ты все равно умрешь! Причем после этой страшной вести из твоих уст — я убью тебя даже с удовольствием!

Нина попыталась пошевелиться, но веревки не давали ей сделать даже малого движения. Она понимала. Что спасти ее может только чудо. Причем Нина не боялась. Какое то неведомое ей раньше чувство безразличия к смерти охватило ее сейчас. Нина грустно улыбнулась и тихо спросила:

— Господи, Ира, зачем все ты это делаешь? Зачем это зло? Ты ведь все равно добрая! Не верю я, что ты веришь в какого то сатану! Тем более я слышала, вы на этом деньги делаете? С этим мужиком!

Ирина громко рассмеялась. Она кивнула головой и с улыбкой на устах ответила:

— Да конечно, не из-за дурацких переодеваний! Всем в этом мире Ниночка, все равно движут деньги! Они и есть, и сатана, и добрый ангел. Ты, что думаешь, мне приятно тебя убивать? Хотя я конечно и испытываю чувство ненависти к тебе, но нет, это противно! Но свидетелей мы оставлять не будем! Мой сынок, я так поняла — решил пойти по пути твоего Эдика! Хотя, я по — своему любила своего племянника, но он был сам виноват! Сам! Я хотела, что бы они с Матвеем жили достойно! Достойно! Но для этого конечно надо было пройти кое какую школу.