Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты [litres]

Тут она раскашлялась, сильно и без всякого предупреждения, не делая ни малейших попыток прикрыть рот, из которого вылетали брызги и падали на землю. Когда приступ прошел, она устало покачала головой:

– Постарайся не подцепить рак, сынок. Ужасно неприятная хвороба. Тебе нужно еще что-нибудь? У меня сейчас передача по телевизору.

Я вернулся к перекрестку и постоял на тротуаре, наблюдая, как падают на землю листья, и куря сигарету. Я не стал бы рассчитывать, что выступление миссис Маккенны в суде убедило бы присяжных, но она не показалась мне ненадежным свидетелем. Мое мнение уже начало изменяться, повлиял разговор с соседом Андерсонов – даже если бы я не побывал в доме. Пары, живущие в состоянии постоянной войны, редко ругаются вне дома. На людях они сохраняют ледяную вежливость, лишь иногда удается увидеть холодный блеск ненависти в глазах, и ничего больше. Настоящие ссоры начинаются при закрытых дверях. Если добавить то, что рассказал мне Фишер, я уже не сомневался, что Билл Андерсон не убивал жену и сына. Оставалось выяснить, кто это сделал.

И где сейчас Андерсон.

Меня не заставили долго ждать в участке, что меня удивило. Либо у них выдался спокойный денек, либо им стало интересно.

Бланшар отвел меня не в ту комнату, где мы беседовали три дня назад после того, как я провел веселенькую ночку в Сиэтле. Возможно, здесь находился его кабинет. Во всяком случае, беспорядка тут хватало.

– Я хочу принести извинения, – сказал я.

– Звучит неплохо.

– Вы были правы. Относительно моей жены. Она действительно забыла номер моего телефона, а когда я вернулся, была дома.

Он кивнул:

– Значит, все в порядке?

– Абсолютно.

– Это хорошо. Вам не было необходимости приходить сюда, но я рад, что вы это сделали.

– На самом деле я бы хотел обратиться к вам за помощью, раз уж я здесь.

– Ну, ясное дело. Я вас слушаю.

– Что вам известно об убийстве Андерсонов? Возле Бродвея, три недели назад.

Его удивил мой вопрос.

– Ничего. Ну, двое людей жестоко убиты, говорят, виноват муж. Больше ничего.

– Андерсон считается пропавшим?

– Нет, он объявлен в розыск как подозреваемый в двойном убийстве. А такими вещами, да вы и сами знаете, занимается другой отдел.

– И вы верите в то, что Андерсон их убил?

– Я ничего не знаю о данном деле. Это сделал муж – так бывает чаще всего, вам это известно не хуже меня. А у вас возникли иные мысли?

– Я только что там был, – ответил я. – Говорил с несколькими людьми.

Бланшар нахмурился:

– Мне следует вас поздравить? Вы вернулись на службу в полицию? И сразу стали детективом? Странно, что я об этом ничего не слышал.

– Я действовал как обычный гражданин, – ответил я. – И беседовал с другими гражданами.

– Ага. И какой же у вас интерес, гражданин?

– Личный.

– И что вам позволило выяснить ваше новое хобби?

– Я не думаю, что Андерсон их убил.

– Ага. – Бланшар принялся рисовать в своем блокноте каракули.

– Единственная свидетельница утверждает, будто она видела, что Андерсон направлялся к дому уже после того, как его жена и сын были убиты. Конечно, она не самый надежный источник информации, но ее слова нельзя игнорировать. Я говорил с соседом, который заявил, что Андерсоны были обычной супружеской парой. Да, иногда они ссорились. И если не вспоминать о каких-то старых и невероятных обидах, я не вижу никаких причин для убийства. А вы?

– Вам известно, что жизнь Джины Андерсон была застрахована на восемьдесят тысяч долларов?

– Я не знал точных цифр. Но это весьма сомнительный мотив. У него даже не было пистолета.

– Насколько нам известно.

– И в его прошлой жизни нет никаких предпосылок, никаких улик.

– Перестаньте, Джек, вы же сами долго работали в полиции. И вам известно, как это бывает. Некоторые люди подобны лунатикам. Они встают утром и идут на работу, и так день за днем, устраивают вечеринки у себя в саду, отправляются на рыбалку с соседями как нормальные человеческие существа. А потом оказываются настоящими инопланетянами, словно в них сидит кто-то другой, – бац! – и обычный мир исчезает, а на стенах полно крови. Восемьдесят тысяч вполне достаточно, в особенности если в его жизни происходило что-то еще.

– Вот тут вы правы, – сказал я. – В его жизни действительно происходило кое-что еще, но совсем не то, что вы думаете. Вещи, о которых следователи даже не подозревают.

Бланшар перестал рисовать в блокноте:

– В каком смысле?

– Пару месяцев назад Андерсон получил в наследство крупную сумму денег от богача, умершего в Чикаго. Чек на двести пятьдесят тысяч долларов.

Теперь Бланшар слушал меня внимательно.

– Откуда вы знаете?

– От адвоката, который этим занимался. На него случившееся произвело сильное впечатление, и он уверен, что Андерсон не убивал жену и сына.

– Из-за денег? Но это еще ничего не доказывает.

– Я знаю, – кивнул я. – Об этом адвокат не подумал, ведь он никогда не был полицейским. Вы полагаете, что Андерсон получил деньги и решил изменить свою жизнь, и, хотя прежде у него были нормальные отношения с женой и сыном, он не хотел, чтобы они висели у него на шее, мешая наслаждаться свалившимся на его голову богатством.

– Почему вы ушли в отставку? – спросил Бланшар. – Мне кажется, вы были не самым плохим полицейским.

– Есть и еще кое-что, – продолжал я. – Деньги по чеку не выплачены. Чек находился у Андерсона в течение месяца до того, как он исчез. Если ты решил сбежать в Мексику и растолстеть на пирожках с рыбой и мексиканском пиве в компании с шумными женщинами, ты должен открыть счет и положить деньги в банк. А не рисковать своей новой жизнью – вдруг чек потеряется, или его украдут, или о нем узнает жена.

Бланшар смотрел в точку за моей головой или же просто в пустоту. Потом он задумчиво кивнул:

– Ладно. Может быть. И как зовут этого парня? Адвоката.

– Гэри Фишер. Я не знаю, как называется его фирма.

– Но он заслуживает доверия?

– Я знаком с ним много лет.

– У вас есть номер его телефона?

– Я оставил его в отеле.

Он посмотрел на меня:

– Ладно. Пусть будет по-вашему, бдительный гражданин. Я поговорю кое с кем, сообщу эту информацию. Посмотрим, возможно, кто-нибудь заинтересуется.

– Благодарю вас, – сказал я, вставая.

– Мы здесь для того, чтобы служить. А сейчас поезжайте домой и постарайтесь избежать неприятностей.

– Что?

Он посмотрел мне в глаза:

– У вас вид… Такой, как во время нашей первой встречи.

Я сказал себе, что не стану этого делать, но понимал, что обманываю самого себя. Однако я постарался увильнуть от неизбежного. Позвонил Фишеру и договорился встретиться с ним в баре на Мэдисон, где разговаривал с Георгом. А потом долго гулял. Здесь быстро темнело и быстро холодало. Я шагал по улицам и не мог не обратить внимания на ландшафт – чувствовался заметный уклон в сторону залива Эллиот. Теперь, когда дома превратились в ничего не значащие предметы, все вокруг стало видеться иначе. Благодаря предварительному визиту сюда вместе с Эми я знал, что за последнее столетие в городе велись серьезные работы по выравниванию почвы. Если учесть, каким холмистым оставался город, мне было трудно понять, что привлекло сюда людей изначально, если не знать, что на холмах стоял лес с ценными породами деревьев.