Андреас Грубер - Сказка о смерти [litres]

Снейдер странно посмотрел на нее, но она подняла руку в успокаивающем жесте.

– Сейчас можно, – прошептала она. – Ты еще там?

– Да-аааа.

– Итак, у нас есть женщина без одежды.

– Голая?

– Да, и она висела под мостом, где ее все могли видеть.

– Ого, это как в сказке про голого короля, там тоже был голый король, и все его министры это видели. Правда, он не был мертвым и…

Снейдер бросил Сабине предупреждающий взгляд.

Она ненадолго отняла телефон от уха, прикрыла рукой микрофон и прошептала:

– Моя племянница обожает такие истории. – Потом снова прижала мобильник к уху. – Потом у нас есть труп в пне и женщина, с которой сделали всякие ужасные вещи. Убийца даже оставил нам сообщение.

– Какое? – прошептала Керстин.

Снейдер косо посмотрел на нее. Она знала, как строго он относится к обязательству о неразглашении информации. Но она не рассказала ничего такого, что Керстин не могла бы прочитать в газете или увидеть в новостях, если мать оставит ее без присмотра.

– Кое-что об яичных желтках, больше я рассказать не могу. Снейдер нахмурился. И провел ребром ладони по горлу.

Сабина должна закончить разговор, пока с ним не случился припадок бешенства.

– Это как в той сказке. Яичные желтки ожили…

– Послушай, нам нужно заканчивать, – перебила ее Сабина, но вдруг осеклась. – Что ты только что сказала?

– Яичные желтки ожили.

У Сабины по спине пробежал холодок.

– Где ты это слышала?

– Это из одной сказки, которую читал мне дедушка. – Керстин повторила предложение.

– Из какой именно?

– Из «Гадкого утенка». Он так безобразно выглядел, что другие клевали, толкали и дразнили его, и он замерз во льду и лежал там, как мертвый.

Сабину бросило в пот.

– В этой сказке есть какой-нибудь пень или серебряная монета?

Керстин немного подумала.

– Нет, в этой нет, но есть в «Огниве». Там солдат должен был достать для ведьмы огниво из дупла старого дерева.

– И все эти сказки дедушка тебе читал?

– Да, много раз… у дедушки только эта книга.

– Как она называется?

– Не знаю. «Сборник сказок» или как-то так.

– Что на обложке?

– Ее уже нет.

– Спасибо, ты настоящее сокровище! Я должна положить трубку.

– Ты вышла на новый след?

– Да, ты бесподобна, – констатировала Сабина.

– Не стоит благодарности, – по-взрослому ответила Керстин. – Всегда к твоим услугам.

– Спасибо, целую! – Сабина положила трубку и открыла новый документ Word на своем ноутбуке.

– Мне кажется, мы должны серьезно поговорить! – начал Снейдер.

Сабина быстро подняла руку, даже не взглянув на него.

– Не… сейчас!

– У вашей племянницы начнутся ночные кошмары, если вы и дальше будете рассказывать ей подобные истории.

Сабина проигнорировала его комментарий и продолжала вносить в файл всю информацию по четырем убийствам, которая приходила ей в голову. Убитая чернокожая судья, которой убийца срезал лицо и приклеил его на зеркало: это могла быть – пусть и сильно притянутая за уши – сцена из « Гадкого утенка ». Голая, подвешенная за волосы и выставленная напоказ в Берне директорша федпола могла изображать сцену из сказки про голого короля. А сожженный вместе с пнем неизвестный мужчина на озере – сцена из «Огнива». Сабина печатала как одержимая. Но что с…

– Вы пишете свои мемуары?

Сабина коротко подняла глаза.

– Не сейчас!

Но что с безногой женщиной, которую посадили на кол в замке Хоэнлимбург? Что могла символизировать она? Сабина мысленно прошлась по всем сказкам, какие могла вспомнить, – «Принцесса на горошине», «Гензель и Гретель», «Белоснежка», «Бременские музыканты» и «Девочка со спичками» – но не нашла ни одной подходящей ассоциации. Существовали сотни возможностей. Это был притянутый за уши след, но первая более или менее приемлемая связь, которая неожиданно придавала убийствам смысл: определенные сцены из старых народных сказок.

– Приехали! – крикнул им водитель.

Сабина закончила печатать, сохранила документ и подняла глаза. Машина остановилась перед залом вылета.

– Мы уже…

– Да, сейчас! – перебил Снейдер водителя. – Вы мне наконец скажете, что это за вздор со сказками?

– Помните убийство Йоаны Бек, которое вы разбирали со студентами? – начала Сабина. – Вы сказали, что шизофреники не умеют интерпретировать гримасы и мимику других людей и чувствуют угрозу с их стороны. И возможно, поэтому убийца вырезал у Бек лицо.

– Да, и что?

– Но это не обязательно так. Может, он просто хотел обезобразить ее.

Снейдер долго смотрел на Сабину, не говоря ни слова.

– О чем была театральная постановка Пита ван Луна? – спросила она.

Снейдеру не пришлось долго думать.

– О сказках.

Ханна спала ужасно – сначала полночи она не могла заснуть, а потом ее мучил один и тот же кошмар. Наконец в три часа ночи она встала и, вся в поту, шатаясь, подошла к окну. В темноте ударилась коленом о край кровати. С комом в горле и паническими приливами жара, она сдвинула занавеску в сторону, распахнула окно и встала перед решеткой. Шторм и морской бриз охладили ее тело, а маяк освещал комнату на каждый пятый или шестой вдох.

Для того, кто стоял ночью на скалах и смотрел на здание, это должно было выглядеть странно. Полуголая женщина, которая посреди ночи, замерев в окне, купалась в лучах маяка.

Затем шторм внезапно усилился. Порыв ветра ворвался в квартиру, подхватил лежавшие на столе листы бумаги из плафона, погнал их по комнате и прижал к оконной решетке. Некоторые листки проскользнули между прутьями. «Черт возьми, нет!» Ханна попыталась их схватить, но тут решетка сдвинулась с места. Прутья с треском вырвались из креплений. Оконная рама доходила Ханне до коленей. Она потеряла равновесие, замахала руками, ища, за что схватиться, но уцепилась только за занавеску.

Кольцо за кольцом, ткань оборвалась со штанги. Ханна не удержалась и выпала из окна. Она ощущала холод и легкие уколы моросящего дождя на своей коже, слышала свист ветра, шум морского прибоя, а потом упала на скалы. Треск костей, брызги крови на камнях, которая была тут же смыта морской водой. А ветер над головой уносил листы бумаги в море…

Ханна проснулась и, вся в холодном поту, резко села в кровати. Черт! Опять этот сон. Ее сердце колотилось. Она посмотрела на окно. Занавеска была чуть отодвинута в сторону. Конечно, окно не доходило ей до колен. И решетка была надежной, она не выломается из стены, если к ней прислониться.

Она поднялась с ощущением, что ее переехала машина, приняла таблетку от головной боли, встала под душ и включила горячую воду. Напряжение в затылке медленно уходило, а горячая вода вымывала пот из пор. Спустя несколько минут она потянулась к крану и включила холодную воду.