Райли Сейгер - Моя последняя ложь [litres с оптимизированной обложкой]

Бен Шумахер.

Смотритель. Мужчина, занимавшийся сексом с Вивиан. Он может знать, где находятся Миранда, Кристал и Саша. Я позволяю Флинну говорить и храню молчание. На самом деле мне хочется бить Бена Шумахера до тех пор, пока он не расскажет мне, где девочки и что он с ними сделал.

Мне кажется, что он способен причинить вред. Он выглядит крепким человеком. Он провел большую часть жизни на природе. У него мозоли на руках, а кожа на носу облупилась. Он крупный, его мускулы видны даже под фланелевой рубашкой и белой майкой.

– Где вы были сегодня утром в пять часов? – спрашивает Флинн.

– Наверное, на кухне. Готовился приступать к работе.

Флинн кивком головы указывает на обручальное кольцо на пальце Бена.

– Ваша жена может это подтвердить?

– Надеюсь. Она была вместе со мной. Но до первой чашки кофе она сама не своя.

Бен смеется. Мы молчим. Он откидывается на спинку стула и спрашивает:

– А почему вы мне задаете эти вопросы?

– Чем вы занимаетесь? – игнорирует его Флинн.

– Я смотритель. Я ведь уже сказал.

– Я знаю. Но что конкретно входит в ваши обязанности?

– Все, что потребуется. Стригу лужайки. Ухаживаю за домами.

– То есть вы поддерживаете порядок?

– Ага, – Бен ухмыляется тому, как неучтиво описали его должностные функции. – Поддерживаю.

– И сколько вы работаете на лагерь?

– Я не работаю на лагерь. Я работаю на семью. Иногда я занимаюсь лагерем, а иногда чем-то другим.

– Тогда сколько времени вы работаете на Харрис-Уайтов?

– Около пятнадцати лет.

– Значит, вы были тут первый раз, когда лагерь закрылся?

– Точно.

Флинн помечает информацию в том самом блокноте, куда он записывал все мои бесполезные показания.

– И как вы получили работу?

– За год до того я окончил школу. Работал то там, то сям в городе. Едва держался на плаву. Услышал, что миссис Харрис-Уайт ищет смотрителя, и сразу примчался. С тех пор и работаю.

Флинн поворачивается к Тео, ища подтверждение словам Бена.

– Это правда, – говорит тот.

– Пятнадцать лет – долгий срок для одной работы, – замечает Флинн. – Вам нравится у Харрис-Уайтов?

– Это приличная работа. Хорошая зарплата. Я могу содержать дом и кормить семью. Мне не на что жаловаться.

– А что насчет ваших работодателей? Они вам нравятся?

Бен смотрит на Тео с непроницаемым выражением лица:

– Я же сказал, жаловаться не на что.

– Но вернемся к общению с девочками, – меняет тему Флинн. – Вы уверены, что не вступали с ними в контакт? Возможно, вы что-то делали в коттедже.

– Он ставил камеру у «Кизила», – говорит Тео.

Флинн и это помечает в блокноте.

– Как вы знаете, мистер Шумахер, это коттедж, в котором жили пропавшие девочки. Вы видели кого-то из них, когда ставили камеру?

– Нет.

– А что скажете насчет старшей? Ее зовут Миранда. Мне сказали, что другие работники знали ее. Она выделялась.

– Не я. Я всегда занимаюсь своими делами. А лагерь – не мое дело.

– А что насчет того лета? Вы считали так же тогда, пятнадцать лет назад?

– Да.

Флинн хочет записать его ответ в блокнот, но замирает, не касаясь ручкой бумаги.

– Я даю вам второй шанс. Измените свой ответ, чтобы мне не пришлось тратить время и записывать ложь.

– Почему вы думаете, что я лгу?

– Одну из пропавших девочек звали Вивиан Хоторн. Вы, наверное, ее помните.

– Я помню, что ее так и не нашли.

– Мне сказали, что вы вступили в отношения с мисс Хоторн. А это сильно противоречит вашим словам. Вы явно занимались не своими делами. Это правда? Вы встречались?

Я ожидаю, что он будет отрицать. Бен смотрит на нас дерзко и слегка улыбается, а потом говорит:

– Ну да. Хотя я бы не назвал это отношениями.

– Вы вступили в сексуальный контакт?

– Именно. Причем один раз.

Бен ухмыляется еще сильнее. Я едва держусь, чтобы ему не врезать, и произношу:

– Ей было всего шестнадцать. Вам это известно, да?

– А мне – всего девятнадцать, – отвечает он. – Мне казалось, что разница в возрасте не очень-то большая. Кроме того, ничего незаконного в этом нет. Сейчас у меня три своих дочери, и я очень хорошо знаю законы о связи с несовершеннолетними.

– Но вы понимали, что это плохая идея, – говорит Флинн. – В противном случае вы бы признались кому-то после исчезновения мисс Хоторн и ее подруг.

– Я был в курсе, что копы обвинят меня. Ведь дело в этом, да? Вы стоите тут и думаете, что я имею отношение к тому, что случилось с бедняжками.

– А вы имеете?

Бен вдруг резко поднимается на ноги, а стул отъезжает назад. На его висках вздуваются вены, руки сжаты в кулаки. Он будто хочет ударить Флинна.

– Я отец. Я бы сошел с ума, если бы мои девочки пропали. Мне плохо делается от одной мысли. Вы должны их искать, а не спрашивать меня о всякой чуши, которую я делал пятнадцать лет назад.

Он замолкает, выбившись из сил. Его грудь ходит ходуном, но он опускает руки. Становится видно, что он ужасно устал. Он находит откатившийся стул и снова садится.

– Вперед, задавайте свои чертовы вопросы. Я отвечу на все. Мне нечего скрывать.

– Тогда вернемся к Вивиан Хоторн, – говорит Флинн. – Как начались ваши отношения?

– Я не знаю. Оно… просто случилось само собой.

– Вы выступили инициатором?

– Вот уж нет. Я сказал, я не хотел попасть в неприятности. Да, я видел ее в лагере. Ее трудно было не заметить.

– Она казалась вам привлекательной?

– Конечно. Она была очень сексуальной, и она сама это знала. Но она отличалась от других девушек. Она была уверенной и другой.

– Поясните.

– Остальные были гордыми. Они не смотрели на меня. Будто меня не существовало. Задирали нос. Вивиан была не такой. В самый первый день она подошла и представилась. «Я не помню тебя, тебя не было тут в прошлом году». Вот что она мне сказала. Она спросила про мою должность, сколько я тут. Проявила дружелюбие, и это было здорово. Такая крутая девушка обратила на меня внимание.

Он и в самом деле описывает поведение Вивиан. Она была мастером обольщения. И она не видела разницы между девятнадцатилетним смотрителем и тринадцатилетней девочкой. Она знала, что именно сказать и сделать, чтобы ты чувствовал себя в центре внимания, даже если ты сам не знал.

– Мы немного общались в первые дни. Она подходила ко мне во время обеда и болтала по несколько минут. И я узнал, чего она хочет. Она не особенно смущалась.

Флинн записывает это и все делает долгую паузу:

– Сколько раз вы вступали в половую связь?

– Один.

– Вы помните число?

– Это было четвертое июля, – отвечает Бен. – Я вкалывал допоздна, хотел хорошенько стрясти с миссис Харрис-Уайт за переработку. Все девочки пошли на костер, а я уже собирался домой. И тут появилась Вивиан. Она ничего не сказала. Просто подошла ко мне и поцеловала. А потом пошла прочь, поглядывая на меня. Я пошел за ней.