Сара Пинборо - Право на месть [litres]

– Как бы то ни было, – продолжает он, – я хочу просмотреть различные подготовительные программы и системы поощрений, которые есть в группе отелей Мэннинга как для почасовиков, так и для персонала на полной ставке. Я хотел сделать так, чтобы у каждого была возможность реализовать себя.

– Именно это сказала бы Лиза. – Эти слова срываются с моего языка, прежде чем я успеваю захлопнуть рот. – Извините, я не должна была… просто… что бы она ни сделала или сделала, она использовала эту философию, когда нанимала людей, и у меня нет никаких оснований считать, что это не шло от души.

Я говорю настороженно, и какая-то моя часть провоцирует его выгнать меня. Если выгонит, моя жизнь будет в дерьме, но я тогда буду свободна и помогу Лизе найти Аву.

Я жду, что Мэннинг поставит меня на место, но он вместо этого устремляет взгляд в потолок, словно хочет сказать что-то, но все еще не знает что.

– Это странно, – говорит он наконец. – Наверное, «странно» не совсем точное слово, но это и правда странно.

– Что вы имеете в виду?

Сердце мое бьется. Он что – пытается поймать меня? Неужели Пенни рассказала ему о моей вчерашней вспышке и он хочет понять, насколько я в своем уме?

– Что, по их словам, она сделала? Что она сделала на самом деле? Я не знаю. – Он сжимает челюсти. – Я как-то сказал ей, что я в прошлом совершал ошибки. Делал то, что не следовало бы делать. Был вовлечен в… ну, я думаю, сказав «в противозаконную деятельность», я не погрешу против истины. Говорят: не спрашивай ни у кого, как он заработал свой первый миллион. Я бы не хотел отвечать на этот вопрос. Но это было бы, по крайней мере, честно.

– Мы все совершаем поступки, о которых потом жалеем. – Я не знаю, что еще сказать, но я хочу, чтобы он не останавливался, говорил дальше.

– Я разбираюсь в людях. Всегда разбирался. Временами без этого было не обойтись. – Он смотрит прямо мне в глаза. – И все, о чем сейчас пишут, – новое убийство, ее бывшего мужа, про Аву… в это трудно поверить. В голове не укладывается. Я что говорю – неужели она и в самом деле все это сделала? То… то, что давно, да, это ужасно, жутко, я этого никогда не пойму, но то случилось давно. Но новое? Еще одно убийство? Когда мы были рядом с ней? Не могу поверить. Ни на йоту.

Раздается решительный стук в дверь, и женщина лет пятидесяти в модном костюме врывается в комнату и присоединяется к нам. На ее лице неприятная деловая улыбка.

– Карен Уолш. Глава отдела подготовки кадров. Зона моей ответственности – все на уровне досуга и отеля. Вам не обязательно присутствовать, Саймон. – Она улыбается ему, но ясно, что его присутствие – дело необычное.

– Я бы хотел поучаствовать, – отвечает он, и мгновение, когда мы могли поговорить о Лизе, прошло. Мне хочется вмазать женщине прямо в лицо за то, что она прервала нас. Неужели Саймон тоже считает, что Лиза невиновна в смерти Джона?

Он обращается к бумагам:

– Это презентации, которые новый персонал будет видеть в дни подготовки. У нас очень высокие стандарты, и они должны соблюдаться во всех отелях, а поэтому важно, чтобы не оставалось никаких неясностей. Пенни говорит, что вы пока практически откомандированы ко мне. Так что вы можете тоже узнать о гостиничном бизнесе столько, сколько сможете вместить.

Отлично. Значит, Пенни все же сказала ему о моей вспышке. Я опускаю глаза на длинный скучный список вопросов, которые они хотят обсудить. На это уйдет не один час.

– Начнем, – говорю я сквозь сжатые зубы. – Чем скорее начнем, тем скорее кончим.

«Почему сегодня? – думаю я, а он тем временем выключает верхний свет и включает проектор. – Почему в тот момент, когда Лизе нужна моя помощь?» Я смотрю на Саймона. Его взгляд устремлен на экран, но мысли витают где-то еще. Он слишком напряжен. Его мысли движутся в другом направлении. Я знаю, что он чувствует. Я сама переживала это.

Карен Уолш в передней части комнаты начинает проводить первую презентацию. И хотя я пытаюсь сосредоточиться, у меня не получается. В голове у меня гудит. Что, если Лизу кто-то узнает? Что, если она не сообразит, кто Кейти? А если мы не успеем к Аве вовремя? И может ли Саймон стать нашим союзником?

Я не стала красить волосы спреем, только связала их в хвостик, косметику наложила по минимуму. Это фешенебельная часть города, и хотя я уверена, что местные жители не подсматривают здесь в щелку между шторами на окне, сейчас отвязный вид мне ни к чему. Но на улицах тихо, люди либо на работе, либо разъехались на долгие летние каникулы провести месяц-другой во Франции или Испании; те люди, которые владеют большими частными домами, считают такие отпуска вознаграждением за то, что они сгорают на работе, чтобы выплатить кредит за жилье.

Шторы распахнуты, но за большими фасадными окнами я не вижу признаков жизни, и это меня не удивляет. Это не место решительной схватки, где мы с Кейти поставим точку, а только трамплин на пути. И все же ладони у меня вспотели, во рту сушь, и я для успокоения притрагиваюсь к рукоятке ножа в моем кармане. Я не могу позвать полицию или Мэрилин, пока не буду уверена. Но даже и тогда я не смогу вызвать полицию, пока не буду знать точно, где она. Я не могу рисковать моей деткой. Они ищут не Кейти, а Шарлотту. Они бросят меня за решетку, и Ава погибнет.

Высокая калитка в сад с боковой стороны дома не заперта. Все верно: она ждет меня, и лишние препятствия ни к чему. Газон сзади длинноват и неухожен в сравнении со стерильной аккуратностью дома. Не было времени, да, Кейти? Ах ты, пчелка-трудяга. Челюсти у меня болят от напряжения, от смеси ярости и страха.

Дверь патио легко отодвигается, и я вхожу внутрь. Я сразу же понимаю, что я права и здесь никого нет. Здесь слишком тихо. Сам дом уснул, послужив своему назначению. Здесь нет жизни. Нет повседневной суеты. Если бы я побывала в этом доме раньше, я бы распознала его. Подобие дома для того, кому нужно, чтобы он послужил одной-единственной цели.

Пачка сигарет и зажигалка на обеденном столике контрастируют с безликостью всего остального. Я беру их. В конечном счете они ведь для меня. Для Шарлотты. Все это часть возвращения Шарлотты. Я кладу их в карман и направляюсь в коридор.

Затаив дыхание, подхожу к лестнице, теперь все сомнения в справедливости моей догадки рассеялись. Кейти была здесь. Она оставила для меня наводки. Ах, игра у Кейти не знает границ!

Кейти – мать Джоди, Амелия Казинс. Теперь я это знаю.

Всегда работает вдали от дома, бойфренд во Франции, масса времени, чтобы разобраться с Джоном; ребенок, который первые годы жизни прожил с кем-то другим. Легко сказать, что у нее никогда не было детей, если никто не обращал внимания, а тело так и не было найдено. Значит, она манипулировала дочерью, чтобы через Аву добраться до меня и таким образом быть рядом со мной, но не слишком близко.