Райли Сейгер - Моя последняя ложь [litres]

Вертолет делает еще один круг, и я слышу стук в дверь.

– Войдите, – говорю я.

Я слишком устала и измучилась тревогой, чтобы подняться и открыть.

В коттедж заглядывает Бекка. Я удивлена, учитывая то, на какой ноте мы распрощались. Сначала я думаю, что она хочет выразить соболезнования. Я было отворачиваюсь, чтобы избежать взгляда, наполненного жалостью. Но тут я замечаю, что у нее в руках фотоаппарат.

– Если ты пришла сделать снимки, выметайся.

– Слушай, я знаю, ты злишься, что я рассказала полицейскому, что мы пили. Извини. Я испугалась и сказала правду. Я не думала, что они начнут подозревать тебя. Если тебя это утешит, я тоже выгляжу не лучшим образом в глазах следствия.

– Насколько мне известно, из твоего коттеджа никто не исчезал. Все на месте.

– Я пытаюсь помочь, Эмма.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Это не так. Ты бы послушала, что они говорят про тебя. Все думают, что это сделала ты. Что ты сошла с ума и что-то с ними сотворила. Что они исчезли, как Вив, Натали и Эллисон.

– И ты тоже?

Бекка отчетливо кивает:

– И я. Не вижу смысла лгать. А потом я стала смотреть фотографии, которые сделала с утра. Вдруг на снимке попадется какая-нибудь зацепка.

– Не стоит играть в детектива.

– Ну, я справляюсь лучше, чем ты, – замечает она. – Кстати, все в курсе. Ты не очень-то аккуратно шныряла по лагерю со своими изысканиями. Кейси сказала мне, что видела, как ты заходишь в Особняк.

Разумеется. Лагерь «Соловей» по-прежнему полнится сплетнями, как и пятнадцать лет назад. Может быть, теперь их даже больше. Одному богу известно, что про меня говорят. Наверное, что я псих, что у меня мания, что я наделала ошибок. Виновата во всем.

– Я не шныряла. И я думаю, ты что-то нашла. Зачем иначе тебе приходить?

Бекка садится на пол рядом с моей кроватью и держит камеру так, чтобы мне было видно. На экране я стою в Полуночном озере, а Френни бежит за мной. Я снова понимаю, что Бекка – отличный фотограф. Она четко запечатлела момент абсолютного ужаса. Я даже вижу, что края рубашки Френни темнеют от воды.

Тео расположен точно по центру. Он стоит в шортах на полпути к озеру. Бледные следы от шрамов хорошо заметны в утреннем свете. Я не обратила на них внимание. Мысли были заняты другим.

За Тео возвышается Особняк. На террасе стоят Чет и Минди. Он одет в спортивные шорты и майку. Она – в удивительно закрытую и скромную хлопковую ночнушку.

– А вот обратная точка, – говорит Бекка.

На следующей фотографии – толпа девочек, сбежавшихся на мои крики. Они цепляются друг за друга. На заспанных розовых лицах – страх.

– Я их сосчитала. Семьдесят пять человек. Девочки, преподаватели, вожатые. Семьдесят пять из восьмидесяти.

Теперь уже я принимаюсь за подсчеты. Троих нет на фото по понятным причинам. Это Саша, Миранда и Кристал. Меня там тоже нет, потому что Френни ведет меня из воды. Пятая – Бекка. Она делает снимок.

– Не понимаю, на что ты намекаешь.

– Во всем лагере нашелся один человек, который не вышел посмотреть, что происходит. Странно, правда?

Я выхватываю камеру и подношу экран поближе к лицу, пытаясь понять, кого не хватает. Я узнаю почти всех девочек. Я видела их либо на уроках живописи, либо просто в лагере. Вижу Роберту и Пейдж. Они смотрят друг на друга тревожно. Вижу Ким, Данику и еще трех вожатых. Они толпятся рядом со своими маленькими соседками. Позади стоит Кейси – ее я узнаю по рыжим волосам.

Я возвращаюсь к предыдущему кадру. Мы с Френни в озере, Тео на траве, Чет и Минди – на террасе.

Не хватает Лотти.

– Теперь ты поняла?

– А ты уверена, что ее нет? – Я снова смотрю на фото, пытаясь разглядеть хоть намек на нее за спинами Чет и Минди, но напрасно.

– Абсолютно. И у меня возникает вопрос: почему?

Я не могу придумать хорошего объяснения. Я орала так громко, что на берег высыпал весь лагерь. Лотти должна была услышать. Да, возможно, существует разумное объяснение. Вдруг она крепко спит? Или пошла в душ, и мои вопли заглушил шум воды?

Но потом я вспоминаю про браслет. Мне кажется, он до сих пор висит у меня на запястье. Фантомное ощущение. Последний раз я смотрела на него в Особняке. Я обыскивала гостиную.

А потом пришла Лотти.

Может быть, он свалился. Или она взяла его, пока я смотрела на старые фотографии лагеря. На данный момент он стал чем-то вроде Розеттского камня для расшифровки произошедшего. Вивиан упомянула Лотти мельком. Та поймала ее в кабинете и рассказала Френни. Я даже значения не придала этой детали. Меня очень отвлекала темная тайна Френни.

Теперь я думаю, не просчиталась ли, особенно в свете нашего с ней столкновения. Она рассказала мне, как ее семья десятилетиями служила клану Харрис-Уайтов. Преданность, передающаяся из поколения в поколения. Где проходит ее граница?

Лотти могла что-то сделать, поняв, что Вивиан раскрыла секрет Френни? А потом повторить тот же номер со мной? В качестве безумного предупреждения?

– Возможно, – говорю я вслух, – Лотти там не было потому, что она знала, что происходит.

Пятнадцать лет назад

После происшествия с Тео я провела остаток дня, рыдая на своей кровати. Я плакала так сильно, что к наступлению ночи подушка пропиталась слезами, стала мокрой и соленой, липла к щеке. Дверь коттеджа распахнулась, и я подняла голову. Пришла Лотти. Она торжественно внесла внутрь поднос с едой из столовой. Пицца. Салат. Бутылка сока.

– Дорогая, тебе нужно поесть, – сказала она.

– Я не хочу, – ответила я.

На самом деле я просто умирала с голоду. Желудок подводило от боли. Я не ела с тех пор, как девочки ушли из коттеджа.

– Голодовкой никому не поможешь. – Лотти поставила поднос на мой ящик. – Тебе нужно поесть. Ты должна быть готова к возвращению подруг.

– Вы правда думаете, что они вернутся?

– Конечно.

– Тогда я их дождусь.

Лотти терпеливо улыбнулась.

– Я оставлю поднос здесь на тот случай, если ты передумаешь.

Как только она ушла, я слезла с кровати и пошла на запах еды как дикая кошка. Я даже не посмотрела на салат, а сразу вцепилась в пиццу. Я проглотила два куска, но боль только усилилась. Это был не голод. У меня болело сердце.

Вина.

Я сказала Вивиан ужасную вещь, когда она уходила.

Я заперла дверь.

Я весь день убеждала себя, что просто ответила на вопрос той женщины. Но в глубине души я знала правду. Я назвала имя Тео, тем самым обвинив его в том, что он причинил вред Вивиан, Натали и Эллисон. И все потому, что он предпочел Вивиан мне.

Да разве это неожиданно? Я была тщедушным, плоскогрудым ничтожеством. Разумеется, Тео выбрал ее. Теперь, наверное, он ненавидит меня. Как и все остальные. Я не могла их винить. Я ненавидела себя куда сильнее.

Так что я очень удивилась, когда Френни чуть позже пришла в коттедж.