Адриана Мэзер - Как повесить ведьму [litres]

Мэри бледнеет и закрывает рот. Я встречаюсь взглядом с кипящей от злости Элис, а Вивиан возвращается к раскладыванию ингредиентов. На Сюзанну я посмотреть не осмеливаюсь – не перенесу этого вида. Вивиан знает, что я проводила с Наследницами время, и теперь манипулирует мной через них.

Она берет со стола завернутую в ткань книгу и разворачивает ее так осторожно, словно это величайшая ценность. Под тканью оказывается дневник в кожаном переплете. Она вновь кладет его на стол, и я различаю перо на обложке.

– Когда хочешь вернуть кого-либо к жизни, Сэм, тебе нужны его личные вещи.

Взгляд мой цепляется за дневник. Элайджа говорил, что у них были одинаковые тетради. Я думала, все это ради мести. А это ради того, чтобы вернуть его к жизни? Она заманила меня сюда, чтобы использовать как часть заклинания? Я думаю об этом, и сознание охватывает ужасающая истина. Вивиан не притащила меня сюда за волосы только потому, что ей необходим был добровольный участник. А единственным вариантом было предложить мне наживку – Наследниц.

– Значит, вот зачем мы переехали в Салем, – говорю я тихо. Весь мой мир, все, что я знала, сейчас распадается на кусочки.

Она открывает баночку с черным порошком и берет щепотку.

– Ничего личного. Не убеждай себя. Чтобы это заклинание сработало идеально, требуется план длиной в жизнь. Тебе просто не повезло оказаться его частью.

Никто не тратит годы фальшивых отношений просто так. Важна именно я . Но почему? Потому что я Мэзер? Если я ключ к тому, чтобы вернуть Элайджу к жизни, я также могу быть и ключом к разгадке ее плана.

– Как ты нашла заклинание?

На долю секунды Вивиан с любопытством смотрит на меня, словно я сказала что-то правильное. Она кладет несколько сухих трав в видавшую виды деревянную миску.

– Впервые я добилась с ним успеха в тысяча семисотых – смогла обратить вспять смерть вороны. Тогда я еще не знала, что преодоление барьера смерти дарует мне такую награду – вечную жизнь.

Она словно рассказывает о последних модных новинках. Тон голоса слишком будничный, и это окончательно лишает меня самообладания.

– Почему ты не вернула его к жизни еще тогда?

– Я пыталась. – Она прекращает смешивать травы.

Я подбираюсь ближе к столу, чтобы рассмотреть дневник. Вивиан вздыхает:

– Мне потребовалось несколько столетий, чтобы понять: я смогла вернуть к жизни ту ворону, потому что сама стала причиной ее смерти.

Но и Элайджу тоже убила она, хоть и косвенно. Я что-то упускаю. Вивиан смотрит, ждет, пока я сама все пойму. Наследницы тоже наблюдают за мной.

Она вынимает небольшой ножик.

– Дай мне правую руку.

Я засовываю руки в карманы толстовки и качаю головой. Вивиан изгибает бровь:

– Ты что, на мгновение размечталась, что я не смогу тебя заставить?

Неохотно вытаскиваю правую руку, сжимая в левой ладони кулон. Вивиан подносит мою руку к маленькой чаше.

– Повтори слова:

«Я принимаю нож, я отдаю кровь;

Душу, что забрала, я призываю вновь».

Знаю, мне не следует. Интуиция кричит, предостерегая. Но если откажусь, она убьет Наследниц. Без сомнения. Я повторяю заклинание. Вивиан легко проводит ножом по ладони. Лезвие рассекает кожу, и я давлюсь всхлипом. Кровь уверенным потоком стекает в чашу.

– Ты знаешь, какова была причина смерти Элайджи? – спрашивает она.

Вынуждаю себя думать сквозь боль. Если Вивиан лишь косвенная причина, то главная – это…

– Суды? – спрашиваю я сквозь сжатые зубы.

Она улыбается. Они с Коттоном не смогли бы начать суды друг без друга. Вот почему Вивиан нужен потомок Коттона Мэзера, чтобы вернуть Элайджу. И я только что произнесла нужные слова, подтверждая свою роль в заклинании. Комната начинает кружиться, и я отвожу взгляд от ладони.

Почему именно я, а не другой Мэзер? Кровь отливает от моего лица. Она пыталась и с другими, но это не сработало. Возможно, даже с бабушкой. Прошлое, как мозаика, с головокружительной скоростью встает на свои места. Вивиан встречалась с отцом, чтобы добиться нашего доверия. Поняв, что по собственному желанию папа не вернется в Салем, она ввела его в кому. И тогда сюда явилась я. В Салем, в этот дом в лесу. Предложила взять себя вместо Наследниц.

Вивиан отпускает руку, и я прижимаю ее к груди, стремясь остановить кровотечение и защититься от силы такого предательства. Нижняя губа дрожит, и я прикусываю ее, останавливая. Сейчас нельзя идти на поводу чувств, иначе я не смогу мыслить трезво. Нужно сделать что-то особое. Такое, чего она не ожидает. Я украдкой кидаю взгляд на дневник.

Вивиан берет со стола баночку с красным порошком и направляется в центр комнаты. Я достаю из кармана защитный кулон-амулет и прячу его в кулаке. Она раскрывает баночку и принимается медленно высыпать из нее порошок, рисуя на полу вокруг табурета большой круг. Над табуретом висит петля.

Я жду, пока Вивиан повернется спиной, и протягиваю руку назад, находя пальцами край лежащего на столе дневника Элайджи. Пытаюсь затолкать амулет под его кожаную обложку, хотя одной рукой справиться с этим оказывается сложно. В любую секунду можно вновь оказаться в пределах взгляда Вивиан.

– Это вы украсили петлями кафе моего дяди, ведь так? – спрашивает Элис.

Вивиан поворачивает голову в сторону девочек, и я успеваю тщательно затолкать амулет в дневник. Спасибо, Элис. Я отдергиваю руку. Мэри в ужасе бросает взгляд на Элис, безмолвно умоляя ее не провоцировать женщину.

Вивиан отставляет порошок и делает шаг к девочкам:

– Я думала, что ясно дала вам понять…

Я знаю этот тон. Нельзя позволить ей причинить им боль.

– Что, если я скажу, что передумала и не стану частью твоего заклинания? – Тянусь к чаше, в которую она собрала мою кровь.

Вивиан снова поворачивается ко мне, в глазах ее опасный огонек. Я не отвожу взгляда. Она приближается так быстро, словно летит над полом. Хватает мою рассеченную ладонь и стискивает ее.

– Тогда я отвечу, что буду пытать твоего отца, пока ты вновь не поменяешь решение.

Ее ногти глубоко впиваются в открытую рану, посылая волны острой боли по телу. У меня подкашиваются колени.

– Хорошо. Я согласна. – Она не отпускает. – Согласна!

Вивиан отпускает мою порезанную руку.

– Я подозревала, что ты примешь именно это решение.

Она слишком зла. Да что же я упускаю? Она на секунду останавливает на мне взгляд, прежде чем возвратиться к рисованию круга. Я баюкаю кровоточащую ладонь. И чертовски надеюсь, что защитный амулет сможет выиграть немного времени.

Вивиан бормочет что-то на неизвестном мне языке. Воздух вокруг нее меняется, одежда начинает трепетать, словно она попала в поток сильного ветра. Волосы темнеют и удлиняются. Лицо становится моложе, как у девушки лет восемнадцати. Голубые глаза превращаются в светло-коричневые, слегка поднимаются в уголках. Она уменьшается в росте, оказываясь ниже меня, а изгибы ее тела смягчаются, становясь более изящными. Она выглядит почти хрупкой.