Адриана Мэзер - Как повесить ведьму [litres]

– Сейчас, – шепчу я, откидывая веревку.

Элайджа и его скелет поднимают меня, помогая вытащить голову из петли.

Вивиан отставляет чашу и смотрит на дневник так, словно он предал ее. Одним быстрым движением я оказываюсь на полу и мчусь к ней с открытым пузырьком зелья. Девушка открывает первую страницу, и защитный амулет выпадает из дневника. Рот ее распахивается.

– Ты! – визжит она, выбрасывая руку в воздух и сжимая пальцы в кулак.

Какое бы заклинание она ни использовала, от него сердце мое сжимается и наполняется болью, словно его вырывают прямо из груди. Я кричу и из последних сил заставляю себя двигаться дальше.

– Перед смертью ты будешь страдать! – кричит Вивиан.

Мне приходится собрать все оставшиеся крупицы силы, чтобы рвануть вперед и выплеснуть зелье. Движения мои резкие и рваные, и пузырек, вылетев из рук, вертится в воздухе, забрызгивая нас обеих. Вивиан ахает, когда зелье касается ее кожи, и опускает руки. Боль в сердце постепенно стихает. Я втягиваю воздух в горящие легкие.

Она принимается бормотать заклинания с безумной скоростью, волосы ее белеют, а кожа покрывается морщинами. Всего за несколько секунд зелье истины полностью лишает девушку молодости, обнажая бесконечность. Она становится семидесятилетней старухой. Я сосредотачиваю все внимание на чаше с кровавым зельем и в два шага оказываюсь у стола. Тянусь к чаше, но Вивиан оказывается быстрей и успевает ее отодвинуть.

– Нет! – кричу я, пытаясь найти хоть какое-нибудь оружие против нее.

Одной рукой я хватаю дневник Элайджи вместе с защитным амулетом, а другой – зажженную свечу. Подношу ее к дневнику так, что кончик пламени почти касается старых страниц. Все это происходит так быстро, что на пару секунд, пока мы оцениваем друг друга, в зале воцаряется абсолютная тишина.

Одной ладонью Вивиан закрывает лицо. У нее появляются каштановые пряди волос, а кожа местами молодеет. Но трансформация эта лишь частична, словно наши заклинания борются друг с другом.

– Не думала, что тебе подвластно творить подобные заклинания, – говорит она. – Полагаю, благодарить нужно этих ничтожных дур. – Она замирает в замешательстве. Морщинистая рука взлетает вверх, закрывая рот. – Почему я сказала это? Что случилось? Что ты сделала со мной? – Голос звучит глухо.

– Что я сделала с тобой ? Это ты – гребаная мачеха, которая хотела меня повесить!

Произнесенные вслух, эти слова кажутся еще хуже, словно они внезапно становятся реальными. Пытаюсь сосредоточиться на мысли, что эта женщина не выглядит как моя Вивиан. И какая-то часть меня хочет верить, что это действительно не так. Мы смотрим друг на друга с противоположных концов стола. Она – с зельем, я – с дневником и свечой. У каждой есть то, чего жаждет другая. Глаза ее пронзительные и непокорные. Впервые с момента трансформации она напоминает мне родную Вивиан.

– И ты хочешь меня убить моим собственным заклинанием.

Правда ее слов достигает меня.

– Да, хочу. – О, черт возьми! Почему я сказала это вслух? Нет! Зелье истины действует и на меня.

– Так или иначе, но ты отдашь мне дневник.

Она указывает на меня пальцем, и рука с дневником начинает двигаться прочь от свечи. Я крепче сжимаю защитный амулет и концентрируюсь.

– Нет, пока я могу воспользоваться защитным амулетом. – Я отступаю и останавливаю руку. – Что за дерьмовое заклинание. Оно должно было заставить тебя рассказать мне о своих планах, а не наоборот.

В зале воцаряется тишина. Даже Наследницы молчат. Я кидаю на них взгляд.

– Вот так, рядком, вы напоминаете мне ведьм во время групповых повешений на салемских судах. Секундочку. – Я вновь обращаю взгляд на Вивиан. – Ты привела четверых. Почему не одну, не двух? – Прикусываю язык, чтобы воздержаться от болтовни, и понимаю, что проглядела. – Это ты несколько веков убивала потомков ведьм, да? Так же, как когда-то в тысяча шестисотых.

– Да.

– Зачем? – выпаливаю я. – Они ведь просто жертвы.

– Эти жертвы необходимы. Суды убили моего Элайджу. Я уничтожаю причастных к этому. – Она топает по полу босой ногой и бормочет что-то себе под нос.

Мысли мои мечутся в голове и вылетают изо рта:

– Система. Узор смертей. Ты пыталась уничтожить нас всех каждый раз, когда считала, что сможешь сотворить заклинание, которое вернет его к жизни, я права? Возможно, смерти даже часть заклинания. Неудивительно, что все мои родственники мертвы. Но как ты узнала, что Элайджа будет в Салеме? – спрашиваю я, частично злясь на нее, а частично на себя за то, что не могу вовремя заткнуться.

– Когда ты нашла письма Эбигейл, я уже знала: он придет, чтобы прогнать тебя.

Глаза мои расширяются.

– Ты использовала меня как приманку.

Она в отчаянии скрежещет зубами:

– Я знала, что, если вышвырнуть одежду из шкафа, ты в итоге отыщешь письма. Знала я и то, что он возненавидит тебя только за то, что ты Мэзер. Мрачная тень, нависшая над старой комнатой его сестры.

– Сработало. Он возненавидел меня. – Я презрительно сужаю глаза – выражение, которому научилась у нее. – Но тебя он тоже ненавидит.

Низкий крик вырывается из ее горла:

– Хватит! – Вивиан указывает пальцем в мою сторону. – Гори!

Пламя свечи изгибается, устремляясь ко мне. Оно облизывает порезанную руку, заставляя выронить свечу. Она падает на пол и гаснет. Я прижимаю дневник к груди.

– Нож! – орет Элис, и я осматриваю стол в его поисках.

Кидаю взгляд на Вивиан, но она даже не пытается приблизиться ко мне. Вместо этого она протягивает руку, и тело Элис начинает судорожно дергаться. Девушка кричит в агонии. Колени ее подгибаются.

– Она сейчас упадет! Хватит! – кричу я Вивиан.

Наплевав на идею с ножом, мчусь к Элис, замершей с неестественно выгнутой спиной, и засовываю ей в сапог защитный амулет. Медленно-медленно тело ее расслабляется, и Элис восстанавливает равновесие, но в глазах ее все равно остается ужас.

– Ты продолжаешь выбирать их, а не меня! – раздается голос Вивиан за спиной.

О чем она? Не успеваю я обернуться, как шею резко тянет назад. Меня кидает на пол так яростно, что из легких вышибает весь кислород. Хватаю ртом воздух, пытаясь дышать, пока тело скользит по деревянным половицам. Заклинание за волосы тянет меня к Вивиан. Я одной рукой перехватываю дневник, а другой тянусь к голове.

Заклинание рассеивается, и голова моя ударяется об пол. Моя талия пересекает линию круга, боль волнами расходится от шеи вниз по позвоночнику. Пытаюсь подняться, но не могу. Меня словно прибили к полу. Элайджа склоняется надо мной и убирает волосы с моего влажного, липкого лица. Взгляд его требователен.

– Нельзя оставаться в кругу, иначе она убьет тебя. Я уже говорил, что она могущественна. Соберись.