Стеф Хувер - Клетка [litres]

– Что здесь происходит? – Совсем близко выросла фигура садовника. Он не смотрел на Сэлла – буравил взглядом стайку придурков.

– Проваливай, папаша, – вякнул кто-то из шайки-лейки. Но получилось не больно громко.

Поэтому его во всеуслышание продублировал лохматый:

– Не твоего ума дело. Тебя наняли молчать и работать. Вот и давай… Вонять здесь не обязательно! – противно хохотнул он и обернулся, чтобы получить одобрение от своих туповатых приятелей.

Сколько они еще будут скалиться и мусолить эту бредовую тему?

– Вонять сейчас будешь здесь ты! – на одном выдохе выпалил Сэлл и схватил языкастого за грудки.

Эта рожа, самая ненавистная, действовала на него как красная тряпка на быка – хотелось поддеть, насадить на рога, пропороть ему брюхо и растоптать, превратив в кучку никому не нужных лохмотьев. Лохмотья, лохматый, лох – однокоренные слова вязались друг с другом как нельзя кстати. Не просто вязались, а завязывались в крепкий узел. И дебильная его физиономия от этого становилась совсем ненормальной. Глаза выкатывались из орбит, щеки раздувались, как жабьи, лоб покрывался испариной, нос напрашивался на кулак…

Казалось, Сэлл соображал целую вечность, прежде чем садануть лохматого в дыню.

Удар вышел такой силы, что что-то хрустнуло звонко и отчетливо – то ли череп незадачливого шутника раскололся, то ли фаланги пальцев Сэлла на фиг переломались, – а потом сотни чьих-то когтистых лап вцепились в плечи, в грудь, в спину, волосы, уши. Подкосились ноги. Земля и небо поменялись местами. Привкус крови. И земли. И прелых листьев. Надрывный голос Амелии прорвался сквозь свист ветра в ушах, отчего захотелось закрыть ладонями лицо, спрятать голову. Но руки инстинктивно опускались туда, где ныло и свербело больше всего.

Сэлла били в живот, в ребра, по почкам…

Ну вот и зачем Сэлл отобрал у нее вилы? Да еще воткнул в землю с такой силой, что Амелии не сразу удалось их вытащить. Она бы уже всадила их в задницу какого-нибудь ублюдка!

Набросились. Всей толпой на одного. Сэлл словно под воду ушел – и не разглядишь в копошащейся толпе. А вилы наконец-то поддались. Амелия вскинула их наперевес, но тут воздух над головой дрогнул от трубного рева и словно ударной волной расшвырял дерущихся в разные стороны. По крайней мере, впечатление у Амелии сложилось именно такое – будто рядом взорвалась ядерная бомба.

– Что! Тут! Происходит! – Миссис Пафф стояла, уперев руки в бока, и голосила во всю мощь легких.

Ее появление, как всегда, оказалось очень эффектным. Даже оглушенное время остановилось, превратив происходящее в застывший снимок. На мгновение. А потом опять все задвигалось. Нападавшие бросились врассыпную, только Сэлл остался. Он сидел на земле, согнувшись, прикрывая рукой голову.

– Уэст, – легко определила миссис Пафф. – Кто бы сомневался? Где вы, там обязательно беспорядок. Не пора ли уже угомониться?

Сэлл промолчал, только сплюнул на истерзанную, смешанную с землей траву. И у Амелии как-то не сразу получилось высказать все начистоту. Задохнулась от негодования, и слова вылетели из головы. А когда вспомнились, было уже поздно. Амелия успела поймать мрачный, чересчур красноречивый взгляд Сэлла, в котором без труда прочитала: «Бесполезно. Забей», но не сдержалась до конца – швырнула вилы прямо под ноги миссис Пафф.

Та снисходительно фыркнула и чуть-чуть отступила.

– Можете больше не работать сегодня. Все равно никакого толку, – небрежно махнула рукой, а потом и вовсе безразлично отвернулась. Потопала дальше, сотрясая землю.

С одной стороны, хорошо, что она так вовремя появилась. А с другой…

Слониха толстозадая! Даже разобраться не попыталась, моментально назначила крайнего. Не преподы, а сплошные уроды.

Амелия хотела оглянуться на Сэлла, узнать, как он, но краем глаза заметила какое-то шебуршание в кустах. Подскочила:

– Ну кто еще там? А ну, вылез! Быстро!

Ветки раздвинулись, показалась раскрасневшаяся физиономия Саммер.

– А ты что здесь делаешь? – прищурилась Амелия.

– Я… я… – заблеяла чучело.

Амелия сделала шаг ей навстречу. Надо думать, лицо у нее при этом было не слишком приветливым. Саммер испуганно сглотнула и выдохнула:

– Я же вам помогла! Увидела драку и сказала миссис Пафф. И она…

Чучело отвела взгляд, уставилась на что-то за спиной Амелии, приоткрыв рот и округлив глаза. А потом бросилась вперед, едва не сбив Амелию с ног:

– Сэлл! Ты в порядке? У тебя кровь!

Еще и платочек успела вытянуть из кармашка форменного пиджака. Так и неслась, размахивая перед собой белой тряпочкой.

Сэлл отступил в сторону, произнес холодно:

– Не лезь.

Саммер послушно замерла. Но не удержалась и повторила с ужасом в голосе:

– У тебя кровь.

На этот раз Сэлл ее просто проигнорировал – развернулся, зашагал прочь.

Если честно, Амелии тоже хотелось его догнать, спросить вот это самое: «Ты как?» Но повторять за дурой Саммер…

Ну на фиг.

Хотя все равно пришлось двинуться следом за Сэллом, чтобы сдать садовнику рабочее обмундирование. Не тащиться же в общежитие в идиотских сапогах и фартуке.

Пока Амелия переодевалась, Сэлл взял садовый шланг, включил воду. Умывался одной рукой. Амелия приблизилась, предложила не слишком решительно:

– Давай подержу.

Почему-то думала, что парень откажет и на нее рявкнет: «Не лезь!», но Сэлл кивнул.

Амелия увидела ссадину в уголке его рта, и опять захотелось спросить: «Ты как? Очень больно?» Но она промолчала.

Понятно же, что больно, однако Сэлл не признается. Парни в подобном не признаются. Не должны, по крайней мере. И зачем лишний раз лезть? Такое всегда хочется побыстрее забыть, вычеркнуть из жизни. Как, например, скандалы с папочкой. Хотя он-то до Амелии и пальцем никогда не дотронется, но даже в словах – унизительно. И тут тоже так.

Какую фразу ни придумаешь – не подходит. А бездумно ляпать не хочется. Вдруг Сэлл обидится?

Почему-то раньше это не было проблемой. А сейчас Амелия первый раз боялась обидеть. Не насмешками, не подколками, не гадостями, а самыми обычными не к месту произнесенными словами.

Когда Сэлл отодвинулся, отряхивая руки, Амелия все-таки спросила, но совсем о другом:

– А ты подержишь? Я тоже умоюсь.

– Давай. – Сэлл легко перехватил шланг.

Амелия подставила ладони под струю, плеснула холодной водой в разгоряченное лицо.

Из подсобки показался садовник с полотенцем в руках, протянул Амелии: