Вильям Цветков - Майнеры. Задача византийских генералов

Агент так увлекся этим предметом, что человек с веером сумел подойти к нему почти вплотную. Только когда человек опустил веер, агент повернул голову и на его лице проскользнуло удивление и страх. Сколько раз Боб останавливал запись на этом мгновении? Пятьдесят? Сто раз? Он приближал видео и пытался разглядеть в черных размытых зрачках Джеймса ту последнюю, роковую, исчезающую мысль, которую наверняка должен иметь человек за мгновение до смерти. Когда он уже понимает неотвратимость полета в небытие, когда одна нога уже зависла над пропастью…

Выстрелов не слышно, фигура агента два раза дергается, потом медленно оседает. Человек, который это сделал, поворачивается, камера, конечно же, видит его лицо… но Роберт видит лишь размытое квадратиками пятно на месте лица. И больше ничего. Человек уходит под кадр, пятно движется вместе с ним. Никаких деталей, по которым можно установить личность убийцы нет.

Сработано профессионально, еще и тщательно срежиссировано, – подумал Боб. Только вряд ли агент Лист знал, какой конец ему уготован сценарием.

Таким образом, тот, кто прислал видео, ясно дал понять, что любое вмешательство в дела… в чьи дела? – подумал Боб, – в дела тех, кто стоит за биткоином? Вряд ли? эти ребята не настолько тупы и вероломны. Изящный код, в котором аналитики АНБ не обнаружили и намека на мошенничество, говорит как минимум о здравом смысле. И то, что здравый смысл идет поперек финансовой доктрины США, у которой, как раз-таки, этот смысл отсутствует – не их вина. Кто-то хочет воспользоваться ситуацией, кто-то, имеющий в Японии неограниченную власть, позволяющую читать зашифрованные правительственные каналы связи, вычислять и безнаказанно убивать средь бела дня агентов американской разведки.

Такое под силу лишь двум организациям – самому государству либо же второй силе в Японии – якудза, мафии. Боб склонялся ко второму варианту.

Кто бы ни был убийца, его нужно найти и наказать.

Они защищают Фрэнкуотерса, – подумал Боб. – Потому что тот давно должен быть мертв.

Он нажал кнопку селектора на большом кнопочном телефоне.

– Кира, договорись о разговоре с Риком Эдмондзом. Как только он позвонит, соедини меня.

– Хорошо, мистер Шнитке, – ответила ему секретарь четким голосом с легким немецким акцентом. Прежнюю секретаршу Патрика Нельсона он уволил.

Эдмондз перезвонил через двадцать минут.

– Мистер Шнитке? Боб, позвольте вас поздравить, – сказал он тоном, как показалось Бобу, чуть насмешливым.

– Спасибо, – сухо ответил Боб. – Хотя мне не до радости. Погиб один из моих агентов в Токио, он занимался как раз вопросом, что мы обсуждали на последней встрече.

Эдмондз откашлялся.

– Лист? Вы про Джеймса Листа?

– Именно.

– Он работал под прикрытием ЦРУ, но выполнял ваше задание. Мы знаем о его смерти. К сожалению, вряд ли можем помочь. Его тело пропало.

– Есть запись смерти агента. Видео прислали утром на мой личный почтовый ящик. Там видно киллера.

– Видно киллера? Кто может так топорно сработать? – спросил Рик Эдмондз. И сразу добавил: – Я сейчас же к вам приеду.

– Жду, – ответил Боб Шнитке, вешая трубку.

Помощник директора ЦРУ прибыл через сорок минут.

Он вошел в кабинет быстрым чеканным шагом, на лице его не было и тени усмешки.

– Показывайте.

Боб прокрутил запись.

– Лица не видно. Они что-нибудь еще прислали?

– Нет, только это.

– Почему вам?

– Наверное, потому что я с ним контактировал.

– Операция была неофициальная. Почему вы не поставили в известность управление? Это чревато большими проблемами в том числе для вас лично.

Боб был готов к такому повороту. Но так как агентe уже все равно, можно повесить на него любых собак.

– Слишком опасно извещать управление. Операция затрагивает финансовые интересы США. Через Дэйва Фрэнкуотерса мы планировали выйти на создателя биткоина Сатоши Накомото, нам известно, что незадолго до поездки в Японию, Сатоши разговаривал в чате с Дэйвом, более того, он перевел ему довольно крупную сумму в биткоинах. Дэйв летел в Японию с ним увидеться. Я в этом уверен.

– А вот мы в этом не уверены. Нет никаких доказательств, что этот Сатоши существует. Мы распутали огромный кусок транзакций за последние три года, соотнесли те из их, что имели привязки к ай-пи адресам с местоположением и… по крайней мере, одна из совсем недавних сделок, наделавших много шума в прессе, частично указывает на создателя Биткоина. Мы провернули чертову уйму работы, пока вы шли неверным следом.

Уязвленный Боб молчал. Каменное лицо помощника директора не оставляло сомнений – новый глава ФРС облажался.

– Но отчасти вы тоже были правы, – все-таки та самая сделка была проведена через японскую биржу.

– И что это за сделка? – сдавленным голосом спросил Боб.

– Вы слышали о ней. Не так давно кто-то купил подержанный Порше за три тысячи биткоинов. Мы проверили цепочки блоков, адреса, проследили всю последовательность. И с высокой долей вероятности вычислили плательщика.

– Да? Это невозможно… – ошеломленный глава ФРС покачал головой. – И кто же это?

– Мы не можем с полной уверенностью говорить, кто такой этот Сатоши, но Порше купил русский гражданин по фамилии Денис Скоков.

– Денис Скоков? Кто это? Никогда не слышал. Он программист?

Рик Эдмондз помассировал виски, прежде чем ответить. Было видно, что прошедшие дни дались ему нелегко.

– В том то и дело… – ответил он тихим голосом… – что нет. Это обычный московский школьник.

Боб Шнитке приподнялся в кресле.

– Вы, наверное, шутите? Школьник создал биткоин?

– Разве я похож на клоуна? Я шучу только по утрам в душе, где моих шуток никто не слышит. Этот школьник купил Порше. И часть его адресов совпадает с адресами, которые использовал Накомото в прошлом. Они каким-то образом связаны.

Когда Эдмондз покинул его кабинет, рука Боба потянулась к телефонной трубке. Он набрал номер, ждать ответа долго не пришлось. Уверенный женский голос отчеканил:

– Мистер Шнитке, слушаю вас.

– Синтия, вы добыли бесценные сведения, благодарю за службу. На всякий случай хотел еще раз уточнить, объект точно вне игры?

На том конце линии возникла длинная пауза, потом голос ответил:

– Несчастный случай. Слишком много выпил и упал под поезд метро.

В дверь позвонили. Один раз, «не настойчиво», как обычно звонят коммивояжеры, представители адвентистов седьмого дня и соседка из двенадцатой квартиры, Фаина Карповна, когда ей кажется, что «сатанинская музыка» слишком громко играет.

Звукоизоляция в сталинских домах бывает разная, как «повезет», в доме Скокова она считалась, скорее хорошей, но и слух у Фаины Карповна был отменный, несмотря на ее восьмидесятилетний возраст.