Хейди Перкс - Теперь ты ее видишь

– Он стоял возле моего дома, когда я вышла. Брайтан хотел поговорить со мной в своей машине. Он не стал заходить в дом, я не знаю, почему.

– Так что же ему было нужно? – спросила Ангела, подавшись вперед на стуле.

– Это странный случай. Он только и говорил, что о Гарриет и как сильно он ее любит. Брайтан хотел знать, рассказывала ли она мне об их браке – чего Гарриет никогда не делала. Это был необычный разговор.

Ангела выглядела такой же сбитой с толку, какой чувствовала себя Шарлотта.

– Вы восприняли это как намек на то, что они поссорились?

– Меня это тоже интересовало, но он не сообщил таких подробностей. Брайан был просто немного… – Шарлотта помахала рукой в воздухе, подыскивая слово. – Не от мира сего. Я предположила, что это от стресса из-за Алисы и всего прочего – но, как я уже сказала, он говорил о Гарриет, а не об Алисе.

Ангела откинулась на спинку стула и дотянулась до сумочки рядом с собой, вытащив блокнот.

– Что-то еще случилось? – спросила Шарлотта, пытаясь разглядеть, что пишет детектив, однако ничего не смогла разобрать.

Ангела вскинула на нее глаза.

– Ничего особенного. Но в доме была небольшая разруха, когда я пришла туда сегодня днем.

– В каком смысле – разруха? – От этого слова Шарлотта похолодела. Дом Гарриет всегда содержался таким опрятным и организованным.

– Там был беспорядок; вещи находились не на месте, – пояснила Ангела, задержав ручку в воздухе. – Когда я заглянула в окно гостиной, то увидела, что все игрушки Алисы разбросаны по ковру.

– Но что сказал Брайан? – спросила Шарлотта. – Как он это объяснил? – Она всегда полагала, что он из тех людей, которые любят аккуратность. Гарриет никогда не возражала против небольшого беспорядка; достаточно было лишь заглянуть в ее сумочку, чтобы это понять. Но всё же это не в стиле Гарриет – разбросать вокруг игрушки Алисы.

– Вот это-то и странно, – сказала Ангела. – Его тоже там не оказалось. Там нет никаких признаков Гарриет или Брайана, и я понятия не имею – куда они делись.

Сейчас

Детектив желает знать, почему я никому не сказала, куда иду, когда вышла вчера из дома. Почему через двенадцать дней после исчезновения моей дочери я вскочила и уехала, ничего не сообщив ни мужу, ни Ангеле, ни своей лучшей подруге, которая сидит сейчас в другой комнате и допрашивается его коллегой?

Я рассказываю ему одну и ту же историю снова и снова, но каждый раз он опять спрашивает меня об этом, только формулирует вопрос немного по-другому в надежде, что сможет меня подловить. Боюсь, что скоро ему это удастся.

В итоге детектив предлагает сделать «перерыв для удобства». Кажется, я слышу, как он вздыхает.

– Есть еще какие-нибудь новости? – спрашиваю я на выходе из комнаты. – Не могли бы вы разузнать для меня?.. Пожалуйста. – Я не могу заставить себя произнести дальнейшие слова.

– Непременно, Гарриет, – отвечает он, и на мгновение я вижу в его глазах мимолетное выражение, напоминающее сострадание. Он колеблется у двери, как будто хочет мне что-то сказать. Я задерживаю дыхание, но в конце концов он ничего не говорит.

Есть новости. Есть кое-что, чем он не хочет делиться.

Детектив Лоури направляется в одну сторону по коридору, а я поворачиваю в другую, в направлении туалетов. Это тринадцатый день с тех пор, как я без Алисы. До праздника не проходило и тринадцати часов, чтобы я не имела возможности увидеть ее лицо и подержать ее на руках. Это то, что терзает меня больше всего: неспособность прикоснуться к ней.

Воздух в коридоре по ощущениям становится настолько истощенным кислородом, что мне трудно дышать. Я опираюсь на стену, чтобы успокоиться, пока острая боль раскалывает мою голову. Ярко мерцающие лампы тускнеют, поле моего зрения сужается. Я ничего не ела с завтрака, хотя мне и предлагали печенье час назад. Мне нужно было заставить себя его проглотить, но я не смогла и теперь жалею об этом, так как чувствую резь в пустом животе.

Мысль оставаться здесь еще хотя бы на мгновение дольше – невыносима. Одной рукой по стене я ощупываю свой путь, еще несколько шагов, оставшихся до двери туалета. Распахнув ее, я тянусь к умывальнику, прижимая обе руки к его прохладной белой эмали.

Наконец я поднимаю голову и фокусирую взгляд на своем отражении – до тех пор, пока оно не становится четким. Мне кажется, будто я только вчера выбежала с курсов и смотрела на себя в зеркало того отеля, ожидая новостей – как проходит мой план. С другой стороны, это было целую жизнь назад.

Я открываю кран с холодной водой и обливаю ладони, брызгаю на лицо до тех пор, пока острая боль не утихает. У меня нет другого выбора, кроме как взять себя в руки. Кроме как придерживаться своей версии, чего бы Лоури мне ни говорил.

Некоторое время назад

На следующее утро в восемь тридцать мне сказали, что звонил хозяин гаража и моя машина будет готова через два часа, как он надеется. Наконец-то всё поворачивалось в мою пользу. К обеду я буду в Корнуолле.

Я с волчьим аппетитом проглотила полную тарелку жирной яичницы с недожаренным беконом, поданную братом любезного механика-по-вызову, заплатила ему двадцать фунтов за жесткую постель и неудобоваримый завтрак, приготовленный из лучших побуждений, и приняла его предложение подвезти меня к гаражу. Там я и ожидала, пока мою машину не починили, как обещали. В десять тридцать я вернулась на дорогу.

По шоссе А30 я продолжила путь на запад. Пока солнце пыталось прорваться сквозь облака, я повернула громкость радио на деление выше и позволила своим мыслям колебаться между тем, что ожидало впереди, и тем, что оставалось позади меня.

В лучшем случае я найду Алису в безопасности, и если так, то сразу же вернусь в Дорсет. Ночью я решила, что сказать Брайану и Ангеле – что мне потребовалось уехать из дома. Что мне была необходима одна ночь в одиночестве, вдали от любопытных глаз и навязчивых вопросов, там, где никто не знал бы меня и мою историю. Я скажу, что уехала, не думая, куда направиться, и дам им имя владельца отеля, который сможет это подтвердить. Я не знала, поверят ли они мне, но это всё, что пришло мне в голову.

Оставшаяся часть пути прошла без происшествий, и вскоре я подъехала к маленькой деревушке Вест-Олделл, где ко мне вернулся знакомый, изматывающий нервы страх. Я понятия не имела, что меня ждет: будет ли там моя дочь или с ними что-то случилось.

Я свернула с главной дороги и поехала по извилистой улочке, которая в конце концов привела к короткому ряду обшитых с фасада досками магазинчиков и кафе. Проезжая мимо паба «Белая Лошадь», я сбросила скорость, чтобы не пропустить поворот направо, потому что в противном случае я оказалась бы на пляже.