Блейк Пирс - По Соседству

«Полностью ли вы уверены, что ваша сестра невиновна?» – спросил один репортёр.

«Вы боитесь, что ваша карьера может оказаться под угрозой, если выяснится, что Даниэль так или иначе причастна к преступлению?» – задал вопрос второй.

Хлои наклонила голову вниз, желая не дать им радости заснять своё лицо. Она добралась до машины и выехала, быстро сдав назад и чуть не задев оператора капотом. «Если они уже у моего дома, – думала она, – то сколько же их будет у хода в тюрьму».

Она быстро выехала из Лавендер Хиллз, заметив, что несколько любопытных соседей уже вышли на улицу, чтобы посмотреть, как фургоны телевизионщиков преследовали её. Проехав свой район и добравшись до шоссе, она подумала о том, успел ли уже кто-либо из соседей прознать, что Стивен ушёл.

Эти её соседи, особенно женщины, определённо имели талант выведывать информацию определённого рода. Так почему её ссора со своим женихом прошлым вечером должна была стать исключением?

Она не могла отделаться от лёгкого чувства вины. Может быть, она требовала слишком много. Возможно, перегнула палку, когда настаивала на том, чтобы Даниэль осталась у них, и совершенно не слышала слов Стивена. В конце концов, это был и его дом тоже.

Но нет… она отказывалась чувствовать за собой вину. Стивен и его родители сразу же определили для Даниэль роль паршивой овцы, лишь только у них начались серьёзные отношения. И если они были людьми такого сорта, то, пожалуй, Стивен и вправду не был ей нужен, как и такое количество негатива в её жизни, исходящего от всех них.

И если эта история в конечном счёте завершалась тем, что ей приходилось предпочесть сестру совместной жизни со Стивеном, то её это не смущало. Хлои чувствовала острую боль, но она могла жить с этим, зная, что сделала правильный выбор.

Конечно, эти обстоятельства привели Хлои к раздумьям над тем, каким образом Даниэль оказалась замешана в эту неразбериху. В том, что она встречалась с Мартином, не было ничего особенного, но вот то, что кто-то подложил улику, свидетельствующую против неё, было очень странно.

Она помнила, что ей было сказано не вмешиваться в процесс расследования, и что делом теперь занимались более опытные сотрудники. Но она не могла перестать думать о том, кем же мог быть этот Алан Шорт, и каким образом он мог быть связан с Даниэль. Грин, вероятно, сдержит слово и будет оповещать её обо всех новостях. Не было повода предполагать обратное.

Через полчаса она добралась до исправительной колонии Риверсайд. Она приехала на двадцать минут раньше, но подумала, что это даже к лучшему. На парковке у здания тюрьмы и на прилегающей к нему дороге роились дикторы новостных программ, местные, а также телеведущие с каналов государственного уровня. Она понимала, что сама по себе смерть Мартина Шилдса не могла создать вокруг себя такой ажиотаж. Но вот если к этой истории добавить машину на дне озера, а также подброшенные улики, то журналистам действительно будет что посмаковать. А появление сюжета об Алан Шорте в новостях будет оставаться почти полной гарантией попадания передачи в топ, до тех пор, пока его не поймают.

Хлои пришла в голову идея посидеть в машине до тех пор, пока не появится Грин, но она сразу поняла, что и этого ничего не выйдет. Даже ещё до того, как она успела припарковаться, репортёры стремительно ринулись ей навстречу. Изо всех сил стараясь их опередить и, как и прежде, пряча своё лицо, она направилась ко входу в тюрьму. Ещё больше вопросов посыпалось на её голову, и на этот раз она не молчала. «Без комментариев, без комментариев», – не уставала повторять она. Её бросало в дрожь и приводило в бешенство то, что такое огромное количество людей говорило о её сестре как об убийце. Ей стоило огромных усилий не набрасываться на каждого, кто приставал к ней с разного рода дезинформацией, а покуда она продвигалась ко входу в тюрьму, вопросы становились всё более и более колкими.

Один полицейский-самаритянин, хороший человек, заметил, что происходит, подошёл к Хлои и стал перед ней, оградив её от толпы. Расставив руки пошире, он повёл её вперёд сквозь ораву дерущихся репортёров и операторов.

– Сейчас все вы сделаете несколько шагов назад и позволите мисс Файн пройти. А тому, кто случайно её коснётся, будет предъявлен штраф. Ясно вам?

Это заставило легион телевизионщиков несколько отхлынуть, но не настолько, чтобы Хлои могла почувствовать себя в безопасности. Она следовала за полицейским, и тот провёл её внутрь здания через центральный вход.

– Агент Файн, я – офицер Райт, – представился полицейский. – Мне жаль, что вам пришлось столкнуться со всем этим.

– Имеем то, что имеем, – ответила она, почти не заметив, что он обратился к ней как к Агенту . – Их было полно и вокруг моего дома.

– Господи, – сказал Райт. – Вы здесь, я предполагаю, чтобы забрать сестру?

– Да.

– Дайте-ка я посмотрю, что я могу сделать, чтобы ускорить процесс.

Следующие десять минут Хлои провела, показывая свой значок направо и налево и подписывая бумаги. Когда она ставила подпись на последнем документе, опершись на небольшую стойку, отделявшую главный корпус здания от просторного коридора, рядом с ней появился другой офицер. Вместе с ним был и агент Грин, и выглядел он крайне разгневанным.

– Проклятые стервятники вьются снаружи, – сказал он. – Как тебе удалось добраться сюда, не надавав хотя бы одному из них по морде?

– О да, это потребовало от меня некоторых усилий.

Полицейский в форме, подавший Хлои последний документ для подписи, просмотрел его, поставил на нём печать и кивнул:

– Теперь вы можете идти, мисс Файн.

Хлои и агента Грина пропустили в коридор, вдоль стен которого виднелась всего одна дверь. И лишь только они сделали первый шаг по коридору, эта дверь отворилась. Из неё вышел вооружённый охранник, ведя Даниэль прямо перед собой.

На её руках не было наручников, и одета она была в то же самое, в чём её привезли сюда. Эта картина представлялась Хлои чем-то ужасно диким, хотя прошло всего лишь два дня.

Даниэль быстро подошла к ней обвила её своими руками, и это показалось Хлои чем-то совершенно немыслимым. Когда Хлои ответила сестре на её порыв, заключив её в свои объятья, Даниэль показалась ей хрупкой, как тростинка. Она вся дрожала от всхлипываний. Хлои хотелось узнать наверняка, что было у неё на душе, но она решила не смущать сестру, так как знала, что такие эмоции для неё совсем не типичны.

И поэтому она пока что отпустила всякие мысли и просто прижала Даниэль к себе.

Понимая, что ещё долгое время ей будет не хватать Стивена, Хлои знала, что всё же сделала правильный выбор.

В департаменте решили, что приставлять агентов к Хлои и Даниэль для их сопровождения в Пайнкрест не имело смысла. Вместо этого двое полицейских неотступно следовали за ними до въезда в город, где их сменили местные копы. Два патрульных авто ехали за ними через весь Пайнкрест, а затем остановились у обочины возле дома Хлои. На своей машине Хлои пробралась к подъездной аллее и припарковалась, обратив внимание на вновь собравшиеся группы телевизионщиков. На этот раз их было больше – четыре, как успела подсчитать Хлои, – но, казалось, репортёры несколько засомневались в том, следовало ли им нестись ей навстречу, как только увидели копов, также припарковавшихся у дома.