Василий Кузьменко - Мы серые ангелы — 3

Во вдруг возникшей паузе, Прохор решил блеснуть своей осведомлённостью в этом вопросе:

— Немногие знают, что именно США являются родиной первых в мире лагерей смерти, появившихся в Северной Америке во время гражданской войны между Севером и Югом. Сторонники Авраама Линкольна, как бы ни пытались их обелить, являли не меньшую жестокость, чем сторонники Джефферсона Дэвиса. Поскольку историю пишут победители, то события, связанные с ужасами «Андерсонвилля», организованного южанами для содержания федералов, получили огласку, а ужасы одиннадцати концлагерей, в том числе, лагерь «Дуглас», организованных северянами для содержания конфедератов, были преданы забвению. Молчание длилось сто тридцать лет, и только в конце двадцатого века начались расследования историков, которые подняли старые архивы и обнародовали документы, связанные с концентрационным лагерем «Дуглас», который был создан в феврале 1862 года у озера Мичиган, недалеко от Чикаго. В лагере содержались как пленные конфедераты-военные, так и просто гражданские лица с территорий южных штатов…

Ещё не договорив, по лицам королевы и её брата, Прохор понял, что допустил оплошность. Дело в том, что и у Британской империи в этом вопросе были свои тёмные страницы. В период ведения англо-бурской войны в самом начале двадцатого века, англичанами в Южной Африке тоже создавались лагеря смерти для буров и сочувствовавшего им местного населения. Отличало британские лагеря смерти необычайно большой процент детей в них. Объяснить это можно тем, что англичанам была нужна не рабочая сила, а заложники, с помощью которых они могли бы требовать от их отцов сложить оружие. В таком положении партизанам оставалось лишь сдаться, и в 1902 году они подписали мирный договор, который поставил точку в истории бурских республик. Многие историки называют эти события настоящим геноцидом, ведь вначале войны население бурских республик составляло лишь двести пятьдесят тысяч человек, а в лагерях от голода умерло тридцать тысяч буров и в основном детей. Конечно, всё происходящее в Южной Африке в самой метрополии подавалось в совершенно другом свете, более благородном. Примечательно, что одним из активных облагораживателей концлагерей, был известный писатель Артур Конан Дойл. В своих книгах он называет лагеря смерти, лагерями беженцев, только вот самих беженцев отчего-то он именует задержанными. Вместе с ним цивилизованный вид англо-бурской войне придавал и Уинстон Черчилль, работавший там же корреспондентом. Задача многих британских корреспондентов в Южной Африке была предельно проста — преподнести происходящие события в выгодном свете. Так, в британскую прессу часто попадали постановочные снимки бурских семей, проживающих в лагерях для беженцев. Вместо ужасов умирающих людей там были запечатлены благопристойные чаепития за столами, полными еды.

Изменение в настроении королевы Шарлотты уловила Лариса, поняв, что вероятнее всего причиной этому стало неосторожное высказывание её мужа, она с улыбкой произнесла:

— Давайте я лучше почитаю стихи.

— Будьте так добры, — произнесла королева глядя на Прохора.

Лариса начала читать глядя в глаза своему мужу:

Последнюю строчку Лариса прочитала с особым выражением. Королева видимо увидела эту семейную сцену и её настроение улучшилось. Во всяком случае, она с улыбкой произнесла:

— Спасибо Лариса, но если можно прочтите что-нибудь о любви, у вас это особенно красиво получается.

Лариса слегка зарделась и очень нежным голосом глядя на огонь в камине прочла:

— Браво Лариса, вы замечательно читаете стихи, — улыбнулась королева.

— А можно я прочту стихи, — произнёс принц.

— Конечно Джордж, прочти своего любимого Шекспира.

Принц Джордж, немного помолчав, начал читать:

Опустив голову, королева Шарлотта произнесла:

«Джордж, ты опять изменил имя, хорошо, можешь снять очки…».

Принц Джордж медленно снял свои тёмные очки. Лариса и Прохор увидели жёлтые птичьи глаза. Лариса вскинула руку к губам, на её глазах появились слёзы. Джордж, окинув взглядом всех присутствующих, усмехнулся и, обращаясь к Ларисе и Прохору, спросил:

— Господа, поскольку мой внешний вид не вызывает у вас бурных эмоций, осмелюсь предположить, что нечто подобное вы уже видели.