Стивен Кинг - Чужак [litres]

У деревянного щита с индейцем (вождь Ваху подтверждал, что Кэролин Аллен сосет его краснокожий елдак) Джек остановился, пораженный внезапной мыслью. Любой, кто поднимется по дорожке, ведущей к туристическим домикам, увидит его внедорожник, припаркованный у гаража, и наверняка удивится. Джек подумал, что, наверное, стоит вернуться и переставить машину, но решил, что зря беспокоится. Если Ральф и компания все же заявятся, они остановятся у главного входа. Как только они выйдут из машины, чтобы осмотреться, Джек откроет огонь с вершины холма и уложит двоих или даже троих, прежде чем они сообразят, что происходит. Остальные разбегутся, как курицы в грозу. Но спрятаться не успеют. Джек достанет их раньше. Незачем волноваться, что они увидят его машину со стороны домиков. Мистер Мнения-Нет и компания не пройдут дальше парковки.

В темноте, даже с фонариком, подъем к вершине холма оказался коварным. Поэтому Джек не спешил. Проблем хватает и так, и лучше бы обойтись без падений и переломов. Когда он добрался до своего наблюдательного поста под каменистым уступом, в небе уже показались первые робкие проблески рассвета. Луч фонарика высветил ржавые вилы, которые Джек здесь оставил вчера. Он хотел их поднять, но тут же отдернул руку. Будем надеяться, это не знак свыше. Не предзнаменование на сегодняшний день. Однако ирония ситуации не укрылась от Джека даже в его теперешнем положении.

Он взял эти вилы, чтобы отгонять змей, а теперь рядом с ними (и частично на них) лежала змея. Не какая-нибудь, а гремучая. И довольно большая, настоящий монстр. Он не мог в нее выстрелить. Во-первых, убить змею выстрелом с первого раза не так уж просто, и если он ее ранит, она разъярится и скорее всего нападет, а Джек, когда ездил в Типпит, не подумал купить сапоги или высокие ботинки и сейчас был в кроссовках. Во-вторых, пуля может отрикошетить куда угодно, в том числе и в него самого.

Держа винтовку за край приклада, он медленно вытянул руку, подцепил стволом дремлющую змею и резким рывком перебросил ее себе за спину. Она грохнулась на дорожку в двадцати футах от Джека, свернулась кольцом и начала издавать звуки, похожие на перестук бусин в погремушке из тыквы. Джек схватил вилы, шагнул вперед и ткнул ими в змею. Та уползла в щель между двумя валунами и скрылась из виду.

– Вот и правильно. Уходи, – сказал Джек. – И больше не возвращайся. Это мое место.

Он улегся на землю и посмотрел в оптический прицел. Вот стоянка с поблекшей желтой разметкой; вот заброшенная сувенирная лавка; вот заколоченный вход в пещеру, над которым висит выцветшая, но еще различимая вывеска: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МЭРИСВИЛЛСКИЙ ПРОВАЛ».

Теперь оставалось лишь ждать.

Спим до девяти, сказал Ральф, но уже в четверть девятого они собрались в кафе при мотеле. Ральф, Хоуи и Алек взяли на завтрак яичницу и бифштекс. Холли обошлась без бифштекса, но заказала омлет из трех яиц, и Ральфу понравилось, что она съела все до последнего кусочка. Она опять была в джинсах, футболке и пиджаке.

– Днем будет жарко, – заметил Ральф.

– Да, и пиджак мятый, но мне нужны большие карманы. Сумку я тоже беру с собой, но оставлю ее в машине. – Она наклонилась вперед и понизила голос: – В таких мотелях частенько случаются кражи.

Хоуи прикрыл рот рукой, то ли сдерживая отрыжку, то ли скрывая улыбку.

Когда они приехали к Болтонам в Мэрисвилл, Юн и Клод сидели на крыльце и пили кофе. Люба в своей инвалидной коляске занималась прополкой в небольшом садике: на коленях – кислородный баллон, во рту – дымящаяся сигарета, на голове – большая соломенная шляпа.

– Ночь прошла спокойно? – спросил Ральф.

– Да, – кивнул Юн. – Сначала ветер выл как сумасшедший, но потом я заснул и спал как младенец.

– А как у вас, Клод? Все нормально?

– Если вы спрашиваете, не было ли у меня ощущения, что кто-то пытался пробраться в дом, то нет. Не было. Ни у меня, ни у мамы.

– И вероятно, на то есть причина, – сказал Алек. – Ночью в Типпите было происшествие. Кто-то пытался проникнуть в частный дом. Хозяин услышал, как разбилось окно, схватил ружье и спугнул злоумышленника. Сказал полиции, что у мужчины, который залез к нему в дом, были черные волосы, черная эспаньолка и много-много татуировок.

Клод возмутился:

– Я был дома всю ночь! Даже из спальни не выходил!

– Мы в этом не сомневаемся, – сказал Ральф. – Возможно, это тот самый парень, которого мы ищем. Сейчас мы поедем в Типпит и попробуем разобраться на месте. Если его уже нет в городе – а скорее всего так и есть, – мы вернемся во Флинт-Сити и будем думать, что делать дальше.

– Хотя я не знаю, что еще можно сделать, – добавил Хоуи. – Если он не прячется где-то здесь или в Типпите, он может быть где угодно.

– И больше никаких зацепок? – спросил Клод.

– Никаких, – сказал Алек.

Люба подъехала к ним.

– Если решите лететь домой, заезжайте к нам по дороге в аэропорт. Я сделаю сэндвичи с оставшейся курицей. Если это вас устроит, конечно.

– Непременно заедем, – ответил Хоуи. – Спасибо вам обоим.

– Это я должен вас благодарить, – сказал Клод.

Он пожал руки всем по очереди, а Люба раскрыла объятия Холли. Холли как будто слегка испугалась, но все же позволила себя обнять.

– Обязательно возвращайся, – шепнула Люба ей на ухо.

– Я вернусь, – сказала Холли, надеясь, что сможет исполнить это обещание.

Хоуи сел за руль, Ральф – на переднее сиденье, все остальные устроились сзади. Солнце уже поднялось, и стало ясно, что день будет жарким.

– Интересно, – сказал Юн, – а как с вами связалась полиция Типпита? Я думал, никто из руководства не в курсе, что мы в Техасе.

– Они и не в курсе, – ответил Алек. – И никто с нами не связывался. Но если этот чужак существует на самом деле, лучше, чтобы у Болтонов не возникало вопросов, почему мы поехали не в ту сторону.

Ральф не умел читать мысли, но точно знал, о чем сейчас думает Холли: Вы и все остальные всегда говорите о чужаке в сослагательном наклонении .

Он обернулся.

– Послушайте меня. Никаких больше «если» и «может быть». Сегодня чужак существует . Сегодня он может читать мысли Клода Болтона в любое время, когда захочет, и сегодня он прячется в Мэрисвиллском провале, пока мы сами не убедимся в обратном. Никаких больше условий и допущений, просто поверьте. Справитесь?

Ответом была тишина. Потом Хоуи сказал:

– Я адвокат защиты, сынок. Я могу поверить во что угодно.

Они подъехали к рекламному щиту у развилки (семейство с газовыми фонарями в руках благоговейно взирает на сталактиты) и свернули на дорогу, ведущую к Мэрисвиллскому провалу. Хоуи ехал медленно, по возможности объезжая выбоины. Солнце уже пригревало. Температура приближалась к семидесяти [29] 21 °C. . И неуклонно росла.