Эли Ленд - Хорошая я. Плохая я

– Нет, спасибо, – отвечаю я.

Смешки и крики в толпе, сейчас, конечно, не Средние века, но и вполне себе Средние, люди охотно бы заплатили, чтобы увидеть кровавую баню. Она выдыхает еще одно колечко дыма, такое круглое, что мне хочется продеть в него язык. Атмосфера в комнате тяжелая, не только из-за дыма, но еще из-за нетерпения, которым охвачены ее восторженные поклонники. Давайте скорей, ату ее, ату. Она фрик, не такая, как все, с приветом. Обычная история. Тут подает голос Клондин, которая до сих пор молчала. Она говорит, оставьте ее в покое, что вам от нее надо? Фиби делает затяжку, долгую, очень долгую, поворачивается к подруге, выдыхает дым ей в лицо и тушит сигарету о тыльную сторону ее ладони.

– Черт, – Клондин отдергивает руку, прижимает к груди. – Как это понимать?

– Прости, Клонди, это недоразумение. Перепутала тебя с плевательницей.

– Да ты трахнутая на всю голову, знаешь ли, ты и в самом деле тронулась. Это же больно.

– Перестань хныкать, ты не ребенок, вот лед, приложи.

Она вынимает кубик льда из стакана на столе, швыряет в сторону Клондин, попадает ей в голову. Хихикает.

Клондин берет свою сумку, говорит: с меня хватит, сыта по горло. Ухожу домой. Атмосфера сразу меняется. Клондин, хлопнув дверью, разрушает чары, струя холодного воздуха с улицы пробивает брешь в сговоре богатеньких отпрысков. Намечается смена курса, вижу по лицам собравшихся. Слишком далеко, Фиби, ты зашла, слишком далеко. Тебе стоило бы иногда показывать другую сторону своей натуры, более мягкую. Ту девочку, которая любит по вечерам сидеть на полу у ног домработницы, вырастившей тебя. Ту девочку, которая плачет по ночам.

Она впивается в меня взглядом, глаза полны ненависти. Злости. Я замечала, что так же она иногда смотрит на Саскию.

– А ты, как всегда, тут как тут, – говорит она.

Она тычет в меня пальцем, глаза затуманены, колени слегка подгибаются. Я отворачиваюсь опять лицом к раковине. Один за другим все извиняются перед хозяином, заходит вялый разговор о предстоящем устранении последствий вечеринки.

– Ничего страшного, предки возвращаются только в понедельник. Приплачу Люди, она наведет порядок завтра утром, – говорит Мэтти.

– Добрая старая Люди, – шутит кто-то.

В отражении окна я вижу, как Тоби увивается вокруг Фиби. Хотелось бы узнать, как поживает его член. Она отмахивается от него, переходит в гостиную. Он следом: «Давай провожу тебя домой».

– Твое дело.

Мне следовало бы предупредить ее, что из него не самая лучшая дуэнья. Готова поклясться, он затащит ее в какой-нибудь частный садик по дороге – подсадит вверх, ощупает всю. Последние гости выходят из кухни. Я замечаю на столе сумку Фиби, сама она смеется с похожей на гиену девочкой. Проходя мимо нее, я говорю ей, что скоро полночь, но она не реагирует, и я ухожу одна.

Майк открывает мне дверь, едва я подхожу, он, должно быть, дежурил у окна, волновался.

– Где Фиби? – спрашивает он.

– Сейчас придет, думаю. Ее провожает один мальчик.

– О боже, уже наступил этот возраст, – говорит он с улыбкой, спрашивает, как все прошло.

– Неплохо. Но если честно, я довольно-таки сильно вымоталась. Можно мне мои таблетки, и я лягу спать.

– Конечно.

Проходит два часа, комендантский час пробил и миновал. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем она сообразит, что ключи от дома пропали. Они перекочевали из ее сумочки в мой карман, когда я проходила мимо. Она и ее многочисленные поклонники поплатятся за все.

Наконец на лестнице раздаются шаги, приглушенные голоса, что-то вроде «поговорим об этом утром». Соседняя дверь захлопывается с шумом. Я засыпаю мгновенно, в полном удовлетворении от услышанного.

Этот раунд я выиграла.

Я просыпаюсь, как от удара, от ощущения, что падаю куда-то. Как будто я в суде и не могу вспомнить, как отвечать на вопросы. Все уставились на меня, ждут. Ты за ширмой. Встаю с кровати, иду в ванную, пишу углем на шкафчике, где я веду свой учет, новое число – уже восемь, прислоняюсь лбом к дверце шкафа и пытаюсь дышать ровно и глубоко.

Босые ноги бесшумны, Майк не слышит, как я подхожу к кухне. Он что-то читает, подносит листок к глазам, всматривается в нижнюю часть. Не уверена на сто процентов, но, кажется, сверху написано мое имя. Читая, он подчеркивает, делает пометки, трет глаза, расстроенный, усталый. Мне хочется подойти к нему, обнять, но я не смею. Поблагодарить за то, что взял меня. Заботится обо мне.

Он отрывает взгляд от бумаг и переворачивает их, когда я подхожу к столу, потом кладет под свой ежедневник. Я делаю зарубку в уме – нужно найти эти бумаги позже, или в пятницу, когда Саския на йоге, а Майк работает допоздна.

– Не заметил, как ты подошла. Будешь завтракать? – спрашивает он.

– Может быть, немного. Выпью чаю. Вам налить, у вас усталый вид?

– Я дожидался Фиби. Она не только опоздала на два часа, но еще умудрилась где-то потерять свои ключи.

Ой!

– Мне очень жаль. Я звала ее пойти со мной.

– Не извиняйся, ты не виновата. Хорошо, что хоть кто-то из вас пришел домой вовремя.

– Налить чашку Саскии?

– Очень мило с твоей стороны. Но она уже встала и уехала. Отправилась с подружками спозаранку в какой-то аутлет, там распродажа великого дизайнера вроде бы.

Пока закипает чайник, он спрашивает, готова ли я к завтрашней поездке. Я киваю, говорю, что после того, как узнала, что мы едем в Тетбери, погуглила его.

– А ты нашла дендрарий? Это недалеко, место называется Вестонбрит. Я думаю, тебе там понравится, чудесные тропинки для прогулок. Мы обычно возили туда Фиби, когда она была маленькая.

Ты возил, хочешь сказать. Саския под вопросом. Я не спрашиваю, какой чай он хочет, мне это неважно, я просто наслаждаюсь ощущением дома, которое испытываю, когда завариваю его.

– Когда закончишь, Милли, присядь. Нам нужно кое-что обсудить.

Чайные пакетики уже набухли, вода стала темно-коричневой, но я утапливаю их поглубже, придерживаю, оттягиваю момент, когда придется сесть за стол. Добавляю молока в обе чашки, в свою кладу сахар, размешиваю и, взяв кружки, сажусь напротив него. Подтягиваю ноги к груди, убираю их с пола, а то чудовища, которые водятся под столом, схватят. Но я не дамся.

– Спасибо, – говорит он, подвигает свой стул ближе к столу. – Я хочу, чтобы ты поняла меня правильно. На тебя и так свалился целый вагон проблем. Но мне кажется важным обсудить письмо, которое прислала мне мисс Джеймс.

Значит, про МК.

Чай очень горячий, но я все равно делаю глоток. Ожог. Язык.

– Мисс Джеймс упомянула, что ты сделала мисс Кемп подарок – свечу и что ты встречалась с ней.

– Не так уж часто.

– Но, возможно, чаще, чем другие ученики встречаются со своим куратором?