Тасмина Перри - Обладание

– Почему ты до сих пор не замужем?

Я рассмеялась, но он смотрел на меня, ожидая ответа.

– Я никогда не умела строить прочные отношения.

– Я бы сказал, что пока у нас с тобой неплохо получается.

Я чувствовала себя так, словно мы оба разделись догола и я могу признаться ему в чем угодно. Перед тем как заговорить вновь, я сделала глубокий вдох.

– В возрасте девятнадцати лет мне поставили диагноз – биполярное аффективное расстройство. Маниакально-депрессивный психоз, – добавила я для большей ясности.

– Шрамы у тебя на руках… я боялся спросить, откуда они взялись.

– Членовредительство, а не попытка самоубийства. Они уже старые, – сказала я, машинально потирая руку. – Второй курс университета. Это было нелегкое время. Меня едва не отчислили, но я все-таки закончила его благодаря Клэр, моим учителям и лечению. Теперь я держу все под контролем, но мне трудно вступать в отношения.

– Почему?

– Мне легче оставаться одной.

– В самом деле?

Я пожала плечами, вперив взгляд в далекую неоновую вывеску.

– Я всегда хотела вести простую и незамысловатую жизнь, насколько это возможно, и управлять ею по мере сил. Когда у тебя случались взлеты и падения, причем в самом буквальном смысле, ты хочешь, чтобы окружающий мир был предсказуемым.

– Всем нужен кто-то еще, Фран. И все мы этого «кого-то» заслуживаем.

– Но если ты позволишь кому-либо войти в твою жизнь, появятся проблемы. Нам трудно справиться с собственными чувствами, не говоря уже о чужих. Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе, но что будет, если Донна вновь пожелает «поговорить» или скажет, что хочет дать вашему браку еще один шанс? – сказала я, вспоминая тот вечер, когда он отправился на встречу с ней, а я звонила ему, умирая от желания услышать его голос и успокаивающие слова, но в ответ получила лишь холодный и стерильный голос автоответчика.

– Этого больше не случится, – сказал он наконец.

– Все может повториться.

– Иди ко мне, – прошептал он, придвигаясь ближе. Сев ко мне лицом, он привлек меня к себе. Погладил меня по голове и взял мое лицо в ладони. – Нам нужно продержаться совсем немного, и тогда скоро, очень скоро все будет хорошо. Останемся только мы вдвоем. Никакой Донны, никаких тайн, только ты и я.

– Обещаешь? – Мне хотелось навсегда остаться здесь, наверху, где до облаков можно дотянуться рукой.

– Обещаю, – прошептал он, и я вздрогнула, когда он поцеловал меня.

Я сознавала, что влюбилась в него без памяти, и понимала, сколько вреда и боли это может мне причинить.

– Ну как, хорошо отдохнула в пятницу вечером?

Я наполняла чайник водой в маленькой кухоньке конторы и, обернувшись, увидела, что в дверях стоит Том.

– Да, спасибо. Все было замечательно, – отозвалась я, возясь с крышками и вставляя вилку в розетку, чтобы не смотреть ему в лицо.

«Пожалуйста, уходи», – мысленно взмолилась я, повторяя эти слова, как заклинание, но, очевидно, моя магия оказалась слишком слабой, потому что Том привалился плечом к косяку. Он явно был настроен поболтать.

– Ханна просила узнать, где ты купила свое платье.

Я замерла, спрашивая себя, уж не намекает ли он, что я была слишком разодета для посещения галереи. Мужчины, как правило, на такие вещи не обращают внимания, но Том Брискоу был из тех, кто подмечает все, особенно если этим можно воспользоваться к своей выгоде.

– Ханна показалась мне очень милой, – сказала я, опуская чайный пакетик в свою чашку. – Я и не знала, что у тебя есть подружка.

– У меня ее нет. – Он пожал плечами.

– А Ханна знает об этом? – поинтересовалась я, пододвигая к нему коробку чая «Твайнингз Инглиш Брекфаст».

Он ничего не ответил, и мы в молчании слушали, как закипел и со слабым щелчком отключился электрический чайник.

– Ну, так почему ты вдруг оказалась там в пятницу? – спросил он. – Или у тебя все-таки было свидание?

Значит, это не обычная легкая болтовня. В пятницу в галерее Том унюхал запах жареного.

Я покачала головой.

– Похоже, ты никак не можешь поверить, что и у меня есть нечто такое, что напоминает гламурную личную жизнь, верно?

– Я уверен, что ты ведешь ее, только тайком, – отозвался он. – Я всего лишь хотел сказать, что выставка стала хитом сезона. После того как ты ушла, там появился Хью Грант.

– Мне, пожалуй, следовало задержаться, ты это имеешь в виду? Стыд и позор, что я настолько увлечена своей работой.

– Именно поэтому ты и ушла? – с явным недоверием поинтересовался он. – Чтобы пойти домой и засесть за работу?

– Если бы ты обладал хоть половиной моего рвения, Том, – ответила я, наполняя свою кружку горячей водой, – то добился бы потрясающих успехов в карьере. Но вместо этого ты якшаешься с кинозвездами и даже не имеешь подружки.

– Ханна? В общем, Ханна… она – просто друг, – защищаясь, заявил Том. Я погрозила ему чайной ложечкой.

– Это именно то, что мечтает услышать каждая женщина.

– У нас с ней не все так просто.

Я кивнула.

– Как и у всех нас, верно?

– Значит, это все-таки было свидание, – насмешливо улыбнувшись, сказал он.

– Ничуть. Но с твоей стороны очень мило столько времени уделять размышлениям о моей личной жизни. Ханна, несомненно, будет этому чрезвычайно рада.

Прихватив свою кружку, я вышла из кухни, помахав ему на прощание. Он одарил меня саркастической улыбкой, но выражение его лица мне совсем не понравилось. В нем читалось любопытство, намек на то, что он что-то знает – или, во всяком случае, подозревает. Он все-таки сумел напугать меня, причем даже больше, чем требовалось.

Мысли о том, что знает и чего не знает Том, вогнали меня в тоску. Небо снаружи выглядело вполне под стать моему настроению: над городом нависли свинцовые тучи, грозящие прорваться дождем в любую минуту. Тем не менее на свою очередную встречу я решила отправиться кружным путем. Избранный мной маршрут пролегал вдоль берега Темзы, а ее серебристые воды неизменно действовали на меня успокаивающе.

Кафе было ничем не примечательным. Доска, установленная снаружи, рекламировала чай и сэндвичи с беконом, на витрине красовались неаппетитные фабричные торты и кексы, а запах прогорклого кулинарного жира был настолько силен, что им, казалось, пропитались даже стены. Сюда заглядывали немногие барристеры – и именно поэтому Фил Робертсон любил его.

Когда я вошла, он уже поджидал меня в задней части зала.

– Опаздываешь.

– Ну, так подай на меня в суд, – улыбнулась я, поскольку была очень рада видеть его.

Я знала Фила уже много лет. Он был остроумен и забавен, этот бывший сотрудник мужского журнала, уволенный по сокращению штатов, но сумевший применить все свои навыки для того, чтобы начать карьеру сначала. Теперь он именовал себя консультантом по расследованиям, хотя на самом деле был ищейкой, частным детективом, выполнявшим за нас грязную работу. В нашей среде эта тема была под негласным запретом, особенно после того, как за то же самое некоторые журналисты попали в самые разные неприятности, хотя они заходили слишком далеко и нарушали правила. Но правда заключалась в том, что закону требовались такие люди, как Фил Робертсон. Барристеры – это кузнецы слова и педанты, но для победы нам нужна информация, то есть боеприпасы. Нам нужны ракеты, чтобы запускать их в противную сторону. И все это делается исключительно в интересах клиента.