Тасмина Перри - Обладание

Я заказала себе черный кофе, глядя, как Фил впился зубами в кекс.

– Ну, и что у тебя есть для меня?

– А она ведет премилую жизнь, эта штучка, если хочешь знать, – сказал он, смахивая коричневые крошки с подбородка. – Роскошные обеды, званые ужины, походы по магазинам… Напомни мне, чтобы я правильно женился в следующей жизни, – пошутил он, когда я подалась вперед, снедаемая желанием узнать побольше о Донне Джой.

Официантка поставила передо мной чашку, и я отпила глоток густой черной жидкости.

– Нас интересуют ночи, проведенные вне дома в развлечениях.

– Ты имеешь в виду, встречается ли она с кем-нибудь?

Я обхватила кружку обеими руками и выжидающе уставилась на него.

– Думаю, что да, – изрек наконец Фил.

Я вдруг испытала прилив энергии, вполне сознавая, что кофе здесь совершенно ни при чем.

– Донна с кем-то встречается? – спросила я, чувствуя, как меня охватывает эйфория.

Фил кивнул.

– С кем?

– Не знаю в точности.

– Фил, перестань. За что я плачу тебе деньги?

Он взглянул на меня сверху вниз.

– В этом-то вся проблема. Полагаю, что это может быть муж.

Хотя я сидела на стуле, земля вдруг ушла у меня из-под ног, и мне показалось, что я проваливаюсь в глубокий темный колодец, потайная крышка которого откинулась и теперь меня засасывало в черную пропасть без дна.

– Послушай, я понимаю, что ты хотела услышать совсем не это…

Горькая правда, заключенная в его словах, едва не заставила меня расхохотаться.

Я попыталась взять себя в руки, но чувствовала себя при этом слабой и выбитой из колеи.

– Ты уверен? Мартин Джой оставил свою супругу. Это он хочет развода. Насколько я разбираюсь в ситуации, он весьма невысокого мнения о ней…

Слова слетали у меня с губ очень быстро, едва приходили мне на ум.

Фил доел свой кекс и скомкал бумажную обертку.

– Послушай, я навел кое-какие справки и проследил за ней, что, можешь мне поверить, было нелегко.

– Почему? – поинтересовалась я, стараясь сохранять хладнокровие.

– На многие вечеринки я просто не смог попасть. Поездки за границу – одна из Хитроу двенадцатого марта, а другая – на «Евростаре» в прошлые выходные. В обоих случаях я не сумел прорваться через ворота, чтобы узнать, куда она направляется. Хотя я и послал Дэвиду Гилберту текстовое сообщение с просьбой оплатить мне загранкомандировку, он ответил, чтобы я забыл об этом.

– И ты полагаешь, что это были короткие поездки с мужем?

– Я не знаю, с кем она путешествовала. Я могу быть уверен лишь в том, что в аэропорт и на вокзал Кинг-Кросс она приезжала в одиночку. Кроме того, она еще три или четыре раза не возвращалась домой. Это и навело меня на мысль, что она с кем-то встречается. А потом я увидел, как она ужинает с каким-то мужчиной, после чего они вместе вернулись в дом в Челси. – Он раскрыл лежавший на столе бумажник и вынул оттуда фотоснимок. – Вот они, Донна и Мартин Джои.

Я заставила себя всмотреться. Фотография была черно-белой, напомнившей мне работы Робера Дуано [15]. Донна смеялась, убирая прядь светлых волос, которую швырнул ей в лицо ветер; твердый профиль Мартина выглядел очень привлекательно. Никто не взялся бы отрицать, что они – красивая пара.

– Когда это было? – спросила я, сжав губы так, что они превратились в тонкую линию. В горле у меня пересохло, и жаркая ненависть к Донне на мгновение лишила меня дара речи.

Фил показал на фотографию.

– Дата – на обороте.

Я перевернула снимок и увидела, что он был сделан в тот самый вечер, когда Мартин, по его словам, отправился «поговорить» с ней.

– Это еще ничего не значит, – сказала я, пытаясь вернуть себе расположение духа.

– Я понимаю, что тебе от меня нужно, – продолжал Фил, складывая руки на столе. – Доказательства того, что она встречается с другим мужчиной, что у нее возникли новые серьезные отношения, способные повлиять на любые выплаты на ее содержание, которые придется совершать твоему клиенту. Но это совсем другое. – Он вздохнул. – Мне очень жаль, но, если хочешь знать мое мнение, эти двое выглядят так, словно по-прежнему влюблены друг в друга. Готов биться об заклад, что никакой развод им и даром не нужен.

Улыбнувшись, он вложил фотографию обратно в бумажник. А меня едва не стошнило при взгляде на свой остывший черный кофе.

В тот вечер я ушла из конторы одной из первых, чем несказанно удивила Пола, который перехватил меня у двери. Доехав на метро до Слоун-сквер, я растворилась в толпе жителей пригорода, выходящих со станции. Вечер был сумрачным и серым, лучи заходящего солнца едва пробивались сквозь черные дождевые тучи, и в любой другой день я бы поспешила домой, чтобы выпить бокал вина и на полную мощность включить паровое отопление. Но сегодня я просто не могла пойти к себе. Пока не могла. Во всяком случае, только не после разговора с Мартином.

Он позвонил через несколько часов после того, как я встретилась с Филом Робертсоном. Обычно мне нравилось слушать его голос, но в тот день я едва заставила себя заговорить с ним, учитывая все, что сообщил мне Фил. Меня словно выбросило в другую реальность, признавать существование которой я отказывалась наотрез. Выходило, что я позволила Мартину обмануть себя, когда он небрежно утверждал, что встречается с Донной исключительно из вежливости, ради поддержания диалога. Более того, я пропустила мимо ушей слова Алекса Коула о том, что после краха своего брака Мартин пустился во все тяжкие, хотя это прямо противоречило версии событий в его изложении. Но, прежде чем наш разговор закончился, я, повинуясь какому-то мазохистскому и инквизиторскому порыву, предложила ему поужинать вместе. Я хотела посмотреть ему в глаза, как подсудимому на скамье для дачи показаний, и понять, солгал ли он мне. Хотя, возможно, я лишь хотела, чтобы он убедил меня в том, что мне не о чем беспокоиться.

– Давай поужинаем сегодня после работы, – предложила я.

Было невозможно не уловить его нерешительность, тяжелое, неловкое молчание перед тем, как он ответил, что не может, что он занят.

– На сегодня у меня намечено кое-что важное. Как насчет завтра?

Я знала, где работает Донна Джой. К этому времени я уже многое знала о ней. Ее студия располагалась в бывших конюшнях, переделанных под жилые помещения, в лабиринте улочек и переулков позади большого универмага «Питер Джонс». В вымощенный булыжником дворик вела арка, и я осторожно заглянула внутрь. Жилой комплекс был тихим и темным, похожим на старую заброшенную школу.

В окне одной из квартир я увидела рыжеволосую женщину средних лет, которая погасила единственную лампу, горевшую во всем доме, и заперла дверь на замок.

Я поспешно отвернулась, но она вышла во двор и спросила, не может ли чем-нибудь мне помочь.