Тасмина Перри - Обладание

Он улыбнулся и взглянул на часы.

– Уже поздно. Как ты добралась сюда? Приехала на своей машине?

– Нет, – слишком быстро ответила я, вспомнив, как Мартин высадил меня на краю площади Понд-сквер. – Я вызову такси.

– Не говори глупостей. Я отвезу тебя.

– Честно, я спокойно могу вызвать такси.

– Вечером в субботу, как раз в то время, когда начинают закрываться пабы и рестораны? А заказ службы «Убер» обойдется тебе в астрономическую сумму. Так что подожди минутку, я только возьму ключи.

Он вывел меня ко внедорожнику, припаркованному прямо перед домом.

– Надеюсь, за это ты выставишь своему клиенту оплату по двойному тарифу, – улыбнулся Том, отключая сигнализацию, которая приветствовала его двумя резкими всхлипами, разорвавшими ночную тишь. – Скажи ему, что вышла далеко за пределы своих служебных обязанностей. Ему повезло, что у него есть ты.

Он окинул меня долгим взглядом, понимающе улыбнулся, и охватившее меня чувство страха вновь заставило меня задуматься о том, а сколько ему уже известно и о чем еще он догадался сегодня.

Домой я добралась уже за полночь.

С самого утра во рту у меня не было крошки – мне так и не удалось поесть рыбы с чипсами или мидий с Мартином на пляже, – и я ощущала слабость во всем теле и головокружение. В холодильнике тоже было пусто, не считая засохшего лимона и вскрытой упаковки с ветчиной, которая потемнела и свернулась в трубочку, так что я ограничилась тем, что поджарила гренки и заварила лапшу быстрого приготовления «Пот Нудл», пачка которой завалялась в буфете. Давя сухую лапшу вилкой, я вновь проверила телефон на предмет сообщений от Мартина, но от него по-прежнему не было никаких известий.

Присев на краешек софы, я принялась жадно глотать все еще твердую лапшу – не хватило терпения выждать положенные четыре минуты, чтобы она размякла. Поначалу я решила принять ванну, но потом отказалась от этой идеи – уж очень шумели у нас водопроводные трубы. В конце концов, было уже поздно, и я не желала будить Пита в его квартире внизу. Он был одним из тех, кому мне не хотелось напоминать о своем существовании.

Глядя на часы, я мысленно прикинула, ушли ли полицейские от Мартина или еще нет. Я сомневалась, что такие допросы длятся очень долго. Тем не менее на душе у меня было неспокойно. В голове крутились всевозможные образы: сцены из фильмов и ток-шоу с участием полицейских. Вот подозреваемых заковывают в наручники и волокут в полицейский участок, а потом допрашивают в маленьких темных комнатах. Я сказала себе, что чрезмерно драматизирую ситуацию, но все же не могла понять, почему Мартин до сих пор не позвонил мне. Особенно учитывая то, что он послал меня к Тому Брискоу обсудить его следующий шаг, а еще тот факт, что по дороге я отправила ему сообщение из машины Тома, прося связаться со мной.

Сев за стол, я включила компьютер.

Сначала я проверила электронную почту – все адреса, к которым имел доступ Мартин, – а потом выключила и снова включила телефон, желая убедиться, что он работает нормально.

Следующей моей остановкой в Интернете стал сайт «Дейли мейл». Я быстро пробежала глазами домашнюю страницу, высматривая заметку, имеющую отношение к Донне Джой. Не найдя ничего заслуживающего внимания, я проделала ту же операцию со всеми сайтами основных национальных средств массовой информации, после чего зашла на страничку столичной полиции, дабы проверить, не обновили ли они свое обращение, – нет, не обновили.

Внутренний голос убеждал меня в том, что, раз об исчезновении Донны не пишет пресса, нам пока не о чем беспокоиться. Но почему-то с каждой минутой мне все больше становилось не по себе. Я нервно отбивала такт ногой по полу и никак не могла остановиться. Я прекрасно понимала, что мой разговор с Томом Брискоу ничуть не прояснил и не облегчил положение дел. Более того, Том только разозлил меня своими намеками на жертв и адвокатов по защите репутации, равно как и многозначительными инсинуациями по поводу того, что Мартин каким-то образом причастен к исчезновению своей жены.

Кофе мог бы стимулировать мыслительный процесс, но я отдавала себе отчет в том, что сейчас это последнее, что мне нужно.

Вместо этого я поднялась наверх в свою крохотную ванную и открыла медицинский шкафчик, где рядом с зубным ершиком и контрацептивами примостился белый пузырек с пилюлями.

Пару недель назад, когда я была на приеме у доктора Каца, он назначил мне дополнительное лекарство. В тот момент мне ужасно не хотелось брать его, но я понимала, что мне требуется успокоительное. Маниакальные эпизоды пугали меня куда сильнее депрессивных. Мне нравилось держать все под контролем, и потому я постаралась упорядочить свою жизнь таким образом, чтобы не выпускать вожжи из рук. Но за последние пару дней у меня появилось такое чувство, будто гремлины вновь ожили у меня в голове.

Запрокинув голову, я проглотила пилюли, а потом уставилась на свое отражение в зеркале. Лицо мое выглядело бледным и унылым. Губы пересохли, глаза покраснели, а кожа покрылась пятнами, особенно заметными в резком свете настенного светильника.

Весь мой внешний вид кричал о нервном переутомлении. Мне отчаянно хотелось спать, но я понимала, что не смогу сомкнуть глаз, пока не получу обнадеживающих известий от Мартина.

Выйдя из ванной комнаты, я прошла в спальню и присела на краешек кровати, отчего беспокойство лишь усилилось. Мне хотелось быть там, с ним, решать проблемы, а не есть лапшу быстрого приготовления и сидеть в темноте.

Я вдруг пожалела о том, что у меня нет машины. И никогда не было. К тому времени, когда я уже могла ее себе позволить, она превратилась в ненужную роскошь. Но теперь мне казалось, что, имей я крошечный «Фиат» или какую-нибудь аналогичную женскую машинку для поездок по городу, у меня выросли бы крылья. Мобильный телефон, лежавший в кармане джинсов и давивший на бедро, напомнил мне, что для решения проблемы достаточно одного звонка.

Вызвав такси, я без дальнейших колебаний набрала номер Мартина. Мой звонок сразу же перевелся на голосовую почту, и я оставила ему сообщение, приказав себе сохранять спокойствие. Быстрым шагом пройдя по комнате из угла в угол, я сняла футболку, нашла лифчик и достала из платяного шкафа белую блузку. Прикосновение к свежей накрахмаленной материи всегда вселяло в меня бодрость и придавало сил, и сегодняшняя ночь не стала исключением.

Прибытия такси я дожидалась в холле.

Лондон все еще бурлил ночной жизнью, когда мы помчались по его улицам. Глядя в окно на то, как Эйнджел постепенно переходит в фешенебельный Ист-Энд, я вдруг ощутила укол зависти. Молодые люди в возрасте двадцати с чем-то лет беззаботно веселились, и их блаженная радость, разогретая алкоголем или наркотиками, напомнила мне о том, что всего несколько часов назад и я испытывала схожие чувства. Но кто-то щелкнул выключателем, наша вселенная изменилась, и греческий хор у меня в голове предостерег, что я совершаю ошибку. Сидя в такси, несущемся в Спиталфилдз в час ночи, когда Мартин даже не удосужился ответить ни на один мой звонок.